Наши лошади сделали только несколько шагов по оврагу, как вдруг Сэм придержал своего коня и стал внимательно смотреть вперед.
– Великий боже! – воскликнул он. – Вот они! Да, в самом деле, вот они, самые первые!
– Кто именно? – спросил я.
Далеко впереди нас я увидел от восемнадцати до двадцати медленно передвигавшихся темных точек.
– Кто? – переспросил Сэм, беспокойно вертясь в седле. – Стыдитесь задавать такие вопросы! Впрочем, вы грингорн, да и еще какой! Юнцы вроде вас никогда не смотрят открытыми глазами. Соблаговолите, высокоуважаемый сэр, угадать, что это за точки, которые вы видете впереди.
– Угадать, гм… Я принял бы их за косуль, если бы не знал, что эта порода дичи живет стадами не больше десяти штук в каждом. К тому же, имея в виду расстояние, следует полагать, что эти животные, хотя и кажутся нам очень маленькими, на самом деле значительно больше косуль.
– Косули, хи-хи-хи! – рассмеялся Сэм. – Тут, у истоков Канадианы, косули! Это недурно сказано! Однако в остальном вы рассуждали правильно. Да, разумеется, эти животные гораздо, гораздо больше косуль.
– Но, милый Сэм, не буйволы же это?
– Конечно, буйволы! Это бизоны, настоящие кочующие бизоны, которых я вижу впервые в этом году. Теперь вы знаете, что мистер Уайт был прав: бизоны и индейцы! От краснокожих мы видели только следы, ну а буйволы живьем перед нашими глазами. Что вы на это скажете, если не ошибаюсь?
– Мы должны приблизиться!
– Безусловно!
– И наблюдать за ними!
– Наблюдать? В самом деле? – спросил он, удивленно глядя на меня сбоку.
– Именно. Я никогда еще не встречал бизонов, и мне очень хотелось бы посмотреть на них.
Во мне загорелось любопытство зоолога, Сэму это было совершенно непонятно. Он только развел руками и сказал:
– Посмотреть, только посмотреть! Совсем как мальчишка, который приникает глазами к щели кроличьей загородки, чтобы хорошенько разглядеть этих шельм. О грингорн, чего только я не переживаю из-за вас! Охотиться на них я буду, а не наблюдать за ними. Я должен раздобыть хорошую тушу буйвола, хотя бы она стоила мне жизни! Ветер дует нам навстречу, отлично! Весь левый северный склон оврага освещен солнцем, напротив, на правом склоне, есть тень. Если мы будем все время держаться в тени, буйволы не смогут нас заметить. Вперед!
Он осмотрел оба ствола своей «Лидди» и затем погнал лошадь к южному склону. Следуя его примеру, я сделал то же самое со своим ружьем. Заметив это, он приостановил лошадь и спросил:
– Неужто и вы, сэр, хотите принять участие в охоте?
– Разумеется!
– Нет, это вы лучше оставьте, если не хотите, чтобы минут через десять буйволы затоптали вас и превратили в кашу! Бизон не канарейка, которая садится на палец и поет. Еще много плохой и хорошей погоды сменится в Скалистых горах, прежде чем вы сможете охотиться на таких опасных животных…
– Но я все-таки хотел бы…
– Молчите и слушайтесь! – перебил он меня таким тоном, какого я никогда еще у него не слышал. – Вашу жизнь я не хочу иметь на своей совести, а вы готовы идти на верную смерть! В другое время делайте, что хотите, но сейчас я не допущу возражений!
Только во имя наших хороших отношений я удержался от резкого ответа и молча поехал вслед за ним, держась все время в тени леса.
Когда мы оказались на расстоянии приблизительно четырехсот шагов от буйволов, Хоукенс остановил свою лошадь. Животные паслись, медленно продвигаясь вперед. Ближе всего к нам находился большущий бык, я был поражен его величиной. Животное было, по крайней мере, двух метров вышины и трех длины. В то время я еще не умел определять по виду вес бизона. Теперь я сказал бы, что он весил до тридцати центнеров, это была огромная куча костей и мяса! Буйвол с наслаждением валялся в грязной луже, на которую случайно набрел.
– Это вожак, – прошептал Сэм, – он самый опасный из всего стада. Кто захочет его побеспокоить, должен предварительно оставить завещание. Я предпочитаю вон ту молодую самку справа. Смотрите хорошенько, куда я пущу ей пулю. Вон туда, сбоку, позади лопатки, прямо в сердце, это самый верный выстрел, если не считать выстрела в глаз. Но кто же, не будучи сумасшедшим, решится напасть спереди на бизона, чтобы попасть ему в глаз! Останьтесь здесь и спрячьтесь с лошадью за кусты. Если они меня увидят и побегут, то направятся как раз сюда. Но вы не смейте покидать своего убежища прежде, чем я вернусь или позову вас!
Он выждал, пока я скрылся в кустах, а затем медленно и неслышно двинулся вперед. Приблизившись к бизонам на расстояние трехсот шагов, он пришпорил коня, помчался во весь опор к стаду, миновал грузного вожака и направился к намеченной буйволице, которая упустила подходящий момент для того, чтобы обратиться в бегство. Сэм настиг ее и выстрелил. Она вздрогнула и опустила голову. Упала ли она, я не заметил, так как все мое внимание было обращено в другую сторону.
Я видел, как огромный вожак вскочил и выпученными глазами искал Сэма. Какое мощное животное! Эта огромная голова с выпуклым черепом, широким лбом и хотя короткими, но сильными, загнутыми кверху рогами, эта густая косматая грива вокруг шеи и на груди. Высокий загривок завершал картину этой первобытной необузданной силы. Да, это было в высшей степени опасное существо, однако вид неукротимого животного возбуждал желание потягаться с ним силами.
Не знаю, сам ли я решился, или же мой чалый понес меня, но только он выскочил из кустарника и свернул было влево, но я хорошенько дернул за узду, и мы помчались направо по направлению к буйволу, который услышал топот и обернулся. Увидя нас, он опустил голову, чтобы поднять на рога всадника и лошадь. Я слышал, что Сэм кричал что-то изо всех сил, но не мог взглянуть на него.
Стрелять в буйвола было невозможно, так как, во-первых, он для этого слишком неудобно стоял, а во-вторых, лошадь не хотела мне повиноваться, со страху она летела прямо на грозные рога. Буйвол расставил задние ноги и сильным толчком поднял голову, чтобы взять нас на рога, но в тот же момент мне удалось повернуть коня немного в сторону. Широким прыжком он вдруг перелетел через буйвола, причем мои ноги едва не задели за рога бодающего животного. Видя, что мы неизбежно должны были попасть в лужу, в которой незадолго перед тем валялся буйвол, я поскорее вынул ноги из стремян, это было мое счастье, так как лошадь поскользнулась, и мы упали. Я и сейчас еще не могу понять, как все это произошло, но в следующий момент я уже стоял возле лужи, крепко держа в руках ружье. Бизон обернулся и неловкими прыжками направился к лошади, которая тоже успела подняться и как раз собиралась обратиться в бегство. Теперь открылась возможность стрелять в левый бок чудовища. Я прицелился: мой тяжелый штуцер впервые должен был показать свою пригодность. Еще прыжок и буйвол настиг бы чалого. В этот момент я спустил курок… Буйвол остановился посреди бега. Испугался ли он выстрела, или же я удачно попал, этого я не мог разобрать. Я пустил в него вторую пулю. Он медленно поднял голову и замычал так, что у меня мороз пробежал по спине, затем пошатнулся и, наконец, упал.
Я чуть не вскрикнул, радуясь славной победе, но меня ждали другие неотложные дела. Моя лошадь неслась без всадника по правому откосу на противоположном склоне оврага во весь опор скакал Сэм, преследуемый быком, который был лишь немного меньше моего вожака.
Нужно заметить, что раздраженный бизон не отстает от своего противника, не уступая в скорости лошади. При этом он проявляет много отваги, хитрости и выдержки – качества, которые в нем трудно было бы предположить.
Буйвол, преследовавший Сэма, также не отставал от него. Чтобы избежать опасности, Хоукенсу приходилось делать самые рискованные повороты, сильно утомлявшие лошадь. Было ясно, что в этом состязании она не устоит перед буйволом, ей во что бы то ни стало нужна была помощь.
Не имея времени убедиться в смерти вожака, я быстро зарядил двустволку и перебежал на противоположный откос. Сэм это заметил и быстро повернул коня в мою сторону. Но этим он совершил непоправимую ошибку: бык, следовавший по пятам лошади, получил возможность пересечь ей дорогу. Я видел, как он нагнул голову, последовал сильный толчок, и всадник вместе с лошадью были подброшены в воздух. Однако бизон не унимался, и, когда его противники свалились наземь, он принялся свирепо бодать их рогами. Сэм изо всех сил звал меня на помощь. Мешкать нельзя было ни минуты, хотя я и находился на расстоянии еще ста пятидесяти шагов. Правда, если бы я подбежал поближе, то имел бы больше шансов на удачный выстрел, но от этой задержки мог погибнуть Сэм, между тем как, стреляя тотчас же, я мог и промахнуться, но, по крайней мере, отвлекал выстрелом внимание чудовища от своего друга. Итак, я остановился, прицелился немного ниже лопатки и спустил курок. Буйвол поднял голову, точно к чему-то прислушиваясь, а затем медленно повернулся. Заметив меня, он устремился в мою сторону, постепенно замедляя бег. Когда мне удалось наконец с лихорадочной поспешностью вторично зарядить ружье, между мной и разъяренным животным оставалось не более тридцати шагов. Бежать оно уже больше не могло и направлялось ко мне медленной рысцой, низко опустив голову и выпучив свирепые, налитые кровью глаза. Все ближе и ближе, словно неудержимый рок! Я стал на одно колено и приложился к ложу винтовки. Это движение заставило бизона приостановиться и немного поднять голову, чтобы лучше разглядеть меня. Его глаза оказались как раз перед дулами моего ружья. Я выстрелил сначала в правый, затем в левый глаз… Легкая дрожь пробежала по его телу, и он рухнул на землю.
