– Мы тоже любим походы, – ввернул я свое.

– Эх, молодой человек… Эти ваши посиделки костра… – Он вздохнул за прошедшей молодостью. – Ничто не сравнится с радостью открытия нового месторождения для страны!.. Не знаю, поймете ли вы это…

– А что ж тут непонятного, – пожал я плечами. – Я вот тоже делаю свое доброе дело – доставляю людей в нужное им место.

– Да, да, – заулыбался пассажир, – кто-то и людей возить должен… Только, если все время колесить, то можно и разучиться ходить пешком.

– Ну, это не ко мне. К примеру, назавтра мы с друзьями собрались в очередной турпоход.

– Хорошее дело. И куда же направитесь?

– Куда-нибудь в сторону Зеленогорска.

– Терийоки, молодой человек, такое прежнее название этого городка. А знаете ли вы, сколько известных людей проживало прежде в тех местах?..

– Подумаешь, знаменитости, – нудные россказни о таковых меня раздражали ещё в школе. – Они так же, как и мы, ели, пили и в туалет ходили. Разве что бабла у них было больше, вот и сочиняли от нечего делать всякое.

Пассажир засмеялся, и это мне понравилось, а то многие лезут с нравоучениями.

– Тут вы почти правы, юноша – каждому своё, кому-то рюкзак с породой тащить, а кому-то искать в кабаках Прекрасную Незнакомку… Советую вам сходить на озеро Куолемаярви, теперь Пионерское, то есть.

– На Озеро Смерти? Не-а, моя подруга ни в жисть не согласится! Я столько раз её звал туда, а она в ответ впаривает мне легенду о злых духах этого озера. Слышали?..

– Это, которые требуют себе ежегодную дань – людские жертвы?

– Ну да, иначе нашлют наводнение.

– Успокойте свою подругу: последний раз уровень воды там поднимался в позапрошлом году, так что очередного наводнения, то бишь, завершения семилетнего цикла, ждать ещё пять лет.

– Не-а, все равно не согласится. Поедем куда-нибудь до Яппиля, а том пешком по лесу…

– Да, да, прекрасные места…

Он замолчал, видимо, опять вспоминая что-то свое. Я тоже перестал разговаривать. Вскоре мы подъехали к нужному месту. Получив оплату и дождавшись когда пассажир выйдет, я смачно потянулся. Всё!.. Да здравствует свобода!.. Теперь – домой, к моей подружке, к её божественному бюсту!.. И да здравствует чудесный жаркий юг!..

Далее я без приключений вернулся в парк и сдал смену, после чего направился домой.

Комната встретила меня тишиной. Не было ни Эдиты, ни записки. Странным было вот это, последнее. Она обожала писать мне разную чепуху типа «целую в…» или «ты мой х…», а потом заливисто смеялась в ответ на мои попытки разгадать эти многоточия. Интересно, о чем вы подумали сейчас. Ну вот так и я разгадывал, неверно, кстати, после чего мы с ней вместе оглушительно хохотали.

Эдиты не было, а лопать мне хотелось. Заглянув в холодильник, я выудил оттуда сухую тарань и пиво, тем и перебился. Потом достал рюкзак и принялся перебирать свои походные вещи.

Наверное, из-за непонятного отсутствия Эдиты я был какой-то несобранный. Достав из кармашка рюкзака выкидной нож, купленный недавно у соседа-сидельца, я зачем-то покрутил его в руках, после чего положил обратно в кармашек. Взял из шкафа теплую куртку с капюшоном, подумал, что на дворе лето, после чего зачем-то засунул ее в рюкзак. Затем полез за свитером и достал его, при этом из-под свитера выпала моя тетрадь со стихами. Да, да! Я недавно начал сочинять их для своей подружки, втихаря, и прятал в шкафу, под свитером. Ну, стихи – громко сказано, их было всего несколько, и показывать их Эдите я пока стеснялся. Покрутив в руках тетрадь, я засунул ее в рюкзак: выберу нужный момент и прочту…

Хлопнула входная дверь – пришла моя подружка и, напевая себе что-то под нос, принялась переобуваться. Я быстро застегнул рюкзак, чтобы она не заметила моей тетради, после чего обратился к ней.

– Привет, детка! Где тебя носило?..

Она задержалась с ответом на пару секунд, потом заулыбалась.

– А?..

– Где тебя носило, спрашиваю?

– Ходила в магазин.

– Да? И что же ты купила?

– Ничего. Кошелек забыла, – как-то, не совсем уверенно, ответила она.

Я подозрительно уставился на неё. Что-то мне не понравилось в её ответе, но что именно – понять я не мог. Так, подозрение, как у любого нормального мужика.

– Так пойдем вместе, скупимся на завтра, – предложил я.

Мы отправились в ближайший магазин за продуктами. Там я тихонько спросил знакомую кассиршу, была ли сегодня здесь моя подружка, и получил отрицательный ответ.

Эта странность сидела во мне, словно заноза в заднице, и не давала покоя.

Пока Эдита занималась приготовлением ужина, я расположился в мягком кресле и, наблюдая за её аппетитным телом, ударился в размышления.

Неужели она завела себе хахаля?.. Да нет, ерунда какая-то. Моя подружка, конечно, конфетка, когда мы идем вместе, на неё все пялятся. Но чтобы ею заинтересовался кто-нибудь всерьез? Быть этого не может. У неё и платьев-то нормальных нет, шьет себе сама из недорогих тканей, благо что на её фигуре все смотрится первоклассно. А её семья – ну что это вообще такое? Вместо отца прочерк, вместо нормальной матери пьянь – видел я её, ездили однажды в Лугу, по моему настоянию…

Мои размышления прервал веселый голос Эдиты:

– Иди ужинать, мыслитель! А то уже меня всю глазами съел!

Я зарычал и нетерпеливым тигром набросился на неё. Какой уж тут ужин…

На следующее утро мы с Эдитой стояли у касс на Финляндском вокзале и вглядывались в толпу, высматривая там третьего участника нашего похода – Марка Шульмана.

– Ну, и где же твой дружбан? – нетерпеливо спрашивала меня Эдита.

– Он такой же мой, как и твой, – парировал я, поправляя гитару за спиной.

– Нет уж!.. Это ты зачем-то привел его в нашу компанию!

– А что в этом плохого? – отбивался я. – Мы с ним дружим. Девушки у него нет, чего парню скучать в одиночестве?

– Вон он! – Эдита первая заметила в дверях курчавую рыжую шевелюру Марка, и её недовольство тут же сменилось радостной улыбкой.

Марк рысцой подбежал к нам.

– Ф-фу… Я не опоздал?

– Не опоздал. Вали за билетами, – распорядился я.

– Подержи-ка… Сюрпризик – лично для тебя! – И он сунул Эдите в руки новенький транзисторный кассетник, который до этого держал за спиной.

– Ух ты!.. – восхитилась Эдита, что меня неприятно кольнуло.

Настроение мое подпортилось. Дело в том, что я тайком от неё собирал деньги на вот такой же кассетник. И об этом недавно проболтался Марку. Вот же дурак… Мог бы догадаться, что Марк, сын высокопоставленных чиновников, легко позволит себе такую покупку, на которую я заначивал рублики чуть ли не год…

Марк вернулся с билетами, и мы заторопились на электричку, в последнем вагоне которой и разместились. Эдита села у окна, я примостился рядом с ней, Марк – тоже у окна, напротив Эдиты. Гитару я поставил между ними, под окно.

– Дай-ка… – Марк взял из рук моей подружки свой магнитофон. – Какую тебе кассету поставить?

– А какие есть? – Моя подружка сияла неподдельным интересом и восторгом.

– Самые модные, смотри: Галич, Высоцкий, ABBA, The Beatles, Boney M…

– Давай вот эту, – Эдита ткнула в одну из кассет.

– The Beatles, прекрасный выбор! Только вчера достал, с огромным трудом, у знакомого. Да ты вчера видела меня с ним…

Они так оживленно беседовали на пару, а меня вроде бы и не существовало.

– Эй, заткни фонтан, – не выдержав, рявкнул я Марку.

Тот удивленно вскинул рыжие брови.

– Ты чего?..

– Ничего!.. Заткнись, пока я не разбил твою коробку!.. С твоей рожей в придачу…

– Валентин! – возмутилась Эдита и сбросила мою руку со своего плеча. – Что за тон?.. Прекрати орать! Марк старался для нас!

Я склонился ближе к ней и злобно оскалился.

– Скажи – для тебя!.. Вчера, да?.. В каком это магазине вы вместе были?..

Глаза моей подружки забегали, и я понял, что не ошибся.