Шиша отошёл от меня, а я поймала взглядом Лёшку Васина. Он скромно стоял один у окна и смотрел на собравшихся из-под своей длинной чёлки.

В нашем классе было много пар, которые остались вместе и создали крепкие семьи. Та самая Олеся со своим Севой довоевалась до вечной любви. Теперь пришли вместе на вечер встречи выпускников. У них уже трое детей. Катька Тугарина с Трэшем вообще любовь до гроба. И я бы так могла… Любить и быть любимой. Второе, оказывается, очень важно. Когда тебя не любят, хоть в лепёшку разбейся, а счастья не получишь.

— Соня, Катя приехала, — позвала меня Анечка. — Пойдём.

Она меня за руку взяла, вызвав только отвращение. Но сопротивляться я не стала. Нужно было расслабиться, впереди ещё конкурсы и поздравления.

***

Катя Тугарина — яркая ленточка, ведущая в прошлое. Сильная девчонка. Настолько, что мы, все вместе взятые, не стоим такой выдержки. Крутая всегда была. Всего год с нами училась, а уважать себя заставила.

Я не знаю, в какую очередь стоят девчонки перед рождением, чтобы всю жизнь так хорошо выглядеть. Ну, да! В очередь за любовью. Так выглядят незамужние или очень любимые.

Она высокая, хотя без каблуков с трудом догоняла до плеча своего громадного мужика, стройная и с юным лицом. У неё карие глаза и небольшие губки. Волосы тёмные, шикарные. Фигура что надо. Налитая грудь под свитером. В юбке. И животик выделяется. Катя беременна. И срок ранний. Я в консультации не работала, но беременных видеть доводилось.

Трэш, он же Никита Савинов. Очень красивый парень, но в голове такая дурь, такой бл*дский характер, что я всегда его сторонилась. Наши отношения состояли из подколов, и мы с ним старались никогда не сталкиваться в жизни.

В Катьку Трэш влюбился сразу. Смешно себя вёл, как мелкий мальчишка. За косички дёргал, шины на её велики прокалывал. Не знал, куда свои чувства девать. И я за Катьку даже беспокоиться начала. Не каждая девчонка такого придурка выдержит. Он к ней со всей своей безумной силой потянулся.

И добился ведь своего! Хотя был голодранцем из бомжатника, а она из приличной семьи.

Всегда поражали настойчивые мужчины. Не помню, чтобы меня кто-нибудь добивался. Клянчили, изнасиловать пытались, а вот чтобы так, месяцами с любовью со своей подкатывали… Никогда. Да и Свину я сама навязалась.

И было у Кати с Трэшом всё до свадьбы невинно, даже жили три дня вместе, а не притронулись друг к другу. Вот где такое видано? Да ещё и девственники. Пара эта перечёркивает множество воплей по поводу того, что ранний брак, а тем более первая любовь, ни к чему хорошему не приведут. Двенадцать лет вместе, почти тринадцать. А рука мужская по плечику жены скользит, и пальцы длинные нежно пряди волос перебирают. Взгляд Трэша так и падает на любимую. Катька льнёт к мощной фигуре мужа. Самостоятельная была всегда, а здесь как ребёнок со взрослым. Под надёжной защитой, под присмотром. Смирилась женщина, уступила. И счастлива оказалась. На лице её всё написано.

— Здоров, Лядь, — подмигнул мне Трэш.

Я в ответ только кивнула. Время голову не лечит, нужно от придурка Трэша подальше держаться.

Через мгновени его куда-то утащила компания носорогов. И Катя осталась на наше попечение. Анечку целовала. После того, как Аньку увезла скорая, только Тугара интересовалась дальнейшей судьбой Белой Плесени. И влюблённая Анечка, сильно привязанная к Катьке, на этом вечере просто пылала от счастья, как будто мать родную встретила после долгой разлуки.

Маргарита Петровна Катю целовала. Они разговаривали, а я с такой тоской ругала себя из-за того, что наделала глупых ошибок. Хотя, кто бы меня переубедил в семнадцать лет, что Антон Иванович не тот, кто мне нужен.

Тугарина посмотрела на меня, расплывшись в улыбке. Глянула в зал.

Нет, Катька! Давай, не спрашивай!

Тугара держала улыбку, быстро проехалась взглядом по моим рукам и, не обнаружив обручального кольца, спросила:

— Получила высшее медицинское?

Она всегда была с мозгами и отличалась чувством такта. Хотя и в лицо могла заехать. Я лично видела, как та метелила чмошниц из девятого класса.

— Да, педиатр, — улыбнулась я, облегчённо вздохнув. Хоть кто-то не поинтересовался, где Свин.

— Какая полезная профессия, — она погладила себя по животу.

Спасибо, Кать. Я на своей работе такого насмотрелась, что иногда валерьянку пить приходилось. Мамаши бешеные, особенно молодые с первым ребёнком. Врач виноват, что у них дети болеют. Всё в интернете выискивают, «умницы» попрекать ещё умудряются. Скандалят часто. Адекватных по пальцам пересчитать.

Я в начале работы всё близко к сердцу воспринимала. Одна коллега сказала, что надо мимо ушей пропускать. А другая, очень опытная женщина, объяснила, что происходит. Люди жрут плохую пищу, витамины не поступают в организм, синтетические витамины не могут полностью компенсировать нужные вещества. В итоге — выгорание. Особенно это касается женщин. Бессонные ночи, изменяющие мужья, отсюда и агрессия. Очень много мне рассказывала, что и как работает. В конце концов, призналась, что любит людей и жалеет их. Особенно жалко детей.

Мне опять заехали по заднице. В этот раз я взбесилась. Да сколько можно?! Быстро обернулась, огрев тщедушного мужичонку кулаком, и, взяв его за грудки, откинула от себя. Кругом хохот, а я юбку поправляю. Достали, честное слово.

— Лера! Лера пришла!!! — обрадовалась Анечка и даже запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

Лерка Ложкина. Мы с ней с первого класса дружили. Немного глуповата, но я никогда не позволяла другим называть её дурой. Помешанная на красоте и косметике, она в подростковом возрасте очень даже мне подходила в подруги.

А потом случилось то, что случилось. Лера стала эскортницей — так модно называть элитных проституток. Уехала в Европу и, когда состарилась — а у проституток есть свой срок годности — окрутила какого-то француза. С любовником и приехала в свой посёлок на вечер встречи выпускников. Умом не блистала никогда. Выглядела она ужасно. Силикон, избыток косметики. Тоже борется с полнотой, но, в отличие от меня, более удачно. Толстые ляжки под мини-платьем торчат, грудь надутая, губы страшные. И волосы по пояс, видно, что половина накладных. Светленькая. Только она крашеная блондинка.

Я обнялась с ней. Лера знала о моём разводе, глупых вопросов не задавала. Трещала без умолку, понтовалась, а на поехавшем лице написано, что попивает и не всё так гладко. Мужичок её неказистый и лысый приехал в костюме, весь приличный такой. Как только согласился ехать, ведь ненавидит Россию.

Трэш, зараза, нарисовался рядом с нами почти сразу.

— Bonjour, — свысока поздоровался он и насильно пожал мужичку руку.

— Никита, — противно протянула Лерка. — Он плохо говорит по-русски.

— А мы совсем не говорим по-французски, так что всё путём, — ослепительно улыбался Трэш, уводя с собой мужика.

Пока Лерка соображала, в чём логика слов Никиты Савинова, я уже тянула её на развлекательную программу.

Капец французу.

***

Многие вели себя как дети: шарики палками гоняли, прыгали и бегали на эстафетах. Учителя заливались смехом, мы с беременной Катькой с закрытыми глазами рисовали на ватманах мышей. Я время от времени поглядывала на большой стол.

Трэш с Шишой ожидаемо спаивали француза. А Лёша Васин сел так, чтобы видеть праздничные игры. И в какой момент я бы не кинула взгляд в его сторону, он глядел именно на меня. И хотя к нему липла толстая Нафаня, он сидел с прямой спиной и руки держал на столешнице, сомкнув пальцы в замок. Чуть улыбался.

В груди моей четвёртого размера бабочки трепещали, попа ещё чувствовала шлепок Шиши и пыталась получить добавки.

Жарко стало.

Зал разделился на два полюса. За столом квасили уже в открытую, накалялась атмосфера. А у сцены включали музыку для танцев. Я, умаявшись и выдохнувшись на праздничных конкурсах, прошла к столу гордой походкой, крутя попой. Зашла со стороны Лёши и, взяв Нафаню за локоть, выкинула со скамейки.