— У тебя все плохо, — хихикает Дэн, недоверчиво качая головой.

— Ты понятия не имеешь насколько, чувак, — говорю я себе под нос, оглядываясь на Дэна, который улыбается мне так, будто я только что открыл ему тайны мира.

Глава 41

Кеннеди

Все трое пристально смотрят на меня, отказываясь отвести взгляд, как будто что-то изменится, если они посмотрят на что-то другое. Я не знаю, чего они ждут. Может быть, слез, может ругательств. Возможно объяснений, но Грэм прикрыл меня. Желание защищать для меня неожиданно. Мне хочется защищать наши отношения с Грэмом. Когда кто-то, кого я не знаю, говорит мне, что не верит в наши отношения, это толкает меня за край.

Когда Вероника подошла к нашему столику, чтобы принять заказ, я сразу понимаю, что Грэм «знает» ее, и я говорю об этом спокойно. Было видно, что он переспал с ней еще до того, как она спросила, что мы будем заказывать. Девушка наклонилась к нему ближе, чем осмелилось бы большинство официанток, и соблазнительно похлопала ресницами в попытке привлечь его внимание. До меня, я уверена, он бы ухватился за эту возможность. Я не слепая. Она такая же красивая, как и все остальные. У нее темно-каштановые волосы, стройная фигура и пронзительные карие глаза. Не так уж много в ней того, что не нравилось бы.

Это проигранная битва. Я не могу перестать думать о том, сколько еще раз это произойдет. Сколько было у него девушек? Уверена, что от этого числа у меня по коже поползут мурашки. Но я никогда не стану спрашивать об этом Грэма. Это должно быть сохранено в тайне, похоронено глубоко внутри, чтобы я никогда не узнала.

Разговор быстро переходит от моей маленькой искорки уверенности к бейсбольной карьере Грэма. Я солгу, если скажу, что не ревную. Это вращающееся несогласие между Грэмом и мной. Варианты постоянно проигрываются в моей голове. Грэм собирается играть в бейсбол, а я застряла в выборе того, чем буду заниматься после окончания школы. Так же, как Грэм должен играть в мяч, я знаю в своем сердце, что должна танцевать. Однако теперь это может стать невозможным. Со сломанной ногой трудно танцевать. По мере того, как мечты Грэма сбываются, мои становятся от меня все дальше.

Я ни в малейшей степени не обижаюсь на него. Не искажайте мои слова. Парень заслужил привилегию делать то, что любит. Он каждый день надрывает задницу, чтобы играть, но на моем плече сидит дьявол, напоминая мне, что единственная причина, по которой он получит свой шанс – это то, что я приняла то решение той ночью. Это решение освободило его от ответственности за свои действия. Я знаю, что не изменила бы ничего из того, что произошло, но это не мешает мне задаваться вопросом, думает ли Грэм когда-нибудь о том, как та ночь повлияла на меня.

Где-то по пути, несмотря на все, что случилось, я начала влюбляться в Грэма. Когда он рядом, чувствую это до самых костей. Все дело в том, как он на меня смотрит. Он мой единственный, так почему же, когда я думаю о том, что никогда больше не смогу танцевать, обнаруживаю, что возлагаю вину за это на единственного парня, которого когда-либо любила?

Честное слово, правда в том, что я могу жить без танцев, если Грэм есть в моей жизни.

Вот, я сказала это вслух. Ну, технически не в слух, потому что я сказала это только себе. Почему-то мне не кажется, что это будет иметь значение. Как бы мне ни хотелось верить в то, что Грэм видит будущее со мной после окончания школы, это может быть не моя реальность. Черт, я была бы счастлива, если бы он мог гарантировать мне, что мы все еще будем вместе после выпускного.

Я продолжаю говорить себе, что вижу Грэма в своем будущем, что он, несмотря на свою репутацию, делает грандиозные объявления в кафетерии и целует меня в лоб, прежде чем убежать на тренировку. Он держит меня за руку, когда знает, что мне не по себе. Я молюсь, чтобы он все еще был тем парнем, в которого я влюбилась, когда мы окажемся лицом к лицу с выбором, который может стать провалом наших отношений.

Я смотрю через стол на свою лучшую подругу. Мы понимаем друг друга. Как всегда Вайолет знает, что я напридумывала в своей голове. Она всегда была хороша в этом. Вот почему мы дружим. Она сумасшедшая, смелая, а я – полная противоположность. Я очень нервная и предсказуемая.

— Дэн, подвинься. Мне нужно в туалет. — Вайолет толкает его, чтобы пройти мимо, и вяло улыбается мне. Я точно знаю, что она задумала. Я вытаскиваю пальцы из хватки Грэма и беру сумочку.

— Я пойду с тобой. — Мой голос даже для меня звучит странно. Это не остается незамеченным Грэмом. Он всегда знает, когда что-то беспокоит меня. Обычно я нахожу его проницательность милой, но сейчас она причиняет мне боль.

— Ты в порядке? — спрашивает Грэм, протягивая мне руку, чтобы помочь выйти из кабинки.

— Конечно, — отвечаю я дрожащим голосом, целуя его в щеку.

Вайолет хватает меня за руку и тащит в дальний коридор. Там не хватает лампочки, что делает коридор неестественно темным. Я в нескольких шагах позади Вайолет, когда она хлопает дверью ванной комнаты. К счастью, там пусто. Я вхожу вслед за ней и прислоняюсь к двери. Мои глаза закрыты, но я могу сказать, что она внимательно смотрит на меня.

— Выкладывай, — говорит подруга с пониманием в голосе. Я открываю глаза и вижу, что она сидит на столешнице с мягкой сочувственной улыбкой.

— Ты же знаешь, что на столешнице больше микробов, чем в туалете. — Я избегаю ее вопроса, указывая на открытую кабинку.

— Хорошая попытка, и ты знаешь, что я все равно немного грязная. — Вайолет подмигивает. Я не могу удержаться, чтобы не закатить глаза на ее замечание.

Все, что мне нужно сделать, это выложить все как есть. Никто не сможет снять тяжесть с души лучше, чем лучшая подруга. Она внимательно выслушает и будет кивать, когда это уместно, потому что это то, что делают друзья.

— Я... я боюсь... — замолкаю прежде, чем успеваю собрать мысли в одно предложение.

— Господи, Кеннеди, вылезай уже! Ребята подумают, что мы провалились в унитаз. Чего ты боишься? — повышает голос Вайолет, но я знаю, что она не пыталась меня обидеть криком. Вайолет просто знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что иногда мне нужен агрессивный толчок.

— Что в какой-то момент Грэм уедет и будет играть в бейсбол в каком-нибудь далеком колледже, а мне придется собирать осколки наших обреченных отношений. Ты же видела, как красива была та девушка. Такие парни как он связывают жизнь как раз с такими девушками. Не с такой «простушкой Джейн», как я, — делаю паузу, чтобы собраться с мыслями, потому что к этому времени я почти не дышу между словами. — В колледже за ним будут гоняться миллионы девчонок, не говоря уже о триллионах, которые будут пытаться трахнуть его, когда он станет профессионалом. Потому что я знаю, что он им станет, и когда это произойдет, я просто стану для него воспоминанием. Той, о ком он будет рассказывать своим приятелям на вечере воспоминаний о девушках, которых они трахали в средней школе. Я стану историей, и это все, чем я когда-либо буду для него.

О, Боже! Так приятно сказать это вслух.

Вайолет спрыгивает со столешницы и делает несколько шагов, чтобы оказаться прямо передо мной. Она мочит, обрабатывая всю информацию, которую я только что дала ей. Когда она открывает рот, я застигнута врасплох.

— Ты чертова идиотка, Кеннеди Люсиль Конрад! — говорит она, тыча меня в середину лба. Мои глаза расширяются, когда подруга смотрит на меня с презрением и тем, что можно описать только как раздражение. Это не та реакция, которую я ждала от нее.

— Я идиотка? — мой голос эхом отдается от кафельных стен ванной.

— Этот парень обожает тебя. Конечно, он не может обещать тебе, что произойдет в будущем. Не смей закрываться, потому что ты боишься, что он оставит тебя в прошлом. Ты не знаешь, что случится завтра или послезавтра, — Вайолет качает головой объясняя. — Ты влюбляешься в него, и это страшно. Я понимаю, правда понимаю.