На этой ноте еду в университет, прикидывая как поблагодарить Колесникова за ремонт машины, все же он был не обязан, да что там говорить, вообще не должен был, но он это организовал, оплатил и в полной красоте доставил мне ее домой. Думаю искреннего спасибо будет достаточно, хотя после моих ответов в кафе, одним спасибо не отделаешься, поэтому решительно подумываю пригласить его на кофе, чтобы проявить себя как нормальная девушка, а не долбанная замороченная принцесса.

К первой паре я еще была очень смелой, но к концу третьей, и последней, поняла что мой храбрый вид куда-то испарился.

Достаю телефон и думаю сначала позвонить, все же это обычное дело. Потом печатаю смс, где долго распинаюсь о том, как я благодарна и бла-бла-бла… но в какой-то момент, наверняка, взрослый что ли, набираюсь смелости и иду на кафедру международного права, предварительно узнав, что он точно сегодня на работе, ведь у второго потока была недавно лекция по дипломатии.

Мне страшно и стыдно. Прежде всего потому, что его коллеги-преподаватели могут не так все расценить и подумать Бог весть что, но потом, довольно быстро, отмахиваюсь от этих мыслей, ведь Колесников же наш куратор, а я староста, так что, все удачно складывается. Никто не должен лишнего подумать.

Затем меня уже гложут предчувствия, что именно он подумает, вдруг накрутит себе мультиков, что я за ним бегаю, а я вообще не бегаю, он мне даром не нужен, ведь не нужен же? Но увидеть его хочется настолько, что пекут глаза. Прежде всего, я покажу, что умею быть благодарной, все скажу, может даже угощу его чем-то, и со спокойной душой пойду домой. Да, все именно так. Идеальный план.

Толкаю дверь кафедры на себя и вхожу внутрь. Странно, вообще никого нет. Если лаборант вышла, то почему дверь не закрыла? Здесь же документов много.

Разочаровавшись, собираюсь уйти как слышу приглушенный смех, сто процентов эта выскочка Эля, что ведет у нас семинарские по международному праву. Она учится в аспирантуре и каждый раз не забывает показать, что круче всех, хотя на деле это далеко не так. Да, она очень эффектная и одевается хорошо – удачно подчеркивая достоинства – но в плане знаний, еще хуже, чем я. Но лично меня, отталкивает ее надменность, век бы мои глаза ее не видели. А сейчас мне их вообще хочется выколоть, потому что, то что я вижу за перегородкой в виде шкафов, меня мягко говоря приводит в шок.

Элеонора Викторовна сидит спиной ко мне, на столе, а напротив нее, мой преподаватель по дипломатическому праву, расслабленно сидит в кресле, попивая что-то из чашки и гладит Эльку по ноге, которая аж сюда видно, в чулках с широкой резинкой.

Нервно сглатываю и чувствую, как в груди все горит. Мне хочется убить ее за распущенность, а потом его, за то что…за что, Катя? Он тебе разве что-то должен? Нет. Он сам по себе, ты сама по себе. Ваши линии никогда не пересекутся. А тут, молодой мужчина, молодая женщина, они коллеги, все складывается как нельзя кстати. Но ревность все равно взрывается вулканом, растекаясь горячей лавой по венам. От этой ярко-проделанной работы моего мозга, впадаю в оцепенение и не знаю как себя вести.

–И я уже свободна, так что, если твое предложение в силе, можем поехать к тебе? – Эльвира проводит пальчиком по рубашке Колесникова, а его рука ползет туда, где уверена, побывали многие.

–Эля, ты знаешь, я… – Иван Юрьевич переводит взгляд на стеллажи и замечает меня. Он резко дергается и поэтому Эльвира поворачивается ко мне лицом.

–Чего тебе? – недовольно спрашивает она меня, убивая взглядом.

–Я… – пытаюсь придумать вразумительный ответ, но в голове каша, вообще после увиденного не могу собрать мысли в кучу.

–Ну, говори быстрее, – злится рыжая фурия и спрыгивает со стола. – Методичек еще нет, староста. Когда будут, вас оповестят, не надо ходить сюда как к себе домой.

–Эльвира Викторовна, – звучит сильный мужской голос и мы обе смотрим на его хозяина. – Держите себя в руках, Миронова пришла ко мне.

Он смотрит исключительно на меня и удерживает мой взгляд с такой нечеловеческой силой, что трясутся колени.

–Нет, – твердо отвечаю я. – Лично к вам, Иван Юрьевич, у меня нет никаких вопросов, мне нужен был лаборант.

Не знаю, в каком кармане своих джинсов нахожу такую решительность, но мне так противно от увиденного, что я мысленно готова испепелить его глазами.

–Извините, что помешала, – срываюсь с места и выбегаю с кафедры.

Так паршиво мне никогда еще не было, я хочу плакать, хочу кричать от переполнявших меня эмоций. Почему-то была более высокого мнения о нем, а сейчас он скатился на самое дно. Ниже пасть уже некуда. Ненавижу ее. Ненавижу его, за то, что с ней. Ненавижу себя, что допустила, пусть крошечную, но все же мысль, что могу ему нравиться, как девушка. Сейчас, я осознаю, что все это пыль в глаза, какой-то дешевый спектакль. Я ему не ровня. Мы словно из разных миров и весь мой порыв – детская и наивная глупость. Можно было просто отправить смс с благодарностью, но я дура, раз вообразила себе, что между нами было нечто большее, чем отношения преподавателя и студентки. И как бы трудно не было признавать, его флирт с другими женщинами остро задевает мои чувства.

Самый лучший способ избавиться от депрессии – пройтись по магазинам и прикупить себе что-то не очень нужное, но безумно красивое и неудобное. Я так и делаю, вот уже почти час гуляю по магазинам, с одной целью – отвлечься от увиденного на кафедре международного права. Почему меня так задел тот факт, что двое взрослых людей ворковали и наверняка обсуждали то самое, что я не обсуждаю ни с кем? Почему так неприятно внутри? А самое главное, меня беспокоит то, что я хотела оказаться на месте Эльвиры Викторовны. Безумно хотела. Это меня вообще убивает.

Когда обхожу большую часть торгового центра, прикупив себе джинсовую куртку и  туфли на высоком каблуке, которые никогда скорее всего не надену в этой жизни, то двигаюсь в сторону выхода.

На душе все равно стало как-то лучше, в конце концов, Колесников не мой парень и даже не кандидат на эту роль, так что, я не имею никакого права его ревновать. Мы должны соблюдать уставные отношения и никто не виноват, что какая-то часть меня, все же надеялась на что-то. Пора разглядеть более реальный вариант, а то, уже от одиночества выдумываю то, чего нет и быть не может.

Сейчас поеду домой, может наведу дома порядок, пока все равно этим некому заниматься, возможно, что-то почитаю и отдохну. Да, это кажется мне, лучшим вариантом из всех. Но тут, неожиданно вижу его.

Он только вошел в торговый центр и остановился, что-то читая в своем смартфоне. Не знаю, как должно быть, но мое сердце резко пропускает удар. Он великолепен в костюме. Там на кафедре, я даже толком не разглядела его, а сейчас понимаю, что весь его образ сверкает, как с иголочки. Видно, что вещи на нем были новые и в целом, его образ казался таким безупречным, что я почувствовала укол зависти, ну как можно быть таким красивым?

Стою максимум в пяти метрах от него и Колесников бы не заметил меня, если бы девочка-аниматор, бегающая вокруг с детьми, не дунула в спиральку и та в свою очередь, не издала звонкий пронзающий звук, на который обернулись все, включая Ивана Юрьевича.

Он улыбнулся так, словно мы с ним старые друзья, которые давно не виделись, а тут по чистой случайности внезапно встретились. Я улыбнулась в ответ. Не знаю почему, но мне этого хотелось, хоть совсем недавно  злилась на него и вообще за человека не считала. Но тут, происходит что-то невообразимое – смотрю на Колесникова и млею, возможно против четких правил моего мозга.

– Здравствуй, Принцесса, – подходя ко мне, здоровается он, словно мы не виделись там на кафедре. Словно, я не застукала его обжимающемся с Эльвирой. – Рад тебя снова тебя видеть.

– Добрый день, – отвечаю я и сразу чувствую, как загорелись щеки. Почему мы с ним все время случайно сталкиваемся? А может это не случайность вовсе?