Глава 37

Кеннеди

Я чувствую, как глаза ребят прожигают дыры в моем затылке. Игнорировать их легко, когда Грэм скользит языком по моей нижней губе. Когда он меня целует все остальное не имеет значения. Мой разум затуманен и не в состоянии воспринять какую-либо текучую мысль. Я знаю, что как только мы разорвем поцелуй, нас встретят с вопросами и критикой. Я странно спокойно отношусь к своему новому месту в этой школе.

Я всегда буду девушкой, которая беспокоится о том, что другие думают о ней. Вот почему я преуспеваю в школе. Я боюсь разочаровать своих родителей и учителей. Учеба стоит того, даже если она лишила меня какого-то социального статуса в школе. Если я подведу других, у меня начнется крапивница. Быть привязанной к смехотворным стандартам того, что другие считают лучшим для Грэма, будет трудно. Они поклоняются ему.

Пока не появился Грэм, я заботилась о том, чтобы все воспринимали меня. Я придерживалась того, что знала. Он открыл мне глаза на совершенно другой мир, мир, который я хочу понять и исследовать, пока не увижу все, что в нем есть. Этот парень каким-то образом сделал мою жизнь ярче. Все, что я думала, что знаю или во что верю, кажется устаревшим.

Я медленно отстраняюсь от Грэма и обнимаю его за талию, наши губы в сантиметре друг от друга.

— Ты же знаешь, что они все смотрят, верно? —говорю я с легким смущением.

— Это не важно, Кеннеди, — отвечает Грэм в мои волосы, прежде чем в последний раз поцеловать меня в лоб. Мы поворачиваемся, чтобы идти каждый в свою сторону, когда чувствую шлепок по заднице. Я вскрикиваю от удивления, оборачиваюсь и вижу Грэма, ухмыляющегося от уха до уха, отступающего по коридору с поднятыми руками в знак капитуляции. — Увидимся за обедом, Кен!

Первые два блока школы я прохожу, отвечая на вопросы. Хотя скорее это больше похоже на уклонение от них. Некоторые вопросы понятны, некоторые просты, но большинство из них звучат скорее как заявления, а не вопросы. Я слышу от «Что происходит между тобой и Грэмом?» да «Почему Грэм ударил Крейга?». Мое любимое выражение «У Грэма не может быть постоянной девушки». Постоянное напоминание об этом забавном факте раздражает. В какой-то момент учителям придется сказать всем, чтобы они оставили меня в покое. Я понимаю, почему у всех такое любопытство. Грэм – их альфа-самец, их король. Я для них – никто.

Никто не заслуживает ответов на эти вопросы и никого не касается, что происходит между Грэмом и мной, за исключением, может быть, одного человека, и, судя по выражению ее лица, она не рада за меня.

На лице Вайолет ярость и замешательство, когда она идет по коридору, практически сбивая с ног группу первокурсников, которые не убираются с ее пути достаточно быстро. Я выхожу со своего второго урока, когда она направляется ко мне. Крепко прижимаю книги к груди, как будто они могут защитить меня от ее гнева и пытаюсь улыбнуться подруге, но чувствую себя неловко. Я знаю, что у меня неприятности.

— Нам с тобой нужно серьезно поговорить!

Вайолет указывает на другую группу первокурсников, которые разделяют нас. Ее лицо красное от гнева. Я знаю, что должна ей хорошее объяснение. За два дня многое произошло. Очевидно, что мельница слухов работает исправно.

— Прежде чем ты закричишь на меня... — я бросаю на нее понимающий взгляд. Я знаю, что она сейчас скажет.

— О, держу пари на твою задницу, что я буду кричать на тебя. Какого хрена с вами происходит? Потому что я слышала несколько разных версий того, что хотела бы считать ложью? Пожалуйста, проясни несколько вещей для меня.

— А что ты вообще слышала? — застенчиво спрашиваю я.

— Вы с Грэмом вместе? — Вайолет известна тем, что начинала с сути.

— Да. Следующий вопрос? — я ухмыляюсь ей.

Ее рот открывается от удивления.

— Грэм ударил Крейга сегодня утром, потому что тот назвал тебя шлюхой, потаскушкой или мусором? Я слышала все три версии, милая.

— Так и случилось... да. Хотя я уверена, что он назвал меня шлюхой. — Глаза Вайолет полны сочувствия.

— Ты не шлюха! Гребаный мудак! — кричит Вайолет, заставляя группу мальчиков, которых она почти сбила с ног, смотреть в ее сторону. — Почему Крэйг выбрал именно этот день, чтобы быть таким колоссальным придурком? Он разозлился, что ты ушла от него еще до того, как все началось?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь контролировать эмоции. Вайолет моя лучшая подруга, и она понятия не имеет, что случилось в пятницу вечером, когда она была занята с Дэном в лодочном домике. Я не была ее ответственностью, но знаю ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она будет чувствовать себя виноватой. Я знаю, что не смогу солгать ей о том, что случилось.

— Вайолет, ты должна пообещать ничего не говорить. Я имею в виду, буквально никто не должен знать, — сверлю ее взглядом, чтобы убедиться, что она понимает, что я прошу от нее. Она кивает в ответ, явно боясь того, что я должна ей сказать. — В пятницу вечером кое-что случилось. Грэм связался с Амандой перед бейсбольным матчем. Я была зла и решила немного поиграть с ним, чтобы разозлить его. Это было глупо.

— Ладно, так что же именно произошло? Какое это имеет отношение к Крейгу? — Вайолет убеждает меня продолжать в явном замешательстве. Ее брови нахмурены в ожидании, что я что-нибудь скажу. Она ведет меня к ряду пустых шкафчиков. Мы прислоняемся к ним, просто глядя друг на друга.

— После спора с Грэмом на вечеринке я думала, что он ушел, но он не ушел. Он остался, чтобы убедиться, что я в порядке. Я была пьяна. Крейг был очень настойчивым, и в какой-то момент мы поднялись в его спальню. Сначала все было нормально. Мы целовались, но потом что-то изменилось. Он был настойчив и отказывался слушать, как я говорю «нет», — объясняю я, отказываясь смотреть на нее сейчас. Я чувствую себя неловко и воспоминания о том, что произошло, только заставляет меня хотеть убежать от всего этого.

— Сукин сын! — кричит Вайолет, когда понимает, что я говорю. — Я, бл*ть, убью его! Я должна была быть там. Я должна была видеть, как ты туда поднимаешься. Я должна была быть там, чтобы остановить его!

Я хватаю Вайолет за руку, чтобы остановить ее. Когда она поворачивается ко мне лицом, вижу в ее глазах влажный блеск.

— Это не твоя вина и Грэм добрался до меня прежде, чем стало слишком поздно, — шепчу я. Пара рук обвивает мою талию, заставляя меня подпрыгнуть.

— Что я сделал? — шепчет он мне на ухо.

Вайолет наблюдает, как парень стоит позади меня, положив подбородок мне на макушку. Я могу сказать, что она пересказывает себе историю в своей голове, по тому, как ее глаза становятся жесткими. Она готова убить кого-то и Крейг на ее радаре. Вот почему она моя лучшая подруга. У нее большое сердце, она всегда готова поддержать и защитить того, кто ей нравится.

— Спасибо, — шепчет она, вытирая уголки глаз и глядя на Грэма.

— За что она меня благодарит? — Грэм скептически переводит взгляд с Вайолет на меня.

— За то, что выбил дерьмо из этой гребаной задницы, — улыбается Вайолет.

— Ты рассказала ей, что случилось? —шепчет Грэм мне в шею.

— Конечно, она мне сказала. Я ее лучшая подруга, и ей повезло, что я люблю ее достаточно, чтобы уважать ее желание ничего не говорить. Больше всего мне хочется размазать лицо Крейга по полу кафетерия.

— С удовольствием посмотрю. — Грэм улыбается мне сверху вниз. Он целует меня в щеку и Вайолет издает рвотный звук, издеваясь над нами.

— Ладно, голубки, пошли. У Аманды будет трудный день, и я хочу, чтобы места в первом ряду были моими. — Вайолет вышагивает перед нами, пока мы не заходим в столовую. Она резко останавливается у входа. Грэм и я слишком заняты, дразня друг друга, и почти сталкиваемся с ней, когда она стоит, тупо глядя в толпу, которая не сводит глаз с Грэма и меня.

Грэм ныряет между нами, входя в большую комнату, как будто все не смотрят на нас с ним. Ребята нарочно не сводят с нас глаз. Тот момент, когда все происходящее кажется в замедленном темпе. Вайолет, к счастью, всего лишь жертва нашего присутствия. Она все равно продолжает стоять рядом со мной. Ее никогда не волновало, что я не вписываюсь в ее «лигу». Подруга постоянно высмеивает меня за то, что я необщительна, слишком много читаю и не обращаю внимания на свою «сексуальную привлекательность», но всегда меня поддерживает, несмотря ни на что.