19 января 2009 г. ТРЁХТЫСЯЧНИК К исходу ночь с горы катилась. Над гребнем каменным рассвет Едва вставал, лучи роились, О камни острые дробились, В расщелины бросая свет. Но, прежде чем остатки ночи — Клочки лохматой темноты Исчезнут прочь, броня грохочет И, скорость сбавив, вдаль стрекочет, Гремит над бездной, у черты. Приём с хитринкою приме́ним, Душманов надо быть хитрей, С брони разведка, словно тени, Сползла и – через пять мгновений — Вся залегла среди камней. Ушла колонна, громыхая, Но целый час лежит отряд, «Подъём!» команду ожидая. Ждёт командир, соображая, Когда ему поднять солдат. И вот без шума, встав цепочкой, Десантный подогнав рюкзак, Используя остатки ночи, Бойцы шагают тихо, молча, Свой выверяя каждый шаг. И, осторожно так ступая, Тропой невидимой средь скал, Колючки бурые сшибая, Идёт отряд, цель приближая, Пока не прозвучит «Привал!». Привал короткий перед боем, Затёкшим мышцам отдых дать И, камень чувствуя спиною, Блаженно отходя душою, Глядеться в неба благодать. А после боя – вниз спускаться С трёхтысячника. Спуск трудней Намного, чем на пик подняться. По полной всем досталось, братцы, Среди неласковых камней… Трёхтысячник! Твоя вершина, И восхождение, и спуск Остались в памяти доныне: Я о тебе поведал сыну, И внук потом узнает пусть! 1 февраля 2009 г. ПО ГОРНЫМ СКЛОНАМ По горным склонам крут подъём. За капитаном мы идём: За шагом шаг, за шагом шаг — На ту вершину. Нам предстоит жестокий бой, Поникнет кто-то головой, И лишь потом, и лишь потом — Сойдём в долину. Погибших примет вертолёт, Слеза прощанья упадёт С усталых глаз, из глаз солдат, И, как по склону, Скользнёт небритою щекой, А в сердце боль кольнёт иглой. Но автомат, калаш родной, Сожмут ладони. А через день опять приказ На горный склон выводит нас — Прикрыть ребят, что ночь не спят, Спешат в долину. Колонна наша мирный груз Везёт в кишлак Чари-Навруз. И вьётся дым из-под колёс По серпантину. 2 февраля 2009 г. НА ВЕРШИНЕ БОЙ ВЕДЁМ На вершину Гиндукуша, На трёхтысячник крутой, Мы взбираемся послушно. Приказал комбат: «За мной! Камни скользки и ослизлы, Осторожно всем шагать!» Рюкзаки, как скалы, виснут, Надо лезть и не зевать. Лямки режут гимнастёрки, Плечи стонут, но несут. Мимо скал, через пригорки На вершину наш маршрут. Гимнастёрки липнут к спинам, Гулко кровь стучит в висках. Лезем, лезем на вершину, Перекур на трёх ветрах. Отдохнём, сто грамм из фляжки, Маскируясь, «духов» ждём. Упреждающий – всё ж страшный — На вершине бой ведём. 3 февраля 2009 г.
Ольга Березина-Луганская Ольга Николаевна Березина-Луганская пишет стихи и прозу со школьных лет. В молодости работала библиотекарем. В суровые 90-е, оставшись вдовой с маленьким ребёнком, была вынуждена уйти из библиотеки в поисках финансового благополучия. Сменила несколько видов трудовой деятельности. Сейчас работает в системе книгоиздания. Живёт автор в городе Луганске (прежде – Украина, с 2014 г. – непризнанная Луганская Народная Республика). В 2014–2015 годах прошла вместе с родным краем через обстрелы и блокаду, о чём тоже рассказывает в своих произведениях. Публиковалась в СМИ, принимала участие в восьми коллективных сборниках. Является автором поэтической книги «Для сражений у Земли нет сил…». ГОРЯЧИЕ ТОЧКИ Воинам-интернационалистам посвящается По бескрайним дорогам военным, Проливая горячую кровь, Вы свой подвиг души ежедневный Совершали без выспренних слов. Сквозь дожди, и ветра, и туманы, Под огнём из осколочных мин, Невзирая на жуткие раны, На причёски из ранних седин, Вы шагали уверенным шагом — Эта поступь пугала врагов. Под российским отеческим флагом Вы спасали людей вновь и вновь. За товарища жизнь отдавая И страну защищая собой, Проходили по самому краю, Продолжая последний свой бой. И Россия вовек не забудет Всех героев далёких боёв, Время горькое порванных судеб, Юных жизней разбитый остов. Тот, кто выжил, военное пламя Навсегда в своём сердце хранит. А для тех, кто сегодня не с нами, Вечной Памяти песня звучит. МАТЕРИНСКОЕ СЕРДЦЕ Дом панельный многоэтажный Сладко так в воскресенье спит. Но кому-то сон снится страшный, И душа, задрожав, кричит… Это мать всё грустит о сыне. Ей привиделось в жутком сне: В почерневшей сухой пустыне, В беспощадной чужой войне Бой такой – даже меркнет солнце! Вражьи пули сбивают с ног, И с душманами остаётся Он один, дорогой сынок… Бьют осколки в мундир и каску… Поднимая себя с колен, Достаёт он «лимонок» связку, Чтоб врагу не попасться в плен… И ломаются День и Вечность, На осколки дробится сон. Сердце падает в бесконечность По спирали былых времён… Материнское сердце рвётся В лабиринты из жарких стран, И душевная боль зовётся Горьким словом «Афганистан»… Тенью памяти стон прольётся, Наплывая со всех сторон. Сердце матери в ком сожмётся, Она выйдет на свой балкон И, тихонько шепча молитву, Долго будет на юг смотреть, Всё пытаясь забыть ту битву, Свой кошмар, где огонь и смерть. …На окраину в ночь ворвётся Предрассветное пенье птиц. Расплывутся седые звёзды Сквозь хрустальный туман ресниц. «Что с тобою, мой мальчик милый? — Бьёт набатом тоска в крови… — Я готова отдать все силы, Только ты, я прошу, живи! …Я готова отдать все силы, Только ты, я прошу, ЖИВИ!» |
