Диппер был искренне благодарен этому учителю, но выразить это не успел. Преподаватель зашёл обратно в здание, хлопнув дверью, оставив мальчика стоять с открытым ртом. Придя в себя, Диппер по совету учителя направился в медпункт.
Дойдя до белой двери, мальчик ещё немного потоптался на месте. Он знал, чем это закончится, но сопротивляться не стал. Неуверенно приоткрыв дверь, он постучался, обращая на себя внимание. Медсестра, в это время сидевшая и заполнявшая бумаги, обернувшись, ахнула от одного только вида мальчика и кинулась усаживать его на стул.
Она, хоть и выглядела строгой, оказалась на редкость доброй. Продолжая причитать и охать, она быстро обработала все ушибы, наклеив, где надо, пластыри, а затем нежно потрепала мальчика по голове и, несмотря на все его попытки отказа, всучила горсть леденцов. Диппер уже хотел уходить, но она отрицательно замотала головой, усаживая его обратно и заставляя ещё немного посидеть и помочь ей заполнять бумаги на его счёт. Мальчик всё время отнекивался, когда она спрашивала про тех, кто его избил, а потом, вздохнув, бросила на него осуждающий взгляд и, предприняв ещё несколько попыток, отпустила, в последний раз сочувственно посмотрев ему вслед.
Диппер дошёл до своего класса без происшествий. Уже шли уроки, и коридоры пустовали, только иногда были слышны крики учителя и смех учеников. Снова неуверенно потоптавшись на месте, мальчик собрался с духом и открыл дверь.
На Пайнса тут же устремилось множество заинтересованных глаз. Все привыкли к тому, что Диппер приходит раньше всех, садится за последнюю парту и пишет что-то в своей тетради, а потому его опоздание всегда было для класса событием. Диппер съёжился под изучающими его взглядами и смотрел в пол, стараясь не поднимать взгляда, чтобы не встретиться глазами с кем-нибудь. Учитель с укором посмотрел на пострадавшего, но заметив свежие бинты, нахмурил брови и тихо попросил сесть на своё место. Диппер молча прошёл в конец класса, не поднимая глаз и почти бесшумно сел на своё место, изо всех сил стараясь не замечать обращённые на него взгляды. Уставившись на свою парту, он увидел привычные угрозы и оскорбления, тщательно выведенные на светлой поверхности тёмными чернилами. Только зря ручку тратили. Мальчик уже привык к такому обращению, а потому это его почти не задевало. Оскорбляют, ну и пусть думают, что хотят. Если он будет переживать из-за каждого такого случая, то так и повеситься недолго… Диппер встряхнул головой, отгоняя плохие мысли. Учитель прокашлял, обращая на себя внимание, и продолжил урок.
Весь день Диппер был как в тумане. Он думал. Думал о тех старшеклассниках, о хулиганах и о многом другом. Он не знал, жалеть ли о своём поступке или же наоборот. С одной стороны ему бы не хотелось оказаться в реанимации, а с другой стороны стоило ли привлекать к себе внимание? От мыслей мальчика отвлёк очередной звонок, а если точнее, то это был звонок с последнего урока. Мрачно оглядев свои каракули, он печально вздохнул, понимая, что просидит пару лишних часов, разбирая, что именно он писал.
Быстро кинув блокнот и ручку, а это всё, что было у него на столе, в пакет, он встал и тенью прошёл за остальными учениками. Ещё одна причина не любить школьные поездки — одиночество. В то время как другие знали друг друга и с удовольствием распределялись по группам, Диппер всегда шёл рядом с учителем и всю дорогу страдал от скуки. Хуже было только один раз, когда его подсадили к группе бейсболистов. Они чуть ли не целый день гоняли бедного мальчика и отбирали у него всё, что считали для себя полезным: еду, сувениры, которые раздавали каждому. Диппер еле отвоевал деньги тогда и, слава богу, это было под конец поездки, так что больше на его вещи никто не покушался.
Диппер вышел и заглянул в окно. На школьном дворе уже собрались ученики и один за другим рассаживались по автобусам. За всем этим следили учителя, несколько раз пересчитывая детей и звоня родителям тех, кто не пришёл. Всё же Диппер не зря пришёл, он прям видит, как его отец поднимает трубку и с ненавистью отвечает на расспросы учителя, а потом берёт мальчика за шкирку и прямо так выпинывает из дома.
Пройдя вслед за остальными, Диппер вышел и практически сразу же сел в нужный автобус. Ему хотели отдать место сзади, но представив, как будет несколько часов трястись, сидя совсем рядом с одноклассниками, мальчик еле уговорил учителя сесть впереди, рядом с водителем. Учитель сначала не хотел уступать, но посмотрев в испуганные глаза, которые то и дело поглядывали на задние места, он просто не смог отказать.
Диппер, облегчённо вздохнув, сел на своё сидение и расслабился. Водитель оглядел заполненный автобус, бросил беглый взгляд на уставшего мальчика и, оставшись довольным, начал путь.
Как только автобус тронулся, мальчик сразу же почувствовал, насколько сильно он измотался. Звук мотора, тряска автобуса и мелькающие пейзажи за окном усыпляли мальчика, поэтому не прошло и получаса, как он, окончательно сдавшись, закрыл глаза и тут же уснул.
Диппер оглядывался, но вокруг не было ничего, кроме пустоты. Сколько бы он не шёл и не бежал — выхода не было. Безнадёжность пугала мальчика, он принялся кричать, надеясь, что кто-то его услышит, но тут почувствовал с ужасом холодную руку на своём плече. Обернувшись, он увидел перед собой маленькую девочку. Она была знакома ему, но мальчик никак не мог вспомнить, кто она. Только он наклонился, чтобы спросить, как её зовут, как вокруг начали появляться другие дети. Точно, он всех их знает, он учился с ними, когда был ещё в первом классе. От осознания этого Дипперу стало только хуже.
Дети начали подходить к нему, они указывали на него пальцем и что-то шептали. Один из них подойдя к мальчику вплотную, начал кричать «убийца!» и тут же все остальные стали повторять за ним. От этих криков хотелось спрятаться, закрыться где-нибудь, только бы не слышать. Диппер хотел закрыть уши, но посмотрев на свои руки, он закричал от ужаса. Они были по локоть в крови, и та медленно стекала, пачкая всё вокруг. Мальчик упал на колени и попытался закричать, но ему не удавалось издать и звука. Трясущимися руками он накрыл голову, чувствуя, как холодная вязкая жидкость стекает по его лицу.
Диппер резко открыл глаза, чуть ли не вскочив со своего места. На глаза навернулись слёзы, воздуха катастрофически не хватало. Страх. Он всё ещё окутывал мальчика с головы до ног, не давая ему дышать. Он медленно опустил взгляд и рассматривал свои дрожащие руки, но страх никак не хотел уходить.
Водитель бросил беглый взгляд на бледного мальчика, который смотрел на свои руки так, как будто они исчезли. Немного помедлив, он всё же спросил всё ли в порядке, на что получил измученный взгляд и невнятный ответ. Тут же подошла учительница и также принялась расспрашивать Пайнса. Тот только дрожащим голосом уверял, что всё нормально, хотя самого его трясло и тошнило. Диппер хотел, чтобы его сейчас просто оставили в покое, ведь его в классе и так не особо любят, а если из-за него остановят автобус, то эта поездка абсолютно точно ничем хорошим не закончится.
Учительница к счастью поняла, в чём проблема и поэтому попросила остановиться около ближайшей заправки, чтобы пока мальчик приходит в себя, остальные прогулялись по магазину и, может, купили себе ещё что-нибудь. Диппер облегчённо вздохнул и откинулся на спинку сидения, продолжая наблюдать за дорогой. Сейчас он всеми силами пытался отогнать от себя плохие мысли и сконцентрироваться на чём-то положительном, но сколько бы он не размышлял, он так и не смог найти ничего подходящего. От этого стало только хуже. В таких ситуациях на помощь обычно приходят друзья, но у Диппера друзей не было, кроме уличной кошки, если её можно назвать другом. Поэтому мальчик просто закрыл глаза и постарался представить, что на его коленях сейчас сидит та самая кошка и, мурлыкая, трётся головой о его руки.
Диппер улыбнулся этой мысли, но очень боялся сделать хотя бы одно движение, чтобы случайно не развеять иллюзию. Он не раз прибегал к похожим методам, потому что это было единственное, кроме дневника, что могло немного поднять настроение. Возможно, это кажется странным или даже немного безумным, но для мальчика, которому нигде нет места, которому даже не с кем поговорить о своих проблемах и переживаниях, это стало обыденным делом.
