Я, к сожалению, не понимала, о чём она, но впитывала, как губка, чтобы потом выяснить подробности. Гаяр страдал - это было очевидно. И уж точно его страдания не были вызваны алчностью или чем-то подобным. У него было такое открытое благородное лицо, такой честный прямой взгляд - он просто не мог лгать!
- Я клянусь, что все мои ошибки - в прошлом! - сказал он решительно. - Клянусь, что попал в полицию по недоразумению и навету. Я хочу искупить все свои неблаговидные поступки. Я готов на всё, чтобы вы изменили своё мнение обо мне. Пожалуйста, испытайте меня - я сделаю всё, что вы скажете...
- Я скажу! - нетерпеливо перебила его Зойра. - Убирайтесь вон из моего дома и чтоб больше ноги вашей здесь не было! Я не даю второго шанса, господин Рабах!
Моё сердце облилось кровью при виде той боли, что полыхнула в глазах молодого человека. Неужели можно быть такой жестокой?..
Гаяр поднялся, не глядя на Зойру.
- Я очень сожалею, - пробормотал он сквозь зубы, - что внушил вам столь дурное впечатление о себе, и всё же надеюсь, что однажды оно изменится. Я не отступлюсь. Даже если это займёт всю мою жизнь, я не представляю её ни с кем, кроме... Лайлы. Прощайте, - выдохнул он и стремительно покинул комнату.
Зойра скрипнула зубами ему вслед.
- Каков нахал! Думает, моя дочь - это перчатка или носовой платок! Захотел - бросил с пренебрежением, захотел - поднял.
Из меня рвалась наружу целая истерика на тему того, как можно быть такой слепой и глухой к чужим страданиям, но я знала, что старшая жена сейчас не в том состоянии, чтобы вести с ней подобные беседы. Сначала нужно поговорить с Лайлой и Терджаном.
Я не стала рисковать, зная, как тщательно теперь следят за нашей горе-невестой, и отправилась к ней ночью, когда мой любимый муж уже уснул.
Как я и ожидала, Лайла бодрствовала. Она сидела на постели, оперевшись спиной на изголовье и обняв колени тонкими руками. Лицо её было неподвижно и сухо, но на нём явственно читалась вселенская скорбь. Увидев меня, Лайла удивлённо приподняла брови, но ничего не сказала: видимо, у бедняжки совсем закончились силы, ведь она уже пару дней почти совсем ничего не ела.
- Здравствуй, Лайла, - тихо сказала я, приблизившись и присев на краешек застеленной кровати. - Как ты себя чувствуешь?
Она не ответила - только дёрнула плечами.
- Гаяр приходил сегодня к твоей матушке, - ещё понизила я голос, до шёпота.
Большие печальные глаза распахнулись ещё шире, а бледные щёки наконец тронул румянец.
- Зачем? - спросила она шёпотом.
- Свататься к тебе.
Щёчки заалели ещё гуще, в глазах вспыхнула надежда, а губы разомкнулись в немом вопросе.
- Нет, - покачала я головой, чувствуя себя виноватой как гонец, принёсший дурную весть. - Она ему отказала.
Огонёк потух, плечики упали, румянец обратно сменился бледностью.
- Не отчаивайся, - подбодрила я её. - Он сказал, что не отступится и... Сделает всё, что в его силах, чтобы изменить эту ситуацию.
Лайла вздохнула:
- Если бы только что-то могло изменить мамино мнение... вся моя жизнь была бы иной...
- И ты сама - тоже, - улыбнулась я. - Может быть, если бы ты была другой, он не полюбил бы тебя так сильно.
Лайла снова вспыхнула и опустила глаза:
- Откуда... Из чего вы сделали такой вывод?
- Я видела, как он говорит о тебе и своих чувствах. Так говорят только по-настоящему влюблённые мужчины.
Она молчала, закусив губу и продолжая алеть, как роза.
- Скажи, - попросила я, - ты убеждена, что он... достойный молодой человек?
Лайла взглянула мне прямо в глаза и уверенно кивнула:
- Более, чем. Он самый лучший из всех мужчин, которых я знаю! Кроме папы, конечно... Но если и уступает папе, то только по молодости лет.
- А что это за история с клубом и полицией?
Щёчки вспыхнули ещё чуть ярче.
- Я не могу вам рассказать всего. Но Гаяр ни в чём не виноват! Всё это недоразумения, стечение обстоятельств и чужая злая воля...
- Тебе это доподлинно известно или только с его слов?
- Доподлинно, - краснеет до корней волос, но больше ничего не говорит. А я не хочу лезть в душу, но помочь - хочу.
- Я поговорю завтра с твоим отцом, постараюсь убедить его не рубить с плеча, повлиять на твою маму...
Лайла благодарно кивнула и взяла меня за руку:
- Спасибо вам... То, что вы делаете - это... неоценимо.
Я улыбнулась:
- Пока рано меня благодарить.
- Нет-нет! Даже если это не сработает, всё равно я перед вами в долгу!
* * *
Я долго ворочалась в постели, не в состоянии уснуть, а чуть свет подскочила и стала ждать, когда проснётся Терджан.
- В чём дело, Ева? - нахмурился он, словно проснувшись от моего прожигающего взгляда. - Почему ты не спишь?
- Нам надо поговорить.
- О чём? - Терджан потёр лицо своими большими руками, потом потянулся и привлёк меня к себе.
- О Лайле, - не слишком размякая, ответила я. - И о её женихе.
- Разве у неё появился новый жених?
- Нет. О старом.
- Вроде бы, мы всё обсудили, и это пройденный этап...
- Теперь начался новый. Они любят друг друга и хотят пожениться.
Терджан нахмурился:
- Ты серьёзно?
- Абсолютно.
- Как это могло с ними случиться?
- Не всё ли равно? Почему не дать Гаяру ещё один шанс?
Муж покачал головой:
- Зойра не даёт вторых шансов.
- А ты? Лайла и твоя дочь.
- Да. Но что касается дочерей... по традиции, за матерью всегда последнее слово. Я мог решить судьбу Дахи и дать ему своё благословение, независимо от мнения Зойры. С Лайлой другая история...
- Но ты ведь можешь с ней поговорить..!
- Могу.
- Поговори, пожалуйста.
- Вряд ли из этого что-то выйдет.
- Терджан!
