Весело! - подтвердила Кейт, которой односолодовый уже крепко ударил в голову. - А ты, Доктор? Расскажи что-нибудь веселое. Пожалуйста!
Я подлил нам со Шторм виски и покачал головой.
Ничего подходящего не вспоминается, Кейт. Все или очень печальное, или совсем невкусное, или слишком неприличное. Уж прости.
Тогда... - Кейт щелкнула пальцами и полезла искать что-то за диваном, где она сидела. - О! Как хорошо, что я вспомнила! Ты забыл у меня свою гитару.
Она не без труда вытащила из-за дивана так хорошо знакомый мне черный чехол, и я схватился за голову:
Что-что-что?! А я ее искал! Мой стратокастер!
Он самый, - подтвердила Кейт. - Отдам, если сыграешь.
«Что?! - тут же прилетело мне от Шторм, окрашенное во все оттенки восхищения. – Ты еще и на гитаре играешь? Еще скажи, что поёшь!»
О нет! - я закатил глаза и воззвал к разуму. – Нет, нет, Кейт, ты не посмеешь! Это же терроризм! И вообще, где логика? Если не отдашь, на чем же я сыграю?
Кейт почесала нос и фыркнула.
Хм! Ну да, конечно. Забирай. И я знала, что ты будешь ныть, поэтому возьми это.
Она потянулась ко мне через стол и вручила мне медиатор.
Я ведь вряд ли тебя еще увижу, - добавила она смущенно. - Можно тебя попросить? Я слышала, как ты играешь, всего один раз, но никогда этого не забуду.
«Было дело, играл - и на лиде, и на ритме, приходилось подменять и Кирка, и Джеймса. Ты слышала меня в «Unforgiven II», и в «Halo On Fire», и кое-где на «Death Magnetic» тоже - ты наверняка заметила, где странное соло или необычная тональность», - я подмигнул Шторм, залпом допил свой виски, выбрался из-за стола и пошел настраивать звук. Удивлять так удивлять.
Шторм следила за мной круглыми глазами, пока я подключался и делал саундчек. Хорошо, что прочей публике было не до меня – сегодня я играю только для друзей и лишнего внимания не хочу. Пододвигаю мониторы, цепляю на ухо микрофон, усаживаюсь на край сцены, беру пару аккордов – о да, когда-то я неплохо переделал датчики. Звук отличный даже в этих условиях.
Что тебе сыграть, Кейт? Заказывай.
Не знаю, - она задумалась, пожала плечами. – Давай что-нибудь из твоего… Твоего собственного.
Я поймал сияющий взгляд Шторм, а мои пальцы чуть ли не сами по себе взяли первые аккорды. Та самая «The Unforgiven II», которую мы с Хэтфилдом сочинили, когда я решил, что навсегда остался в одиночестве. Встретить ту, с которой мне захочется продолжить путь, мне тогда казалось несбыточной мечтой, запретной надеждой…
Но я встретил Шторм. Тоже воина. Тоже непрощенную своей совестью. Как там сказал Филин – два сапога пара? Старый друг, знал бы ты, как ты был прав – посмеялся бы надо мной… или нет. Скорее, обрадовался бы. Может, у тебя и был такой план, раз ты угадал в ней родную мне душу.
Так прогони моих демонов, Шторм. Будь со мной под самым злым небом во Вселенной. Расскажи, что я сделал, и останься рядом, когда придет мое время. Я открою тебе дверь, а ключ тебя уже признал, и это еще одна твоя загадка.
Lay beside me, tell me what I've done
The door is closed so are your eyes
But now I see the sun, now I see the sun
Yes now I see it
What I've felt, what I've known
Turn the pages, turn the stone
Behind the door, should I open it for you
Yeah, what I've felt, what I've known
So sick and tired, I stand alone
Could you be there
'Cause I'm the one who waits
The one who waits for you
Поток между нами установился сам по себе, мы встретились взглядами, и мой голос дрогнул на последних словах. В синих глазищах Шторм, сейчас широко распахнутых, блестели с трудом сдерживаемые слезы. «Я здесь, - отозвалась она, показывая мне, как ворота заколдованного замка открываются в сияющую рассветную даль. – Ты больше не один. Ты дождался».
И тогда я – не то на нервах, не то от радости – вскочил на ноги, сделал переход и сыграл – только для нее! - соло из «Suicide&Redemption», которое на самом деле наша старинная баллада об «Эвридике», звездном разрушителе Омеги. Это получилось совершенно случайно: я заглянул к ребятам в студию на огонек и сыграл ее просто от нечего делать, но им настолько понравилось, что пришлось записывать - вот почему они так редко играют «Suicide&Redemption» вживую. Сейчас я ее еще приукрасил и закончил финальными риффами «Ride the lightning» - не мое, конечно, но как прозвучало! Сигнал готовности, зов в дорогу – и я понял, что нам и в самом деле пора.
Я раскланялся в ответ на бурные аплодисменты нашей маленькой компании, убрал гитару в чехол, закинул его за спину и протянул Александре руку.
Пойдем, - я улыбался, но в горле застрял комок, а пульс зашкаливал. – Хочу тебе кое-что показать.
Уже уходите? – осведомилась недоумевающая Кейт. – А вернетесь?
Не знаю, - я пожал плечами и усмехнулся. – Ты меня знаешь, зачем спрашивать?
Старина Филин сделал вид, что все понял, и подмигнул мне, мол, желаю удачи. Разрази меня Время! Сейчас она мне точно понадобится.
Держась за руки, мы со Шторм вышли из клуба, свернули за угол, в тишину и темноту летней ночи, и остановились в скверике, невидимые для посторонних глаз за кустами сирени. Только мы – и распахнутое небо над нами. Все время и пространство ждали нас, Старушка скучала по волнам и облакам Вихря, да и мне самому, как старине Бильбо, не терпелось отправиться в путь. Я поймал вопросительный импульс Шторм и улыбнулся ей в ответ:
Итак, главный сюрприз вечера впереди. Тебя ждет лучший космический корабль во Вселенной. Мой корабль. Алонси!
Я обнял ее за плечи и повел к ангару, где за снегоочистителями и прочей техникой скучала моя драгоценная синяя будка.
Осторожно, смазка, - предупредил я Шторм, подсвечивая нам путь звуковой отверткой. – Я тут вляпался пару раз.
Ой, напугал ежика голой попой, - Александра хихикнула и тут же выругалась так, что покраснел бы не только ее механик, но и ее самолет. – Да твою ж дивизию!..
А я предупреждал! – я не упустил случая ее поддеть. – Тоже вляпалась?
Она фыркнула.
Да черта с два. Тут кто-то есть. Кому понадобилось тащить сюда дохлого зайца?
Понятия не имею, - я почесал в затылке и поднял звуковую отвёртку повыше, оглядываясь. - Эй, кто здесь?
Мррря!
Из-под ковша бульдозера выкатился мой мохнатый приятель Владимир Владимирович собственной персоной, потоптался на моих кедах, распевая песни и выгибая спину, встал на задние лапы и упёрся передними мне в колено.
Проводить пришел? - спросил я его, и он утвердительно муркнул. - И провизию в дорогу принес? Что? Подожди, я не совсем понял, это что, за проезд? Обычно я это тоже не ем. Спасибо, но нет, и даже не уговаривай!
Шторм уселась на корточки, и почесала кота между ушей, а он боднул ее лбом и издал вопросительный мяв.
Спрашивает, все ли у тебя в порядке, - перевел я ей. - И просит захватить его с собой на всякий случай.
На какой? - удивилась она. - У тебя на корабле разве могут завестись бурундуки? Или там зайцы?
Кого там только не было, - я рассмеялся. - Нет, Владимир Владимирович имеет в виду совсем другое. Он специально забрался в транспортный вертолет, чтобы навестить нас, а то он беспокоился. Он хочет сказать, что готов нас утешать и мирить, если мы опять будем обижать друг друга.
Не волнуйся, котик, - Шторм потрепала его по мохнатой спине. - Мы будем хорошо себя вести. Кушай своего зайца, вспоминай нас, а мы будем вспоминать тебя. Спасибо тебе! Что бы я тогда без тебя делала?
Надо признать, я тоже, - я наклонился и погладил кота, а он ткнулся мокрым носом мне в руку. - Счастливо оставаться, Владимир Владимирович!
Я выпрямился и поднял отвёртку над головой.
Посмотри направо, - сказал я. - Видишь синюю будку? Мы пришли!
