Хм…

Уж лучше бы свет глаза ослепил.

Желания всегда сбываются. Если много думаешь, то почему-то это обязательно происходит. Только наоборот. Не хотел Нэй в первый выход конфликтов. А получил всё по полной программе! И не просто конфликт, а смертельный поединок, в котором он был даже не статистом, а так, чем-то непонятным. Конечно, говорить о том, что он не просчитал, не подумал нет смысла. Нэй даже и не пытался думать, надеясь, что тот же Томас знает этих людей намного лучше, а Нэй до этого доверял Главе Гильдии. А теперь он и друга потерял, и сам в какой-то дыре лежит, и даже не знает, выберется отсюда или нет.

Все, хватит рефлексии!

Чего это он нюни распустил?

Ах, да. Видимо, они и навевают такие мысли…

Кто?

Темники!

Ведь, повернув голову, стараясь найти тень для глаз, Нэй в этой самой тени и увидел очередного темника! Огромный, сверкающий своими гранями и холодный…

Слева яркий свет, а справа тьма. И в этой тьме…

Уйди. Сгинь. Избавь от своего явления. Нэй даже глаза закрыл.

А открыв…

Чуть в отдалении от первого своей тьмой блеснул второй, не менее крупный. Как специально парочками на глаза Нэя попадаются.

И как будто чьи-то глаза уставились на него из глубин ада…

Ты хотел их найти, Нэй, и ты их нашел. Столько нашел, что многим и за всю жизнь не найти! Только нашел ли ты счастье?

Что он вообще искал в этом походе? Что-то искал. А что нашел?

Кучу темников!

И врага…

Почему-то была мысль, уверенность, что Арфо Кут не погиб, а выжил и выкарабкался из этого каменного месива. А значит, обязательно нужно будет его найти. И отомстить!

Потому что теперь Нэй никого не будет прощать. Ни себя, ни врагов.

Особенно себя…

Дайте вериги! Высечь себя очень хочется!

И снова нюни распустил.

Еще поплачь.

Головой мотнул. Порой такие мысли в голову лезут…

Хм…

Так, о чем это он?

И что это за крик или зов вдалеке?

Сэм?

— Сэм!

Вот и утро наступило и рассвет, а он даже не заметил в размышлениях. А с ним и решение проблем.

Как там его находки?

Куда они денутся в глубокой тени, в нише черепа гиркона. Но брать их совершенно не хотелось…

— Сэм!

— Нэй! — совсем рядом.

— Я здесь!

— Ты как там?

— Могло быть и хуже, — Нэй усмехнулся. Или могло быть и лучше… А в чем разница?

— Я сейчас камни немного разберу.

— Ну, я никуда не спешу, — Нэй облегченно прикрыл глаза. Друг рядом, значит, скоро он выберется из этой расщелины.

Время незаметно.

А это еще что такое?

Лапа Сэма дотянулась наконец-то…

— Ну да. Ты меня еще пощекочи.

Нэй открыл глаза и увидел почти над собой красную рожу радостного Сэма. Тот просто светился от счастья:

— Господи, Великий Скирия! Как я рад, что тебя нашел!

*

Наконец-то Нэй вынырнул из этого каменного мешка, благодаря помощи Сэма. Тот просто подхватил Нэя за болтающуюся правую ногу и медленно так поднял, вытащил из расщелины. Состояние было не ахти какое, но все же было больше радости, что наконец-то камни остались позади, и Нэй смог опуститься на более твердую поверхность.

Зыбкость оставалась, непонятно, что придет в голову камням, но хотя бы Нэй был не в расщелине. Хотя и пришлось полетать вниз головой…

И тут вдруг Нэй повалился на камни и рассмеялся каким-то странным, даже истерическим смехом…

— Ты это чего, Нэй? — испуганно проговорил Сэм.

А Нэй вскочил и чуть ли не закричал куда-то в сторону и руками замахал:

— Крутой говоришь, да? Весь на пальцах? Чуть ли не косяки задеваешь и цепляешься? Да? Подать сюда Ляпкина! Подать сюда Тяпкина! Ляпкина-Тяпкина! Всех на вертел насажу. Балбес! — и снова на камни повалился.

— С тобой все хорошо?

— Плохо! Плохо! Совсем расклеился и все на свете забыл!

— Нэй?

— Лежишь такой в расщелине и слюни пускаешь. Ах, я такой слабый, кто бы мне помог. Спасите, помогите!

— Нэй!!!

Нэй остановился, поднял руку — жест, что он понял и успокаивается, хотя такую истерику Сэм видел впервые у друга. А Нэй посмотрел так на орча и тихо и как-то виновато проговорил:

— Понимаешь, я совершенно забыл, что умею летать, — и грустно вздохнул.

Было видно, как у орча округлились глаза:

— Ты умеешь летать?

Но Нэй не ответил, снова руку поднял, уже как знак тишины, огляделся. Лицо его стало задумчивым.

Снова послышался голос Сэма, но говорил он не о способностях Нэя:

— Надо бы Файнса похоронить.

Нэй мотнул головой.

— Обязательно. Но сейчас это невозможно.

— Почему?

— Потому что это другое место. Тут только мы и никого больше!

— Другое место? Как это?

Нэй пожал плечами:

— Видишь башню? — Нэй указал на виднеющуюся вдали одну из Пяти Башен. Сэм кивнул. — Так это Третья башня. Видишь три похожие на китайские крыши в Чайнатауне, яруса на вершине? (снова кивок орча). Это и означает номер башни. А мы заночевали у Второй Башни…

— Как мы могли тут оказаться? Это же тысяча верст!

Нэй пожал плечами:

— Королевский лес зачем-то нас сюда перенес. Или защитил или решил что-то показать.

— Но ты ведь найдешь то место?

Нэй снова пожал плечами:

— Сейчас нет. Я чувствую жуткую слабость и глупость. Нужно отдохнуть. А там посмотрим…

— Давай я тебя понесу! — тут же нашелся Сэм.

Нэй усмехнулся, но отрицательно мотнул головой:

— Не надо, друг мой. К тому же я муляр-таш, а мы ножками ходим, а не в гамаках разлеживаемся. Идем. Нужно выйти поскорее. А потом упасть и не вставать свои двадцать часов.

*

Но перед самым выходом из Королевского Леса между Нэем и Сэмом случилась небольшая перепалка.

Ну, а вы как думаете? И друзья могут ругаться. Точнее, это была не ругань, это было…

Пока шли, Нэй несколько раз останавливался, оглядывался, осматривался, даже, казалось, носом принюхивался. Ему немного не по себе было, потерял он вдохновение, что ли. Поэтому приходилось, как ему казалось, прямо-таки пробираться сквозь Королевский Лес, хотя вокруг было даже более пустынно, чем всегда.

И тут…

— Прости меня, Нэй! — как-то виновато, чуть ли не по-детски проговорил Сэм. Он шел позади друга, поэтому едва ли не налетел на него, когда Нэй резко остановился.

— Не понял… — и повернулся в сторону орча.

Тот виновато шмыгнул носом, совсем как ребенок:

— Ну я это… сначала решили походить еще… потом это… не дождался… не дождался твоего знака… слова… Ну, это… напал на мага раньше времени… И это… Файнс погиб… ты чуть не погиб… Прости, — и даже хныкнул.

— Еще раз, Сэм…

— Что?

— Повтори еще раз, что ты сказал. У меня со слухом что-то… — и так пальцем по уху постучал.

— Э… — кажется, Сэм впал в ступор. — Я это… говорю, это… что напал на мага э… слишком рано. Надо было дождаться твоего знака, ну, это… или слова…

Нэй мотнул головой:

— Не могло быть от меня никакого знака и никакого слова! — всплеснул руками. — Ничего не могло быть! Вообще ничего! Я был в прострации, в идиотизме, в глупости (и руками так по-глупому еще сильнее задвигал, задергал). Я как дурак, как бандерлог, смотрел на этого удава, урода, и ничего не мог сделать. Вообще ничего! — он с каждым словом и фразой повышал голос и… поднимался над землей! — Я совершил ошибку, взяв с собой незнакомых людей. Я совершил глупость, поверив, что передо мной достойные люди. Я думал, что это человек — разумный человек! А это всего лишь существо (замотал головой), нет, даже животное, которое может мыслить, разговаривать, но не человек это, а нелюдь! Тварь! — и как-то уже более спокойно, как-то обреченно. — Поэтому нет никаких «прости»! Нет никаких извинений! Потому что ты единственный, кто оценил и начал действовать,

— Но Файнс погиб из-за меня… — Сэм уже смотрел на Нэя снизу вверх, и это его немного коробило.

— Из-за меня, Сэм, он погиб! Только из-за меня, потому что посчитал, что должен меня защитить! А я, дурак, не посчитал нужным объяснить ему, что меня не надо защищать! Не надо! Я должен был сам вас защитить! И это больше всего меня убивает! Я так кичился своей силой, а коснулось всерьез, оказался… И еще ты тут со своим «Прости», — и рукой так махнул…