– Мне теперь не до шалав, – я убрал её руку, обошёл и направился в нашу ложу.

Отец что-то печатал в телефоне, не обращая ни на что внимание, а вот мама и брат сразу заметили, что я принес цветы.

– Самой прекрасной женщине, – я протянул букет белых роз маме.

– Спасибо дорогой, – мама приблизила лицо к бутонам и вдохнула аромат цветов. Папа покосился на цветы, потом на меня и одобрительно кивнул.

Я положил второй букет на свободный стул и когда сел рядом с мамой, она негромко мне сказала.

– А второй, для которой из балерин? Хочется верить, что хоть кто-то из вас наконец смог по достоинству оценить силу искусства, но подозреваю, что дело в другом.

– Мам, это твое воспитание, разве за хорошее выступление не дарят цветы?

– Дарят сынок, – она посмотрела на свое обручальное кольцо с крупным камнем в виде сердца и покрутила его на пальце тепло улыбаясь. – Но я не против, чтобы моей невесткой стала балерина. Будет с кем поговорить о высоком.

– Мам, так и будет, – вмешался Егор, точно намекая на себя.

Началась вторая часть выступления и Амелия все так же безупречно исполняла свои партии, а я уже не мог дождаться окончания, чтобы она узнала, что я здесь и приняла мои цветы. Еще вчера мы целовались в торговом центре, а сегодня я вновь дам о себе знать. Я бы очень хотел остаться с ней наедине в гримерке, но сомневаюсь, что в таком известном и серьезном театре это реально, особенно когда её муженек здесь, а громкий скандал, который развернется при моей семье, мне не нужен. Прочитав всю информацию о ней, вечером я уже буду знать о том, чем живет и дышит моя балерина и только тогда начну действовать.

Громкие овации и аплодисменты прокатились по залу, как только выступление подошло к концу. Артисты стали выходить на поклон, а к сцене начали подтягиваться благодарные зрители, чтобы вручить цветы.

– Ну беги, а то уйдет, – сказала мама и я, кивнув, покинул их.

Моя прима, улыбаясь, принимала цветы и поздравления, но напоровшись на меня, стала серьезной. Высокомерно приподняв свой нос, она не взяла мой букет, сразу переключаясь на других зрителей и возвращая искрящуюся улыбку, которую не захотела подарить мне.

Ну ты еще ответишь за это!

Зал начал пустеть. За закрытыми кулисами все поздравляли друг друга и радовались последнему выступлению в этом году. Теперь можно отдохнуть, но не забывать о ежедневных тренировках, чтобы легко вернуться в строй. Я буду по всем скучать, но сейчас мне, как никогда, требовался отдых. Девочки ненавязчиво хвастались размерами собранных букетов, и светились от счастья. А я уже привыкла к большому количеству цветов, и они уже не вызывали во мне трепет и восторг. Половину я обязательно раздам невидимому фронту нашего театра, который тоже заслуживает диких оваций и благодарностей. От одного букета мне пришлось сегодня отказаться, и я надеюсь, что обо мне не подумали будто я зазвездилась, поэтому не приняла цветы. Просто его даритель… Принесла же нелегкая одного из парочки одинаковых самцов. Неужели мои слова так и не дошли до него, но надеюсь, он уехал и не принесет мне еще больше проблем. Сейчас мне хотелось одного – побыстрее переодеться и отправиться к родителям.

– Как же повезло нашему театру с вами, ребята, – похвалил нас балетмейстер, когда я собиралась уйти. – Вы настолько чувственно исполняете свои партии, что на это можно смотреть вечно. Вы, как всегда, на высоте.

Андрес подошел ко мне и ласково приобнял, играя в идеального мужа.

– Все благодаря вам, – ответил он.

Дмитрий Викторович искренне улыбнулся и похлопав Андреса по плечу произнес:

– Молодцы! Ну, идите отдыхайте. Хотя Андрес, постой…

Они остались что-то обсуждать, а я пошла к своей гримерке, неся охапку цветов. Проходя по коридору, Андрес догнал меня и дернул на себя.

– Тебе не стыдно?

Я откинула его руку и подошла к двери, с такой же табличкой, как и у Андреса – «А. Ортега». Когда-то я мечтала об одинаковых табличках, которые должны были стать символом, подчеркивающим наше единство. Теперь же она олицетворяла мой приговор, тянущий меня на дно и портящий мне настроение. Как только мы разведемся, я сменю её на старую, и вновь верну отцовскую фамилию.

– Андрес, что тебе ещё от меня нужно? – мы прошли в мою гримерку, и я присела на стул. Положив цветы на стол, я аккуратно наклонилась и стала развязывать пуанты, невзирая на боль в ребрах.

– Чтобы ты перестала меня позорить, – проорал он и стукнул по столику, где располагался мой реквизит и косметика. – Зачем ты пригласила на выступление своего любовника? Чтобы выставить меня дураком?

– Мы с тобой уже всё решили. И этот парень здесь оказался случайно. Клянусь тебе – я не знала, что он будет на выступлении, – уставшим голосом ответила я, стараясь не показывать свой страх перед ним.

– Амелия, это ты все решила, а не я, – он стал ходить по тесному помещению, держась за свою голову. – И я постараюсь помешать нашему разводу. Его не будет.

– После того, что ты вчера сделал, я больше не хочу, чтобы что-то было между нами. Ты обещал меня больше не трогать, а сегодня, по твоей вине, я с трудом исполняла партии, скрывая за улыбкой боль и слезы, – проговорила я, смахивая с глаз слезинки.

Я не хотела вчера ехать домой, но мне пришлось. Если бы не сегодняшнее выступление, я могла бы поехать к родителям, но всё, что мне было нужно, конечно же находилось в нашей, пока еще совместной, с Андресом квартире. Страшно вспоминать, что он стал вытворять, когда вернулся домой. В приступе бешенства он ударил меня ногой по ребрам так сильно, что мне стало трудно дышать. Я боялась, что не попаду на концерт. И теперь я хочу окончательно вычеркнуть из своей памяти навсегда и его жестокие поступки и его самого.

– Бедняжка, – издеваясь произнес он. – Ты сама виновата в этом. Если бы ты была верной женой, я бы никогда тебя не ударил, – он начал распаляться, но я не стала прокручивать из раза в раз одну и ту же пластинку и сказала:

– Я больше не хочу это обсуждать, – я сняла пуанты и стала растирать ноги. – После Нового года я подаю на развод, и, пожалуйста, придумай причину, по которой мы расстанемся, а лучше сразу скажи правду своим родителям. Также вы не сможете присоединиться к нашей поездке в Куршевель, ведь мы больше не вместе.

Я решила, что именно там, в последний день отдыха я расскажу своим родителям, что мы с Андресом расстались. Не хочу портить им праздники. Лучше мы проведем эти дни как в старые добрые времена, втроем – мама, папа и я, наслаждаясь совместным отдыхом.

– Вот как ты заговорила. А ничего, что мы тоже заплатили за аренду дома и за билеты на самолет.

– Я тебе все возмещу, не переживай. Это время я хочу провести только со своей семьей, а не с тобой.

– Семья. Мы с тобой семья! Правда, ты её не бережешь. Если бы я знал, что ты такая сука, никогда бы на тебе не женился.

Я промолчала, чтобы не спровоцировать его.

Андрес ушёл, оставляя меня одну и громко хлопнул дверью. Я снова заплакала. Кроме слез, переживаний и грубой физической силы, этот брак мне больше ничего не принес и на этот раз я решила всё прекратить. Хватит с меня мучений и страданий, я так больше не могу. А любовь? Я уже не уверена, что по-настоящему любила его, ведь моё решение стать свободной не вызывало страданий, а наоборот, от мыслей, что теперь мы будем врозь, мне становилось легче.

Я встала и начала снимать с себя корсаж. После замужества в этом мне всегда помогал Андрес. Он одевал меня и раздевал, но теперь мне нужно было справиться самой. Я была здесь одна и постанывая начала расстегивать крючок за крючком, но с больным ребром мне было очень трудно это делать. Я плакала и ерзала, но неожиданно в дверь постучали.

– Кто?

– Зайка, это мама, – она приоткрыла дверь улыбаясь.

– Мамочка, заходи, – радостно сказала я.

Мама, как и в детстве, пришла посмотреть на моё выступление и сейчас мне так не хватало её поддержки, только я совсем не ожидала, что она застанет меня в таком виде.