– Она в бардачке, достанешь сама?

– Ты не заманишь меня в свою машину даже под предлогом смерти.

– У меня другой предлог.

– И он тоже не рабочий.

– Уверена? – сексуально улыбается он. – Только что ты была готова. У тебя участилось сердцебиение, ты начала тяжело дышать, это уже два пункта.

– А ты не предположил, что напугал меня?

– Не держи меня за кретина. Ты хочешь меня, я хочу тебя, к чему все эти предрассудки и принципы?

– Ты прав, – жму плечами и делаю несколько шагов к машине, занимая место в багажнике и свесив ноги.

Глаза Джейка превращаются в щелки. Он смотрит на меня, ожидая подвоха. Но его нет. Я приподнимаюсь и начинаю стягивать трусики, за чем он пристально следит, резко выпалив:

– Нет.

Останавливаю движение.

– Разве ты не этого хотел?

– Хотел, – кивает парень.

– И чего ждёшь?

На его губах медленно расползается зловещая улыбка, а глаза начинают дьявольски блестеть, как будто в них пляшет сам Сатана.

– Не хочу, чтобы ты снимала их сама.

Доли секунды хватает, чтобы он оказался между моих ног и уложил на спину, что легко позволяет багажник. Одно движение, и трусики оказываются в его руках, а следом летят куда-то внутрь салона, из-за чего я подаю недовольный возглас.

– Я же говорил, что они останутся у меня.

– Ты вернёшь их на место, – возражаю, но голос моментально становится севшим, когда его пальцы пробираются под юбку и находят самую чувствительную область.

У меня закрываются глаза от удовольствия, а изо рта вырывается стон, стоит ему погрузить один палец, накрыв губами шею. Спина выгибается, и чтобы не ползать от удовольствия, насколько сильно нравятся его руки, поднимаюсь на локти. Джейк продолжает работать пальцами. Он нежно посасывает кожу, оставляя влажную дорожку от мочки уха до ключицы, и не прибегая к помощи второй руки, зубами стягивает бретельку платья с плеча. У меня начинают дрожать не только колени, но и локти, когда его губы впиваются в сосок, оставляя укусы. В конечном счёте падаю на спину, пальцами сжимая край железа до такой степени, что становится больно и вот-вот из фаланги хлынет кровь.

– Если ты продолжишь, то я получу своё и уйду со спокойной душой, – растягиваю, одновременно наслаждаясь ласками и сходя с ума от нетерпения.

– Ты не уйдёшь, – хрипло отзывается Джейк, продолжая томить меня грубыми и нежными ласками.

– Тогда сделай что-нибудь.

– Ты слишком нетерпеливая. Какой вкус от секса, если он будет длиться пять минут?

– Чертовски шикарный, если ты сделаешь всё правильно.

Уголок его губ дёргается, когда он приближается и почти достигает моих губ, но моя реакция быстрее. Откидываю голову назад, и в зоне его достижения остаётся только шея и плечи, которых парень не касается. Он останавливается и дыханием щекочет кожу.

– Не хочешь целовать меня?

– Я не целую тех, кто пробудет в моей жизни менее часа.

– Ты гребаная красотка?

Нахожу его взгляд и вскидываю бровь.

– Нет, но это не значит, что я должна тебя целовать.

– Ты поцелуешь меня, Ребекка, – рычит он. – Либо ничего не будет.

– Думаешь, это что-то изменит? Я вполне могу справиться самостоятельно.

Его рука выскальзывает из-под платья, а глаза горят вызовом.

– Давай.

Кладу ладонь на его грудь и провожу пальцем вдоль пуговиц на рубашке, после чего отталкиваю парня назад. Джейк сверлит меня недобрым и одновременно пылающим взглядом из-подо лба, вероятно, ожидая, что начну действовать у него на глазах, и я могла бы, если бы сейчас это не было делом принципа. Одёргиваю подол платья и бретельки, после чего поднимаюсь, выскальзывая из машины. В коленях всё ещё отзываются остатки дрожи, но собираюсь и гордо вскидываю подбородок. Так или иначе, я действительно могу закончить начатое сама.

– Ты же не думал, что увидишь концерт в моём исполнении?

– Делал ставки.

– Мне не особо интересно, какая выиграла, но ты не будешь присутствовать в этот момент поблизости.

– Уверена?

– Более чем, – хлопаю парня по плечу и улыбаюсь. – У тебя есть второй вариант.

– Зачем соглашаться на меньшее, если я уже получил большее? – ухмыляется он.

– Ну, не совсем получил, – жму плечами, окинув его взглядом. Я чувствую его желание и напряжение до сих пор, могу поклясться, ещё немного, и он согласится на секс без поцелуев.

– Могу получить.

– Уже вряд ли, – сообщаю я. – Меня ждёт муж и дети, придётся тебе сойти с выбранного курса.

– У тебя нет ни того, ни другого. Ты не для этого.

– А для чего я?

– Ты для секса.

Тот присутствующий осадок на душе, который давно не ощущала, вдруг поднимается на поверхность. За прошедшее время он стал намного ядовитей. Собственная слюна кажется едкой.

Я не создана для любви. Это показало время и всё то, что крахом пошло на дно в прошлом. Но почему я чувствую себя живой, безумной и опьяненной, когда рядом находится этот нахальный парень? Он не нравится мне. Одно понимание того, что он существует, делает меня чертовски обозлённой на мир. Я не хочу знать его имя и закрывать глаза, представляя образ и даже шутки, над которыми в душе смеюсь, внешне оставаясь равнодушной. Мы не знаем друг друга, и я не пытаюсь узнать или попробовать узнать его. Меня задевают его слова, но я отлично понимаю, что правда за ним.

Растягиваю губы в нахальной улыбке.

– Какое совпадение, ведь ты тоже.

С этими словами обхожу его и направляюсь к машине. Плевать на телефон, Дженнифер в любом случае принесёт его в офис, предварительно отправив сообщение на почту. Да, она найдёт способ сообщить даже об этом, а билет можно купить с ноутбука.

– Тебя цепляют мои слова? – бросает напоследок Джейк.

– Вряд ли ты тот, кто способен зацепить меня, – не глядя, отвечаю я.

Проскальзываю в машину и завожу двигатель, выезжая с парковки. Силуэт Джейка остаётся за спиной. Но не его слова. Они похожи на электрический ток, который бежит не по проводам, а повис в воздухе.

Джейк

Мама в своём кремовом кардигане и бежевом платье смотрится моложе положенного. Неприлично моложе. Клянусь, её могли бы сжечь на костре за то, что внешность этой женщины не желает стареть, на её фоне отец максимально контрастирует. Он выглядит лет так на десять старше, работа на кухне старит намного сильнее, чем кажется. Это моральная и физическая выносливость. Они ровесники, но внешне с этим можно спорить бесконечно. В нашей работе нужно успевать всё: думать, говорить, работать руками и ногами. Задействовано абсолютно всё, одна ошибка карается кардинальными изменениями. Конечно, некоторые можно исправить, но тогда исправлять придётся всё, а лучше сказать – переделывать придётся всё. Либо сконцентрирован, либо идёшь искать свою дзен и не факт, что в другом заведении.

– Милый, – улыбается мама, поднимаясь со стула, как только видит меня.

Её губы достигают щеки и оставляют несколько поцелуев. В отличие от неё отец останавливается на рукопожатии, но, конечно, с тёплой улыбкой.

– Ты вчера исчез незаметно, – говорит мама, окидывая меня уже сотым пристальным взглядом, словно оценивает.

На их фоне я излишне выделяюсь, потому что не стал выбирать на обычный завтрак рубашку и брюки, как это сделал отец. На мне красные шорты, которые издают шорканье при ходьбе, белая футболка и кроссовки. Я мог бы прийти голым, но посчитал это уже чересчур броским. Не лучший выбор для ресторана, но мне плевать. Я планировал позавтракать с семьей, а не выход под свет софитов.

– Была необходимость, – кивком соглашаюсь, хотя это ложь.

Я предпочёл Ребекку и несмотря на то, что она не сделала это в ответ, оставив меня на парковке, я покинул свадьбу троюродной сестры, но это последнее, что волнует и за что совестно. Мы никогда не поддерживали хорошие родственные связи, вряд ли разговаривали по телефону хотя бы раз за всю жизнь. Ладно, может быть тогда, когда не было мобильной связи, а я бегал в штанах на подтяжках, мы и виделись. Не в сознательной жизни. Присутствовать там – формальность, хотя всё вполне удачно, ведь там встретилась необходимая девушка.