Стараясь не дотрагиваться до мужчины, я надела на него пояс, позвякивающий монетами.

– Зачем они? – показал на звонкие медяки Дерек.

– Так мы просим у богов, чтобы ты был полезен клану и внес хороший вклад, – пояснила я, радуясь смене темы. – Перья на твоей голове, чтобы ты был быстр, как птица, и ни один враг не мог равняться с тобой в полете.

– А эти звоночки?

– Бубенчики для того, чтобы твой путь в клан услышал Великий Янус.

– А медвежья шкура? – показал на мохнатую мантию чужак.

– Это чтобы сила хищника всегда была с тобой!

Я взяла шкуру, встряхнула ее и неожиданно чихнула.

– Не хворай! – пожелал Дерек.

– Это почему я должна захворать?

– Так говорят на моей Родине, когда кто-то чихает, – пояснил мужчина со снисходительной улыбкой.

– Апчхи! Пчхи! – не успокаивалась я.

Подняла голову и с любопытством спросила: – А что сейчас не желаешь не хворать?

– Одного хватит.

– Г орцы всегда так поступают? – я привстала на мысочки и накинула шкуру на плечи, поправляя.

– Горцы? – Дерек удивленно моргнул, а потом быстро сориентировался. – Ну да, да…

Я затянула ленты спереди и стала плести церемониальный узел.

Мы снова были так близко друг к другу, что мои руки горели огнем. Я смотрела только на узелок, который плела и чувствовала на себе пристальный взгляд чужака. Как же проницательны эти голубые глаза, мне от них не по себе.

– Все! – как только я закончила, то отпрыгнула от мужчины, как от бушующего костра. Полог шатра открылся и заглянул Горбатый, почесывая спину:

– Вождь ждет!

– Идем! – крикнула я, проверяя внешний вид Дерека.

И застыла от необычной картинки.

В этом одеянии он был совсем другим. Ему так шла шкура, словно родился в лесу. И даже перья головного обруча, что топорщились в разные стороны, выгодно выделили резкие линии скул и подбородка.

– Ну как я тебе? – спросил Дерек с кривой улыбкой.

Я отвернулась и вылетела из шатра, отмечая, что руки по прежнему горят огнем.

– Проводи его, Горбатый! Я к отцу! – кинула я на ходу и почти побежала к лобному месту.

– Все в порядке? – спросил Дикий с полуприкрытыми глазами. Он уже готовился к связи с богами и проговаривал мантры.

– Да!

Я прикрыла глаза и присоединилась к отцу, выдавая звук «м-м-м».

Весь клан, каждый Лесной один за другим подхватили за нами, и скоро на весь лес разнесся наш призыв к богам.

Зазвучали барабаны. Это означало, что новый член клана занял свое место.

Весь клан одновременно открыл глаза, и мужчины кликнули боевой клич:

– Рь-рь-рь-рь-рья!

Руки жгло уже не на шутку, и я опустила взгляд вниз. Боги, они стали алыми, как кровь! И чесались жутко!

Я спрятала их за спину и стала лихорадочно думать, в чем дело. Нет, они так горели огнем не от прикосновений к чужаку, как я думала ранее, птичья башка! Тут что -то не то!

И как же знакомо жгло, словно я голыми руками выкопала корень лютвика! Но реакция на сок этого растения наступает очень быстро, а я сегодня вообще не прикасалась к земле!

Та-а-а-ак! Подождите-ка!

Что я недавно трогала? Медвежью шкуру!

Вспомнила Зубастого, который с усердием натирал чем-то шкуру под корнем поваленного дерева и быстро нашла глазами Дерека на постаменте. Он стоял, как ни в чем не бывало, хотя сзади на коже шеи было видно покраснение. Эффект через ткань туники замедлялся, но достижение пика было вопросом времени. И вот тогда стоять ровно, не чесать спину и руки до крови будет безумно сложно!

Зубастый все-таки умудрился поставить под угрозу прохождение обряда! Ведь чужаку невдомек, что любое малейшее движение будет воспринято, как неуважение к Великому Янусу!

Я чесала руки ногтями за спиной, уже не в силах терпеть, а сама пыталась поймать взгляд чужака, пока мужчины танцевали приветственный танец богам.

И как только Дерек посмотрел на меня, я одними губами сказала: – Не шевелись!

А чужак просто отвел взгляд с непоколебимым видом.

«Как Дерек держится?!» – недоумевала я.

Зуд просто нестерпимый, у меня даже руки опухли, и кожа от ногтей содралась в кровь! А Дерек стоит, словно ничего не происходит, только шея алеет.

Видно же, что жутко горит!

– Великий Янус – хранитель леса! – начал отец, и Зубастый вышел в первый ряд, чтобы насладиться зрелищем.

Теперь бывший жених мог только наблюдать. Это была его последняя возможность исподтишка достать до торговца. Когда чужак станет своим, только драка ни на жизнь, а на смерть будет выходом!

– На твоих глазах принимаем мы в свои ряды Дерека, сына Гор, за его мужество, – громко говорил вождь. – Этот человек спас Пернатую, пожертвовал половиной своей жизни, чтобы и она прожила половину своей. Он доблестно принял вызов Зубастого, хоть и был серьезно ранен нашими врагами – Полевками, и в жаркой схватке отстаивал свою жизнь.

Дерек выглядел так, словно все почести летят не в его адрес. Настолько невозмутимо, настолько отстраненно, что я не могла отвести глаз. Или он таким образом держит себя в руках и боится даже двинуть бровью?

– Великий Янус, теперь я понял, что обелиска не зря попала в руки к этому человеку. Мы, Лесные, всегда прислушиваемся к твоим советам.

Ведунья передала Дикому чашу с густой зеленой жижей – выжимкой из трав священного леса.

– Соки леса, что проникнут в твою плоть, сотрут прошлое, – вождь обеими руками дал чашу Дереку, и тот залпом опустошил пиалу.

Ведунья подала следующую чашу с разбавленной нектаром кровью варта, известного тем, что никогда не выходит за территорию леса:

– Это кровь великого хищника нашей земли – варта, чтобы ты всегда знал, где твой новый дом.

Торговец скосил глаза на вытянутый сосуд, кажется, затаил дыхание и в два приема расправился со вторым ритуальным напитком.

Лесные вкатили бочку с дождевой водой, в которую должен был погрузиться с головой Дерек, тем самым символизируя свое перерождение.

– Пернатая, помоги своему спасителю снять шкуру, – велел вождь.

И тут до меня дошло все коварство Зубастого. Выдержать жуткий зуд очень сложно, но возможно. А вот от контакта с водой сок корня лишь сильнее въедается в кожу, оставляя ожоги. Единственное спасение – песок, который оттянет на себя весь вред, но никак не вода!

На лице Зубастого застыла предвкушающая улыбка. Боль, которую должен был с минуты на минуты испытать Дерек лишит его сознания! Еще никто не выдерживал такого, оставаясь на ногах!

И как я сразу не сообразила! Но что сейчас можно сделать?

Я встала напротив торговца и потянулась к узелку, понимая, что отступать нельзя никому из нас.

– На тебе сок корня лютвика, который при соприкосновении с водой оставит жуткие ожоги. В бочке ты потеряешь сознание… – Я шептала это прикрывая рот протянутыми к мужчине руками, делая вид, что закопалась с узлом.

– Угу.

И это все, что он мне скажет?

Я сняла шкуру, и чем дольше держала в руках, тем больше создавалось ощущение, что держу раскаленные угли.

Внимательно посмотрела на лихорадочно горящие щеки Дерека и поняла, что вся невозмутимость – показная. Мужчина тратит всю энергию, чтобы не разодрать себе спину в кровь и остаться спокойным.

– Держись, – я опустила глаза, искренне желая, чтобы чужак прошел обряд. – На поясе есть острая застежка. Ткни ей себя во время погружения, чтобы.

– Пернатая! – окликнул отец. Я была вынуждена склонить голову и отойти, безмолвно наблюдая за происходящим.

Я постаралась бочком и как можно быстрее повесить шкуру на перекладину. Лобное место было засыпано речным песком. Я захватила пару горстей и растерла между ладоней, унимая жалящую боль.

Если у меня ощущение, словно сотни пчел одновременно выпустили жала в мои руки, то что с чужаком?

Дерек поднялся по самодельной лестнице и встал, ожидая слов вождя.

– А теперь окунись с головой в дождевую воду, что скатилась по листьям леса и переродись Воином из клана Лесных! – громко сказал Дикий, и все присутствующие поддержали его гортанным «рь-рь-рь-рь-рья!».