Дальше резко стемнело, дождик закапал сильнее, и я отвлёкся на разворачивание над собой ссохшегося рулона рубероида. Мой супергеройский наряд не был рассчитан на дождь. Но на Клару я конечно же постоянно поглядывал.

И когда я уже подумывал написать Кларе, что охота не удалась, к парку резко и напористо подъехал белый тонированный Прадо. Он остановился метрах в двадцати от меня и интригующе замер. Через несколько секунд из него вылез здоровый, под два метра ростом мужик в длинной куртке с натянутым по самое не могу капюшоном.

Он из-за капота спрашивает что-то негромко у девушки. Что-то типа: «как отсюда добраться до Озёрной?». Клара не расслышала и на автомате делает пару шагов к нему. Он обходит капот, достаёт из-под куртки какую-то бумагу и протягивает девушке, что-то на ней показывая. Клара, заинтересовавшись бумагой подходит к нему ещё ближе, а я тихонько откидываю кусок рубероида и встаю на горячем старте.

Меня охватывает злость. Даже если этот урод не маньяк, чего он лезет к моей… собственности, пока меня как бы нет рядом?

Едва сдерживаясь, я сижу на крыше гаража, словно сжатая пружина. Я же доверяю Кларе, да? Я её уважаю? Она же сказала, что справится? Это её охота. Так уговаривал я себя до того самого момента, когда события понеслись вскачь.

Будущий труп хватает Клару за руку, предлагая сесть в машину. Девушка что-то тихо ему говорит, он отпускает её руку, отходит от неё на шаг… и тут же буквально звереет!

— Светлое отродье! — ревёт он и бьёт Клару ладонью по лицу. Девушка от сильного удара плывёт, и он легко, безо всяких усилий подхватывает её за талию, словно надувную куклу и несёт в машину.

Я в этот момент уже лечу с крыши доставая из-за спины ружьё. Ярость придаёт сил, и одним прыжком я оказываюсь метрах в трёх от него. Тут бы мне и выстрелить ему в голову, но я же блин воспитанный… и вместо этого лишь ору:

— Отпусти её!

Одним неуловимым движением Чернов, а это был точно он, разворачивается и перехватывает в воздухе Клару, одной рукой схватив её за горло, а другой за талию так, что оказывается полностью прикрыт от выстрела её телом. Быстро окинув меня взглядом, он осторожно пятится к машине. А там у него наверняка ствол. Блин, что делать?

Сокращаю дистанцию до пары метров. Ближе не похожу, чтобы успеть среагировать, если он кинет в меня Клару. Пока идея такая: когда он будет открывать машину, наверняка отвлечётся от девушки. Может быть вытянет руку. Тут-то я и попытаюсь его подловить. Вот только у него наверняка больше опыта в таких играх. Поэтому предельная сосредоточенность. Нужно держать в узде свою ярость. Она здесь не помощник.

Тут я замечаю, что хоть девушка и болтается в руках маньяка безвольной куклой, правая рука её целенаправленно движется к карману пальто. Когда Чернов упёрся задом в свою машину и левой рукой потянулся к двери, Клара быстро достала из кармана выкидной нож и воткнула в запястье его правой руки. Маньяк не издал ни звука, но горло девушки отпустил, и она медленно падает.

Медленно, потому что мир словно поставили на паузу. Звуки пропали, всё замерло, только Чернов пытается спрятаться за дверью джипа, да опускается на асфальт Клара. Я дожидаюсь момента, когда голова девушки оказывается ниже дверной ручки и стреляю в стекло. Патрон оказывается с дробью и я, словно в замедленной съёмке наблюдаю, как дробь разлетаясь высаживает стекло, которое рассыпается на мелкие кусочки, которые благодаря тонировочной плёнке движутся дальше вместе, одним лоскутом, и словно вторая кожа облепляют лицо Чернова. Но дробь ещё имеет кинетическую энергию, поэтому из-под плёнки и стекла появляются фонтанчики крови.

Подлетаю к двери и выпускаю два последних патрона ему в грудь. Верхняя часть его тела моментально превращается в месиво из крови, кости, кусочков одежды и стекла, которое разлетаясь украшает бежевый кожаный салон стильным узором.

Время восстанавливает свой ход, ярость начинает меня покидать, я кидаю в окно ружьё и опускаюсь к Кларе. Шея её сплошной синяк, но она в сознании и дышит нормально.

— Ты как?

— Я в порядке. — хрипит подруга.

— Идти можешь? — поднимаю её на ноги.

— Да. Ты должен уходить!

— Я пойду. Беги к автосервису, там должны быть люди. И ты меня не знаешь…

Хотя о чём это я? Это же Клара. Она не умеет врать. Но зато умеет ловко манипулировать правдой, только на это и надежда.

Она кивает и прихрамывая бежит в сторону сервиса.

Так, теперь обыск. Но первым делом выключаю телефон, это важно. Оббегаю машину и открываю водительскую дверь. Ключ в замке зажигания, на нём висит два простеньких ключа и таблетка бесконтактного замка. Дёргаю за кольцо. Ключ остаётся в замке, остальное ссыпаю в карман телогрейки. В подлокотнике какой-то мусор, а под одной из крышечек находятся два маленьких пульта. Кидаю в карман и их.

А что, если ключи, которые я собрал не от дома? Оббегаю машину обратно, открываю дверь и ощупываю карманы трупа. Вот, в джинсах что-то выпирает. засовываю руку в узкий карман, стараясь не глядеть выше, на кровавое месиво.

И тут левая рука стопроцентного, казалось бы, трупа хватает меня за горло и с силой сдавливает. Да что же ты не помрёшь никак! Ярость, которую мне до сих пор удавалось сдерживать вырывается на свободу, я с лёгкостью отрываю его руку от своей шеи и ломаю её об дверь машины, после чего ни секунды не раздумывая достаю из-за спины нож и вонзаю в сердце неприятеля. Насколько представляю, где это сердце находится.

Удар получился не колющим, а скорее режущим, и вышел настолько сильным, что нож разрезал грудь от плеча до живота, остановившись где-то в районе солнечного сплетения.

И тут я ощутил это! Словно наконец вскрыл упаковку и теперь аромат вкусняшки больше ничего не скрывает. Я вцепился в этот деликатес, словно пёс в сахарную косточку. Откусывал, грыз его, облизывал, высасывал вкусную сердцевину. Но кто-то очень подлый привязал к лакомству леску и когда я съел всю мякоть, приступив к самому вкусному, потянул за неё. Я зарычал от раздражения и ударил ни в чём не повинную машину. От удара в стойке образовалась внушительная вмятина, к которой приклеились кусочки перчатки. Это окончательно привело меня в сознание.

Сколько времени я грыз душу Чернова? Не знаю, но давно пора делать ноги. Кидаю выуженные ключи в карман, Нож вытираю об куртку покойника. Вроде всё.

А теперь бегом!

Энергия от почти сожранной души переполняет меня, и я даже не замечаю, как долетаю через лес до поворота на мусорный полигон. По моему плану, здесь, в лесном овраге, заполненном мусором, я дождусь темноты. А пока проведу инспекцию.

Нож — всё! Мало того, что он затупился и словно оплыл, так ещё и окрасился в ярко-синий цвет. Это как вообще? Но и черт с ним, нож — это улика, а от улик нужно избавляться. Я с силой вгоняю его в землю и придавливаю пяткой, от чего ручка тоже исчезает под землёй. Фиг кто его тут найдёт.

Оцениваю добычу. Два пульта: видимо от шлагбаума и от ворот дома. Два обычных ключа от цилиндрического замка и таблетка. Связка понтовых ключей, похожих на перфокарты и белая карта с надписью «mifare». Возможно, это от домашней сигнализации. Но в своё посещение дома номер семнадцать, я никакой сигнализации там не видел.

Пока я разглядывал трофеи, на улице совсем стемнело. Пора выдвигаться. И только я полез из оврага, как где-то рядом заорала сирена. Блин, как они меня нашли?

А, нет, всё в порядке. Сирена с мигалкой включились на машине, которая летела сейчас в город из Озерков. Я выбрался на опустевшую дорогу и побежал грабить убитого мной полицейского.

Пока я добрался до Озерков мне шесть раз пришлось прыгать в канаву и прятаться от проезжающих машин. Один раз мимо проехала целая автоколонна. И что характерно, все в город.

К моменту, когда я добрался до забора коттеджного посёлка он выглядел словно вымерший: тихо, никого нет, светятся только фонари на столбах. А ведь ещё не ночь.

В будке охранника темно. Может быть того урода выперли, и сейчас там сидит кто-то более адекватный? Это плохо. Не хотелось бы чтобы кто-то пострадал.