Донесение заведывающего бакинским охранным пунктом ротмистра Орловского заведывающему особым отделом по полицейской части канцелярии наместника на Кавказе, копия – в Департамент полиции, 27 июля 1907 г., № 895, 896
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 204. Д7. 1907. Д. 5185. Л. 51_55.
№ 4
К. Захарова-Цедербаум:
Отношение к власти разноплеменного населения было таково, что на содействие в деле искоренения крамолы она ни с какой стороны не могла рассчитывать. Деятельность революционеров облегчалась тем, что главная масса рабочего населения жила не в самом городе, а за его чертой, там, где производилась добыча нефти и перегонка ее на заводах – в Балаханах, Сабунчах, на Браилове, в Черном и Белом городе. Полиции трудно было организовать слежку в скученных рабочих районах, среди явно враждебных ей пролетариев. В самом городе лишь в центре были широкие, прямые улицы с европейскими домами. Стоило только попасть в татарскую часть, как картина совершенно изменялась: низкие здания укрывались за глухими каменными стенами, без окон, с редкой дверью. Доступ внутрь этих стен был почти невозможен: магометанин строго охранял внутренность своего дома от постороннего глаза. В этих глухих, пустынных улицах, идущих в гору, в ту пору, когда я приехала в Баку, по вечерам, чуть не ежедневно происходили перестрелки и убийства, и полиция боялась показываться сюда. Убийства оставались безнаказанными, виновные необнаруженными. […] Население оставалось неразоруженным, и револьвер или кинжал пускались в ход по всякому поводу. Ношение оружия при себе считалось столь естественным делом, что когда, после попытки ограбления почтамта, там был поставлен караул, часовой у входа в здание предлагал посетителям оставлять оружие в сенях – револьверы и громадные кинжалы складывались в общую кучу, и при выходе на улицу каждый брал свое оружие обратно.
С непривычки странно было видеть на главных улицах экипаж (фаэтон), в котором рядом с каким-нибудь нефтепромышленником или инженером торжественно восседал, а то и стоял на подножке сбоку рослый, смуглый, страшного вида человек, вооруженный до зубов, – то были телохранители, так называемые «кочи», без которых не обходился ни один видный бакинский воротила.
Захарова-Цедербаум К. В годы реакции. C. 77–78.
№ 5
С. Орджоникидзе:
Разгромленная меньшевиками в Грузии, наша фракция решила перебросить все силы в Баку, дабы выбить меньшевиков из пролетарского центра Закавказья. Если в это время в Тифлисе и во всей Грузии было беспредельное господство меньшевиков и нас можно было перечесть по пальцам, то в Баку мы имели солидное меньшинство. […] Лично я, по приезде в Баку, поступил фельдшером на промысел Ш. Асадуллаева, 1 мая был арестован на горе «Стенька Разин» во время первомайской демонстрации и просидел под чужой фамилией (Кучхишвили) в Баиловской тюрьме 26 дней, после чего большинство арестованных, в том числе и я, были освобождены. В мае наша публика только подбиралась, но тут случился провал нашего первого фракционного собрания, и всю головку нашей фракции арестовали (Леграна, Сакварелидзе Нико, отошедшего впоследствии от нас, Тимофея (Спандаряна), Авеля Енукидзе, Саака Тер-Габриэляна, Алешу Джапаридзе, В.Фиолетова, Петербуржца, С.Жгенти и др.) […] Вскоре все наши товарищи были освобождены, кажется, за небольшую сумму, заплаченную нами жандармскому ротмистру Зайцеву, который весьма охотно брал взятки. К этому времени вернулись с Лондонского съезда тт. Шаумян, Коба Сталин, Саратовец, приехали из Тифлиса Буду Мдивани, Ф. Каландадзе, Елисабедашвили, Аршак (покойный), Якубов; кроме приезжих, в Баку у нас была очень сильная группа товарищей, во главе с Алешей Джапаридзе, Апостолом Гванцаладзе, В.Фиолетовым, Вацеком, Боковым, Князевым, Якубовым, Плешаковым, Фаро и др.[81]
Орджоникидзе С. Борьба с меньшевиками (1907 г.) //Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков. С. 42–43.
№ 6
С. Аллилуев:
Степан Шаумян, Сурен Спандарян, Прокофий Джапаридзе, Серго Орджоникидзе, Аполлон Гванцеладзе, Павле Сакварелидзе, Миша Кучуев, Яков Кочетков, Миша Мельников, Ваня Ульянов, Евстафий Руденко, повседневно ведя агитацию и пропаганду, постепенно открывали глаза рабочим, пробуждая их. Коба, приехавший в Баку с пятого, Лондонского съезда партии, сплотил большевистские силы и повёл решительное наступление на противников. В этот же период в Баку работал и К. Е. Ворошилов. Постепенно, шаг за шагом, большевики отвоёвывали у меньшевиков их позиции.
Аллилуев С. Пройденный путь. М., 1946. С. 179–180.
№ 7
П. Сакварелидзе:
Главные, основные большевистские силы были распределены между районами, где они беспрерывно работали. К Балаханам были прикреплены А.Джапаридзе, С. Шаумян и другие. […] Всюду при непосредственном участии Сталина проводились большие дискуссии. В Белом городке противники дошли до рукопашной схватки. В Черном городке (фирму уже не помню) с дискуссионного собрания бежал Ной Рамишвили, который время от времени приезжал из Тифлиса.
Из воспоминаний Сакварелидзе П.Д., опубликовано в грузинской газете «Коммунист» 18 мая 1935 г. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 313.
№ 8
Н. Колесникова:
В начале 1907 года социал-демократическая организация в Баку была меньшевистской […] комитет состоял сплошь из меньшевиков, в их руках был печатный станок, из них же состоял кадр партийных профессионалов. Из большевиков тогда в Баку находились: Тимофей[82], Буду (Мдивани), Петербуржец (Вепринцев), Слава Каспаров, Саратовец (Смирнов) и др. […] Большевики понимали хорошо, что при соответствующих условиях завоевать позиции среди бакинского пролетариата будет возможно. К маю подъехало еще несколько большевиков: Коба Сталин, Алеша Джапаридзе, позднее немного Степан Шаумян; в то же время большевикам удалось получить и материальные средства на работу. Решено было немедленно выделить несколько человек партийных профессионалов и распределить между ними районы: в Балаханы были направлены Алеша, Буду, Слава, Саратовец; на Биби-Эйбат – Коба и Петербуржец; в Черный город – Тимофей и пишущая эти строки, жившая в то время под именем Ольги Александровны Тарасовой, в Белый город – Апостол. Степан остался в городе с тем, чтобы обслуживать докладами важнейшие собрания во всех районах и затем нести главнейшую работу по редактированию партийного органа.
Колесникова Н. Как большевики завоевали Баку // Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков. С. 221–222.
№ 9
П. Сакварелидзе:
После Лондонского съезда (1907 г.) Сталин обосновался для работы в Баку. Он начал с докладов и с развертывания, оживления организационной работы. Особенно знаменателен был его большой доклад о Лондонском съезде РСДР партии, на котором он присутствовал и на котором большевики одержали победу […] В докладе особенно интересен был анализ тогдашнего текущего момента и характеристика представленных на съезде различных фракций и течений. Между прочим, он сжато и метко охарактеризовал Троцкого и его позицию на съезде как «красивую ненужность».
Из воспоминаний Сакварелидзе П.Д., опубликовано в грузинской газете «Коммунист» 18 мая 1935 г. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 311.
№ 10
Сталин:
Всего на съезде присутствовало около 330 делегатов. Из них 302 были с правом решающего голоса – представители более чем 150 000 членов партии, остальные – совещательные. По фракциям распределялись приблизительно следующим образом: (только решающие) 92 большевика, 85 меньшевиков, 54 бундовца, 45 поляков и 26 латышей.
С точки зрения общественного положения членов съезда (рабочие и нерабочие) съезд представлял следующую картину: рабочих физического труда было всего 116; конторщиков и приказчиков – 24; остальные – нерабочие. При этом рабочие физического труда по фракциям распределялись следующим образом: в большевистской фракции – 38 (36 процентов); в меньшевистской – 30 (31 процент); у поляков – 27 (61 процент); у латышей – 12 (40 процентов); у бундовцев – 9 (15 процентов). А профессиональные революционеры распределялись по фракциям следующим образом: в большевистской фракции – 18 (17 процентов); в меньшевистской – 22 (22 процента); у поляков – 5 (11 процентов); у латышей – 2 (6 процентов); у бундовцев – 9 (15 процентов).
