Я смотрел на Кайла, восторженно оглядывающего каждый уголок помещения, тонущего в красочной смоле истинно взрослой жизни: в звуках множества бесед, смехе и музыке, в запахах всевозможного алкоголя, преимущественно дешевого, и закусок, в десятках лиц, блеске бутылок и редком мигании светильников, гордящихся плафонами из ванильного стекла. С приглушенным смехом Кайл ткнул пальцем в висящую на стене пластиковую рыбу с засаленной бородой Санты, и Нил тоже сверкнул зубами, зараженный мальчишеским весельем Кайла. Мне нравится видеть их здесь и сейчас: стоящих вместе лишь потому, что я привел их сюда, — делящих обожаемый мною мирок…

— Что? — вопросительно кивнул мне Нил.

— В смысле?..

— Ты глядишь на нас и улыбаешься.

Услышав его, вмиг обернулся Кайл, врезался в меня голодными глазами.

— Еще бы я не улыбался! Вы нелепы и смешны! Два идиота, не позорьте меня, ведите себя как взрослые! Займите стол, а я за выпивкой.

Я влился в рядок студенток быстро, лишь чтобы отдалиться от товарищей, увидевших больше, чем я хотел бы им позволить. Бармен метнулся ко мне: строящие ему глазки девчонки и так закидают «недоступного мулата» чаевыми, будут рады ждать и час, если в итоге получат хоть одну его улыбку; мне же угодить так не получится.

— Привет! Как обычно?

— Да, только три стопки, — ответил я, протягивая заранее приготовленную купюру.

На барной стойке возникла высокая угловатая бутылка с золотистым содержимым, три стопки из толстого стекла. Принимая оплату, бармен успел зрительно разыскать моего вечного собутыльника и на мгновение удивленно поднял брови:

— Нил завел себе дружка?

— Как бы не так…

Я думал, обмен короткими фразами с барменом позволит расслабить окаменевшие нервы, но его последнее замечание сделало только хуже. По пути к столику, за которым вовсю ворковали Нил и Кайл, мне пришлось остановиться: как всегда без предупреждения погас свет, в темноте все задорно заулюлюкали, а когда лампочки вновь включились через несколько секунд, присутствующие сделали по приличному глотку. Удивительно, из скольких вещей можно сотворить игру на выпивание!

Прежде чем донышко бутылки коснулось столешницы, Нил недоверчиво нахмурился:

— Кайл что, будет пить с нами?

— Правда? — вспыхнул любопытством тот.

— Правда. — Стопки нашли своих временных хозяев, остановились перед каждым из сидящих и услужливо разинули прозрачные рты. — Раз ты в скором времени распрощаешься со школьной жизнью и окунешься в студенчество… — Под моими пальцами щелкнула тугая крышка, наконец поддавшись. — …то и пить надо учиться.

— Так себе идея, — пасмурно вставил Нил, и я в отместку плеснул ему меньше, чем себе и Кайлу, тотчас принявшемуся с интересом разглядывать выпивку.

— Пока я угощаю, используй ебальник только для того, чтобы пить. Заранее спасибо.

Вместо обиды Нил душевно усмехнулся. Кайл тем временем поднес стопку к носу, сделал вдох и немного отпрянул:

— Ой… как пахнет-то…

— Ну извиняйте, Ваше Высочество, эта штука дешевая: дорогая и пахнуть будет агавой, и питься легко.

— А это что вообще?..

— Золотая текила.

Взгляд Кайла ненадолго прояснился: память подкинула на язык запыленные сцены из фильмов.

— А разве нам не нужны, ну, там… соль, лайм или типа того?

Нил опрокинул свою половину стопки, я на автомате повторил за ним и пока наполнял опустевшее стекло, он принял эстафету:

— На самом деле текилу нужно просто пить. А всякие ритуалы придуманы лишь для того, чтобы сделать этот напиток популярнее среди молодежи, что, к слову, в итоге удалось провернуть! Короче, просто берешь стопку, — проговорил Нил, иллюстрируя действиями, — и выпиваешь залпом!

Кайл с недоверием посмотрел на Нила, с которым мы снова глотнули текилу синхронно, поднял стопку к лицу, подержал чуток и опять опустил.

— Да ты заебал, — нетерпеливо выдохнул я и, угощая Нила, пролил из бутылки немного на стол. — Попробуй! Выпей стопку!

— А что там внутри?..

— Текила внутри! Я ж сказал! Ты что, идиот?

— Да не в стопке, а в текиле что?

— Дубовая эссенция, карамель — какая разница?! Тупо глотай!

Нил беззвучно смеялся со стопкой в правой руке; левая только сейчас перестала обнимать Кайла, и камни в моих легких потеряли часть веса.

Упомянутая карамель убедила брата довериться нашим словам. Нелепо набрав воздуха в грудь, Кайл поднес стопку к губам, точно яд, и ливанул содержимое в рот — выпучил глаза, надул щеки!..

— Глотай! Глотай, Кайл! — наперебой затрещали мы с Нилом, и Кайл, обмахиваясь свободной рукой, сделал-таки громкий глоток, сморщился, посинев.

— Она… не сладкая…

Я расхохотался громко в потолок, вежливый Нил ограничился улыбкой.

— Разумеется, не сладкая: там карамели с гулькин нос, — пояснил он, поглаживая Кайла по изогнувшейся, как у кота, спине.

— Не буду пить, — просопел он с повлажневшими глазами. — Гадость… кошмарная…

— Слабак! — хохотнул я и выпил еще одну стопку. Третья? Четвертая? Сбился со счета…

— Мне надо запить чем-нибудь… и заесть…

— Так уж и быть, — поднялся я с места, — принесу тебе закусь. Как насчет выпить колы?

— Здорово, спасибо.

— Подожди. — Нил уцепил меня за руку. — После алкоголя ты хочешь дать ему газировку?..

— Ебальник для питья. Не для разговоров. Присосись к бутылке.

Нил провожал меня хмурым, но смиренным взглядом, наполняя стопку до краев. Да ладно тебе, я же не собираюсь напаивать его и бросать посреди улицы… Признаться, мне просто было интересно, как же поведет себя Кайл, примерный мальчик, отказывающийся недавно даже выпить пива. Бармен молниеносно выдал мне корзинку крендельков да высокий бокал колы с тонкой желтой соломинкой, и первым делом я сунул Кайлу в руки напиток, чтобы газ как можно скорее воссоединился с алкоголем и ускорил желаемый эффект. Поблагодарив и улыбнувшись больше столу, чем мне, Кайл провел пальцами по трубочке, нежно сжал ее губами… И не сосчитать, сколько раз я их целовал, сколько раз они тесно обхватывали мой член… Нужно было срочно разрушить тяжелеющую над нашим столом атмосферу, и я швырнул Кайлу закуску:

— Крендельки. С солью. Лайм принести?

Насладиться раздражением Кайла мне помешал поднявшийся из-за стола Нил.

— Куда собрался?

— Скоро вернусь…

Я выпил услужливо оставленную для меня Нилом стопку, краем глаза следя за закрывшейся дубовой дверью мужского туалета. Без лишних проговариваний в мыслях — я знал, почему Нил отделился, и чем больше на этом фокусировался, тем сильнее меня тянуло за заветную дверь…

— Подожди здесь, — бросил я Кайлу, вовсю хрустящему крендельками.

Сквозь посетителей пробраться к двери мне было сложнее, чем Нилу: текила уже начала действовать, и на всякий случай опираясь на чужие столы, я разок промахнулся — ухватил кого-то за бедро. За спиной послышался смех, стало быть, все в порядке, драка из-за легкого недопонимания не назревает. Ввалился я в туалет тяжело, налетев плечом на стену, темную, отделанную плиткой под дерево. Пара черных раковин уныло капала водой на проржавевшие стоки, из трех кабинок дверь была закрыта только у средней. Возле писсуаров под стать раковинам никого не наблюдалось.

— Открой, — эхом приказал я, остановившись у средней кабинки.

Замок громко щелкнул, дверь распахнулась. Нил стоял, привалившись боком к перегородке, не давал мне зайти. Под верхней частью левой штанины бежевая ткань отчетливо обрисовывала контур увеличившегося члена. Я знаю, как он лежит в руке, его запах и вкус… Дыхание заметно сбилось, текила замедлила мысли — но отнюдь не мои решения: я повиновался инстинктам, говорил и действовал без оглядки на разум.

— Возбудился, любуясь, как Кайл сосет соломинку, — позор тебе, никакой выдержки.

— Как будто у самого ничего не екнуло, — проницательно парировал Нил. — Я знаю тебя слишком хорошо: и не прикладывая усилий, могу разглядеть в твоих глазах возбуждение. Они темнеют, мутнеют, ты хмуришься, совсем как сейчас…