Мы с Лёшкой пока не поговорили. Стеснялись, не решались. Дети... самые настоящие дети. Но я ему выслала фото с места строительства.

Ездила пару раз в неделю в нашу деревню. Жила в старом доме, даже нашла реставраторов для церкви. По проекту, где располагался наш жилой дом, выкопали котлован, залили фундамент. И уже собирались ставить сруб. Хороший сруб, дал усадку, два года ему.

Лешке понравился.

Почти ничего не писали в сообщениях, только фото делились.

Детский сад!

Лёшка сел рядом на скамейку. Я улыбнулась, продолжая смотреть на парк. Его мужской приятный запах меня взбудоражил, и побежали по телу мурашки. Тогда Лёшка накренился ко мне и обнял, чтобы целовать. Я послушно откинула голову на его предплечье и податливо разомкнула губы.

Как же я по нему соскучилась! До слёз рада, что он рядом!

Я потянулась руками к его талии, чтобы прильнуть к твёрдому телу. Языком своим входила в его рот и ласкалась, сосала, желала в себя как можно глубже. И мужчина делал, как мне нравится. Его пальцы скользили по груди, снизу чуть подкинули, оценивая вес и размер, которые заметно увеличились. А затем, скользнули ниже и нежно, чуть касаясь, описали окружность маленького, но уже заметного животика.

– Девочка моя, – простонал мне в рот Лёшка. – Как же я по тебе соскучился.

Я заплакала. Позволяла царапать щетиной лицо, зацеловывать щёки и слизывать слёзы. От простых слёз перешла к рёву, самому настоящему. Это гормоны. У меня будет дочь. Я уже всё выяснила, всякого начиталась.

– Как ранение? – обеспокоенно спрашивал Лёша, укрывая меня своими могучими объятиями.

– Почти не беспокоит. Шрам остался, – шмыгнула я, а потом жалобно проскулила. – Я права получила. На машине твоей езжу.

– Умница моя, – он усадил меня к себе на колени. – Не плачь, Сонюшка, не плачь моя девочка. Посмотри, как похудела, бедная. Хватит уже беспокоиться. Я для тебя так старался, почти не болею теперь.

– Я тоже старалась,– уткнулась ему в плечо и продолжила реветь. – Я от тебя никуда.

Мы долго сидели, обнимаясь. Он молча курил, глядя на парк, я, опрокинув голову на его плечо, удобно устроилась на своём муже.

А потом, взявшись за руки, пошли по парку гулять.

****

После долгой разлуки, с мужчиной, как в первый раз. Кто-то скажет, разве полтора месяца – это разлука? Для меня, самое настоящие испытание. За этот срок соскучилась и немного отвыкла. Смешно, но раздеваться в душевой стеснялась при Лёше. Он помогал. Стягивал платье, терзая мои губы. Лешего не было, теперь это единый мужчина, который может что-нибудь выкинуть. Допустим, проезжаясь по груди ладонью, зажать между своих пальцев сосок.

Я взвизгнула от резкой боли. Грудь налилась, соски стали очень чувствительными. Лёшка укрыл мой рот своим и стал трахать языком. Натурально, имел меня, засасывал, входил. Страстью одержимый.

А ему нельзя!

– Тихо, – я убрала его руку со своей груди и с трудом оторвалась от поцелуя. – Бережём меня и всё делаем медленно.

– Конечно, – согласился он, но с рыком.

Пригласил меня вместе с ним под широкую душевую лейку.

В его квартире, всё было большим, просторным и удобным.

В нашей квартире… Никак не могу запомнить.

Ситуация, когда млеешь, когда выпадаешь из реальности, потому что любишь мужчину и желаешь его так сильно, что сил нет. Если б я не знала, что он болен, любое бы извращение позволила. Ему всё можно, ему отдать ничего не жалко. Он за время разлуки поправился, окреп. Мужик здоровый, с такими руками, что я вместе с водой из душевой лейки стекала по нему. Пальцы проезжали по выпуклым венам, сильнейших предплечий.

Я встала на колени в душевой кабинке. Обхватила кулаком мягкий, бархатистый член. Твёрдый, соскучившийся по мне. Прежде, чем приоткрыть рот подняла глаза. Один «невинный» взгляд, а потом опустила ресницы, под тяжестью капель. Я облизнула член по длине, обвила языком. Почувствовала руку в своих мокрых волосах. Потёрлась грудь об волосатые ноги, поцеловав яички. Медленно оттягивала кожу на стволе, обнажая головку. Щекой приласкалась к стволу и неспешно стала впускать терпкую головку члена себе в рот. Мягко стелила языком, впуская всё глубже. Всосала, услышала стон мужа. Ему нравилось, он уже балдел. Член дёргался, напрягался ещё сильнее. На головке выступала солоноватая влага, смешивалась с моей слюной, которой было очень много, потому что я изнывала, как хотела ласкать и сосать эту сладость. Мне было жизненно необходимо отдаться, доказать, что люблю, что ничего не пожалею.

Люблю!

Хочу!

Я – его слабость.

Расслабила горло и почти полностью заглотила член. Мужчина сделал несколько толчков и кончил мне в горло. Я заворожённо смотрела, как он выходит из меня, как тянется семя на слюне и пропадает в потоке воды.

Стоит. Кончил и не опал. Хороший Лёша. Молодой и здоровый, несмотря на все психические отклонения. Тело у него потрясающее. И секс с ним улётный.

К хорошему быстро привыкаешь. Мне уже одного раза мало. Я сама хочу кончить и как можно быстрее.

– Не здесь, сказал мне Лёша. Теперь нужно только в кровати, – он улыбнулся и потащил меня из душевой. Я ухватила полотенце, а муж мой так и прошагал из душевой, не вытераясь. Мокрыми ногами шлёпал по ламинату, потом по лестнице, что вела на второй спальный этаж. Там я была повалена на спину. Утонула в подушках.

– Соскучился, моя киска, – шептал Лёшка, раздвигая мои колени. – Откармливать тебя буду. Зачем так похудела?

– Так получилось, – усмехнулась я и уставилась в потолок, сосредоточившись на ощущениях.

После душа было прохладно. Пальцы мужские раздвинули мои половые губки, и стало непривычно открыто и холодно. От тугого отверстия до клитора прошёлся обжигающий огненный язык. Остался на бусинке клитора и стал терзать меня. Вначале полизывания, потом посасывания. Пальцы прикоснулись к возбуждённому кругляшу, а губы стали терзать лоно. Затем палец вошёл внутрь, а мягкие губы засосали клитор.

Меня стали удовлетворять вот так. Лёшка запомнил, как именно я кончала. Но всё равно экспериментировал. Захватив в кулаки одеяла, я стала выгибаться. Внизу копилась пылающая лавина. И вырывалась. Я закричала от экстаза, мышцы сокращалось, меня всю трясло от удовольствия.

И тут я почувствовала, как тянет низ живота. Матка пришла в тонус, это было необычно для меня.

Уставилась в тёплые глаза Лёши.

– Что не так? – нахмурился он.

– Боком, – улыбнулась я и повернулась на бок, подтягивая мужа себе за спину.

– Тебе можно? – насторожился Лёша, но не дождавшись ответа вошёл в меня, совсем чуть-чуть.

– Можно, я спрашивала, – простонала я.

Не знаю что за удовольствие. Не само проникновение с ума сводило, а то что входит мой любимый, мой самый смелый, любящий мужчина. Как не крути, что бы не происходило, я тащусь от Лёшки. И хочу его внутрь.

Запах мужчины, руки на моей шее. Пальцы закинули подбородок, и горячие губы поцеловали мои губы, прошлись по щеке к и мочке уха. Толчками входил, трахал меня на повышенных скоростях, зубами оттягивая мочку с серьгой. Потом перешёл к укусам шее. Засосы ставил. А рука на груди терзала соски. То один сосок крутил, потом второй.

Не сразу кончили. Скручивались, плавились. И было столько страсти! Кричали, рычали… Соскучились.

Стало ясно, расставаться нельзя. Ненасытные какие-то. А ведь дело идёт ко второму триместру… Нужно Лёшку с собой взять на УЗИ. Чтобы осознал, что речь идёт о нашем малыше.

Не сразу отдышались. Лежали обнимаясь, нежились, обтираясь друг об друга. А за окном загорались огни большого города.

Я лежала на груди мужа, слушала, как бьётся его сердце. И не хотелось отставать от него. Так бы и пролежала остаток жизни.

****

Лёша не любил города. А я любила. Но в свете последних событий на полном серьёзе собиралась переезжать в деревню, где уже провели электричество и поставили наш дом на фундамент. К Новому году дом будет сдан полностью. К тому времени у нас уже будет два небольших туристических комплекса и Касьян занимался оформлением турбазы.