Эми ничего не оставалось, кроме как обреченно вздохнуть.

— Я не поеду домой. — Выдавила она, разглядывая собственные ладони.

Смотреть в глаза сестре, прекрасно понимая, о чём та думает, ей не хотелось. Теперь Вики точно убедится в том, что она тут не по своей воле. Да, в какой-то мере оно так и есть, если забыть, что окончательный выбор она сделала сама. И сама себе признавалась в том, что ощущает легкое предвкушение перед открывшимся будущим. Перемены в до-невозможности опостылевших буднях будоражили и волновали. И оглядываясь назад… она не хотела возвращаться в больницу. Она не хотела возвращаться в школу. Этот день был труден, и он не окончился, и от неё требовались пустяковые действия, не бросающие ни малейшего вызова её способностям… всё-равно это было лучше бесконечного потока пациентов в больнице. А ещё Эми надеялась, ожидала, что это была всего-лишь проверка Смита, после которой её ждут действительно интересные вещи. Она, пожалуй, сейчас согласилась бы не только на лечение людей, но и на… модификации тела, пусть того же Смита, которому просто необходима помощь. Конечно, для начала неплохо было бы понять, что с ним не так и почему он умирает.

Да и без всяких причин, сама по себе, эта загадка люто интригует.

«Интересно, ожидает ли он от меня лечения? И как отреагирует, если я разберусь с его проблемой?»

Эми улыбнулась, представив на краткий миг, что лицо Смита умеет выражать не только безразличие, презрение и насмешку, а, скажем, ещё и благодарность.

— Ты не поедешь домой, и это тебя радует? — Виктория прищурилась, и этот прищур обещал много всякого нехорошего. — Ладно, допустим, я могу это понять, я тоже не горю желанием попадаться на глаза маме ближайшую неделю. Но будь добра ответить, почему ты не поедешь домой?

Голос сестры был ровен и спокоен, но всё остальное в ней, начиная от закаменевшего выражения лица и заканчивая неосознанными движениями тела, говорили о скрываемой злости. Эми вновь вздохнула, понимая, что сейчас характер сестры может сыграть с ней дурную шутку и всё так или иначе закончится трагедией, если не вмешаться.

«Твоя сестра оказалась безумной, я не мог ей доверять».

Эми вздрогнула.

Мысль показалась ей до ужаса правдоподобной.

— Потому, что у меня перерыв, я ещё не закончила.

— Закончишь завтра. — Вики резанула рукой воздух, обдав Эми ощущением злости, вновь перестав контролировать свои силы. — Они не могут тебя заставлять работать до ночи! И тут не больница, тебя не ждут умирающие пациенты или даже плачущие от колик младенцы, так что у тебя нет никаких оправданий. Мы едем домой. Сейчас!

— Нет. — Эми сжалась всем телом, готовясь к длительному спору с сестрой. — Я сказала, нет.

Эми задрожала, не понимая чего в этой реакции было больше: злости, страха или обиды.

Так всегда было. Все всегда стремились делать выбор за неё. Из раза в раз принимали её согласие как нечто само собой разумеющееся и неподлежащее обсуждению. И видя, как опешила её сестра, она в очередной раз убедилась в верности своих наблюдений. Ни мать, ни сестра, никто из них никогда по-настоящему не интересовался её собственными желаниями. Так было во всём, разве, что одежду за неё никто не выбирал.

Только костюм.

Никто не спросил, хочет ли она открывать своё лицо обществу, да и смысла в том не было. В этом вопросе не могло быть никаких вариантов, когда твоя семья - Новая Волна.

И больница… работа в больнице не была её выбором, это было чем угодно другим. Способом убежать от реальности, безнадежным желанием доказать матери, что она герой, не чудовище, что она стоит капли её доверия. Причин работать в больнице у неё было множество, но в этом списке никогда не значилось её собственное желание. Последние годы она только и делает, что выбирает, зная, что выбора никакого и нет. Приносит свои собственные желания в жертву, лишь бы угодить, не разочаровать и не подвести.

Нужна ли была хоть кому-то эта жертва? Эми этот вопрос мучает не первый день. Не первый день она задается вопросом, имели ли её уступки хоть какой-то смысл или всё напрасно?

Сестра всё ещё считает её ребенком, а мать не доверяет и даже не скрывает своего пренебрежения к ней. А отец всё так же не замечает, лишь изредка вспоминая, что он не один в этом мире и вокруг него есть люди, которые, возможно, нуждаются в нём.

Может, это и есть ответ? Неужели, всё это действительно было напрасно? И всё чего она добилась, это того, что все вокруг привыкли к её уступчивости?

Вот и Вики, самый важный человек в её жизни, была явно не готова к тому, что её сестра способна сказать «нет».

Смит дал ей выбор, обозначил свои намерения, четко дав знать, чего он от неё желает. Да, она всегда будет сомневаться, не подтолкнул ли он её к нужному ему решению. Но уже сам факт того, что он дает ей выбрать, подкупил её. Да, она не забыла, почему согласилась работать на него, помнит об угрозе жизни Тейлор от тех псов. Но врать она себе не может.

Та, последняя причина, в итоге вынудившая её дать согласие на приглашение Смита, была лишь крошечным камушком на чаше весов. К тому моменту она уже сделала свой выбор, ей нужен был лишь небольшой толчок. Немного смелости, чтобы сказать семье «нет», глядя в глаза последствиям.

Вики злилась, Вики не понимала, почему она так упёрта. Вики боялась, этот страх был самой заметной эмоцией, отразившейся на её лице. Эми понимала, чего боится её сестра, и чувствовала, что впереди её ждет ещё более жаркий спор.

На самом деле, она совершенно не понимала, как ей доказать, что Смит не угрожает ей, не шантажирует, каким-либо другим способом не заставляет её находиться тут.

Её “нет” не понравилось сестре.

Эми четко понимала это, и так же она понимала, что сестра вновь сделала выбор за неё. Момент принятия собственного решения отразился на лице сестры, отметившись маской полного спокойствия.

Натиск ауры сестры ударил по чувствам Эми тяжелейшим давлением, заставил задыхаться, глотая воздух, до боли сжимая край стола пальцами. А потом всё прекратилось. Эми, всё ещё задыхаясь, увидела, как Вики встала, глядя сквозь сестру. Услышала оглушительный треск, разбившегося о стену стула. Грохот разлетевшихся по помещению обломков.

Её сестра была бешенстве. Всё говорило об этом. И только принятое решение, позволяло ей держать себя в руках, не нестись вперед, ломая стены. Эми знала свою сестру. Знала, какое решение она приняла. И она достаточно знала о Смите, чтобы страх пересилил давление ауры сестры.

Понимая, что вот-вот может потерять сестру, она рывком потянулась через стол, схватив Вики за запястье.

В этот миг она ненавидела себя за то, что делает с сестрой.

Щиты Вики не помогли ей, не успели. Едва коснувшись сестры, способности Эми захватили ту, парализовали, лишив способности двигаться.

«Я – грешница».

Давние слова матери ударами молота бились в голове.

«Я – маленькая, мерзкая дрянь».

Пусть она себя возненавидит. Пусть Вики теперь оттолкнет её, вышвырнет из своей жизни. Пусть… всё это меркло перед угрозой потерять сестру навсегда.

Это длилось не долго, не дольше секунды, спустя которую Эми отдёрнула руку, а её сестра бессильно опустилась прямо на пол.

На комнату опустилась тишина.

Эми не смела лишний раз пошевелиться, пока Виктория молчала, рассматривая собственные руки.

— Будто мешком по голове… — Спустя несколько минут пробормотала Вики, наконец, оторвав взгляд от собственных ладоней. — Ты выросла, Эми. Удивительно…

Виктория поднялась с пола. Отряхнулась.

— Меня били всяким. — Продолжала она, глядя сестре в глаза. — Помню, когда только получила способности, Оружейник угостил меня транквилизатором на первом свободном патруле. Это был какой-то газ, он распылил его мне прямо в лицо. Подумал, что я новая злодейка… не скажу, что его предположение не имело оснований… и никогда не забуду тех ощущений.

— Вики…

— Молчи сестра. Просто молчи. — Вики остановила её, подняв ладонь. — Наверное, мне это было нужно… успокоиться. И подумать. Удивительно… как точно ты смогла повторить воздействие на организм того транквилизатора.