Кутб и Шариати: сравнение концепций

И Сейид Кутб, и Али Шариати – мыслители и политические деятели, обладавшие мощным протестным, нонконформистским запалом, который отразился и на их жизни, и на творчестве. Оба они являются философами мусульманского возрождения, носителями представления об исламе не просто как о религии, но и как о революционном политическом проекте, основанном на принципе единобожия. В то же самое время существуют и достаточно явные различия между концепциями этих двух мыслителей, определенными нюансами специфического ракурса рассмотрения ислама в качестве политической идеологии, и в целом философских позиций того и другого автора. Если Али Шариати как мыслитель испытал значительное влияние со стороны европейских философов, что послужило поводом к обвинениям в эклектичности и внутренней противоречивости, то в учении Сейида Кутба прослеживается исключительно мусульманская ориентация. Кроме того, учитывая пантеистические взгляды Али Шариати, стоит отметить особую уязвимость его философии с точки зрения исламской теологии, тем более что он является одним из крупнейших и наиболее влиятельных мусульманских политических теоретиков. Безусловно, при этом сам Кутб как мыслитель также вовсе не безупречен и порой заслуживает основательной критики (однако не огульного и безосновательного обвинения во всех смертных грехах, чем зачастую чересчур увлекаются клерикальные деятели). Наиболее интересным для анализа в данном случае представляется, на мой взгляд, знаменитый труд Кутба «Вехи на пути». В предисловии к книге автор поясняет, что она написана для мусульманского революционного авангарда, который в будущем возьмет на себя задачу возрождения ислама. Как указывает Кутб, данному авангарду «следует знать вехи на пути к цели так, чтобы они могли определить исходную позицию, природу, ответственность и конечную цель этого долгого путешествия». Таким образом, книга содержит наставления для будущих мусульманских революционеров, основанные на размышлениях Кутба над Священным Кораном. Введение к ней и главы были написаны Кутбом в разное время, а четыре главы – «Природа коранического метода», «Исламская идеология и культура», «Джихад во имя Аллаха» и «Возрождение мусульманского общества и его характеристики» – были взяты им из собственного тафсира «В сени Корана».

Таухид и ширк, ислам и джахилия

Сейид Кутб исходит из того, что «необходимо возродить то мусульманское общество, которое погребено под обломками придуманных людьми традиций нескольких поколений, и которое сокрушено под весом тех фальшивых законов и обычаев, не имеющих даже никакого отдаленного отношения к исламскому вероучению, при том, что, невзирая на это, следующие им именуют себя „исламским миром“»49. В своих работах, в том числе и в книге «Вехи на пути», Кутб представляет ислам, возрожденный в его первоначальной чистоте, в качестве революционной программы, имеющей практическую направленность, – своеобразной инструкции к действию. Именно такой ислам Кутб представляет в качестве единственной панацеи от бед современного мира, целиком и полностью погрязшего в джахилии (термин, обозначающий доисламский языческий период неведения) – такой же, как до прихода Пророка Мухаммада (СААС), только намного более глубокой. Так, по мнению египетского мыслителя, все наше окружение, верования, привычки и законы даже тех людей, которые живут в странах, именуемых исламскими, являются де-факто джахилийскими. Кутб отмечает актуальность возрожденного ислама не только для арабов и исторически мусульманских стран, но и для всего человечества. Размышления о битве ислама с джахилией являются сквозной темой для всех произведений Сейида Кутба и сопоставимы с учением Шариати о противоборстве религии единобожия и ширка. Напомним, что и «джахилия», и «ширк» – это традиционные исламские термины. Как Кутб интерпретирует данное мусульманское понятие, каков специфический ракурс его рассмотрения? В работе «Вехи на пути» мыслитель пишет: «Ислам строит основания веры и действия на принципе полного подчинения только Аллаху»50. Центральный постулат всей концепции Кутба, являющийся в том числе и отправной точкой при толковании вопроса о джахилии, – вера в единственность Бога, ориентация на первый столп ислама – шахаду: «Ля илаха илля Ллахи ва Мухаммаду Ррасулю Ллахи» («Нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед – посланник Аллаха»). В этом Кутб сходится с Шариати, который также апеллирует (в том числе и в своем религиоведческом анализе) к принципу монотеизма, рассматривая его в качестве подоплеки всех различий между таухидом и ширком. Исповедание единобожия является фундаментальной характеристикой и первоосновой исламского вероучения, и, как неоднократно подчеркивает в своих работах Кутб, все остальные положения мусульманской религии так или иначе являются производными от шахады. Египетский мыслитель отмечает следующую неотъемлемую черту ислама: он основывается на неукоснительном следовании божественным предписаниям, законам шариата, зафиксированным не только в писаниях, данных пророкам, и прежде всего в Коране, но и в Сунне Пророка. В данном контексте Кутб призывает обратить особое внимание на вторую часть шахады: «Мухаммад – посланник Аллаха», ссылаясь, в частности, на аяты Корана: «Кто повинуется Посланнику, тот повинуется Аллаху» (4:80); «И что даровал вам Посланник, то берите, а что он вам запретил, от того удержитесь» (59:7). Джахилия же, как подчеркивает Кутб, является не чем иным, как незнанием либо забвением законов и принципов ислама, среди которых главнейшим является таухид. В связи с этим Кутб апеллирует к следующим аятам:

Он [один] – тот, кто на небесах Бог и на земле Бог. (43:48)

Решение принадлежит только Аллаху. Он повелел, чтобы вы поклонялись только Ему. Это – правая вера. (12:40)

И сказал Аллах: «Не берите двух богов; ведь Бог – только один и Меня бойтесь!» Ему принадлежит то, что на небесах и земле, Ему – подчинение постоянное, неужели вы боитесь кого-нибудь, кроме Аллаха? (16:51–52)

Джахилия сопряжена с почитанием в качестве бога кого-либо, кроме Аллаха, равно как и с потаканием собственным прихотям и страстям, а также с подчинением законам, созданным людьми и предназначенным для реализации человеческих эгоистических и корыстных целей, т. е. она связана с ширком. В книге «Вехи на пути» Кутб дает следующее определение: «Любое общество является джахилийским, если оно не посвящает себя повиновению только Аллаху в своих верованиях и идеях, в ритуалах почитания и правовых установлениях»51. Наиболее удручающий атрибут джахилии – это наличие в обществе угнетения, эксплуатации и социальной несправедивости. Неотъемлемой чертой джахилийского общества является тирания, господство богатого меньшинства над бедным большинством. Угнетателей обслуживают поэты, призывающие поддерживать эту небольшую группку людей, узурпировавшую власть. Основой морали данного общества служит активно рекламируемый принцип: «Кто не угнетает – тот будет угнетен», люди в нем озабочены лишь безудержным удовлетворением своих физиологических потребностей, публицисты и журналисты пропагандируют секс без ограничений, в том числе и гомосексуализм, а развратная жизнь, проституция рассматривается как нечто, чем следует гордиться, в то время как ценность семьи, рождения и воспитания детей всячески дезавуируется. Как утверждает Кутб, мораль в джахилийском обществе ущемляется, касается лишь сферы экономики и отчасти политики (например, вопроса о государственных интересах и т.д.). В целом же люди не стремятся контролировать свои животные инстинкты и направлять их в полезное и конструктивное русло, они являются рабами и этих инстинктов, и других людей. Кутб особо оговаривает, что джахилия – не теория, а способ организации общества, базирующийся на особом способе кооперации индивидов, в основе которого лежат ими же придуманные правила. При этом определенные теории и идеологические системы являются лишь легитимацией, оправданием существующих политических режимов и социальных отношений.