Тело горит, дыхание сбилось. Во сне я укуталась в одеяло и от того мне невозможно жарко. Раскрываюсь и понимаю, что моя пижама мокрая от пота. Снимаю её в ванной, надеваю махровый халат и выхожу из номера. Мне очень нужно увидеть море. Услышать шум волн, который убаюкает бешеный ритм сердца.

На улице тихо. Светит полная луна, я без труда нахожу дорогу на пляж. Иду вдоль воды, любуясь на лунную дорожку, слушаю шум волн. Мне не хочется ни о чем думать, я ощущаю единение с этой мирной стихией. Внезапное желание искупаться охватывает меня. Я отхожу подальше от шезлонгов и пляжа. Тут тоже песок, но прибрежная полоса намного меньше. В темноте видно пальмы на берегу. И вокруг ни души.

Я скидываю халат на песок и, не стесняясь своей наготы, захожу в воду. Тёплая вода приятно ласкает тело, я растворяюсь в водной стихии. И тут меня охватывает такой восторг, что я начинаю плескаться и бить рукой по воде, подпрыгиваю и падаю в воду.

Вдоволь накупавшись, заворачиваюсь в халат и быстро возвращаюсь в отель. Когда захожу в номер, Оля все так же крепко спит. А мне так спокойно и хорошо на душе, что хочется петь. Ложусь на кровать, положив руки под голову. Вспоминаю приятно тёплые волны и лунную дорожку над морем, улыбаюсь и засыпаю.

Три дня только море, солнце и песок. Прелесть наличия денег в том, что можешь позволить себе отдельное бунгало вдалеке от общего пляжа, в стороне от всего. И я наслаждаюсь отпуском, чувствуя себя Робинзоном. И меня это полностью устраивает какое-то время. Но человек – существо социальное, и мое затворничество тоже приедается.

Наконец решаю осмотреть окрестности. Прогуляться на местный рынок, купить сувениров. Мне все это барахло на фиг не нужно, но вот девчонки на работе будут в восторге. Вроде как, так принято, тащить с собой чемодан никому не нужных безделушек, когда возвращаешься с отдыха.

Иду по улице, над головой ярко светит солнце, обжигая макушку и плечи. Вдруг слышу в кустах рядом какую-то возню. И приятный женский голос говорит что-то успокаивающее. Такой по-детски наивный и по-женственному чарующий голос. Наверное, таким голосом молодая мама успокаивает ребенка перед тем, как уложить спать. Хотя… откуда мне знать? И все-таки интересно, а что там? Подхожу ближе и вижу девчонку возле большого куста. Она сидит на корточках, протягивая руку куда-то вглубь листвы и что-то шепчет.

– Что там  у вас? – спрашиваю. И в мое лицо впиваются уже знакомые глаза. Всматриваюсь в синие глубины. Какой все-таки невероятный цвет.

– Тут щенок, у него лапка сломана, ему нужно к врачу. – Говорит своим невероятным голосом, будто звоночек звенит. Такие вообще бывают? И не жаль ей времени своего на какую то дворнягу? Даже руки пачкать неохота. Но она так внимательно на меня смотрит, ждёт помощи. Или нет? А может, это мне захотелось быть героем для этой малышки? Немного отстраняю ее, а сам наклоняюсь и достаю несчастное животное, которому сегодня невероятно повезло.

– Я видел ветлечебницу в паре кварталов отсюда, – говорю, уже поворачиваюсь в нужном направлении. Иду быстрыми шагами, слышу, как она едва поспевает за мной. А мне хочется поскорее отдать кому-то это жалкое животное и вымыть руки. Мало ли чем оно болеет?

Доходим до ветеринарной клиники, и я с облегчением отдаю живность доктору. Быстро нахожу туалет и тщательно вымываю руки. Когда возвращаюсь, Синеглазка сидит в холле на диване для посетителей, сажусь рядом с ней. Она молчит, а мне так хочется снова послушать, как звенит колокольчиком ее голос.

– Ты всегда такая молчаливая? – говорю, не придумав ничего лучше. Она поворачивается ко мне и смотрит своими глазищами. И снова эти омуты захватывают меня, берут в плен, из которого так не хочется выбираться. Пожимает плечами, – видимо, всегда. – Констатирую, ощущая, что она не настроена знакомиться со мной ближе. И это падает камнем по моему самолюбию.

– Как тебя зовут? – не унимаюсь. Да что я, бабу не уломаю что ли? Не было еще такого!

– Алина, – спокойный голос. Ни кокетства, ни ужимок бабских, от которых меня тошнит уже. Она не пытается понравиться. Не пытается мне угодить. Я привык, что женщины сами на шею вешаются, а тут все не как всегда.

– Хочешь пойти со мной сегодня на пляж? – спрашиваю. Вроде, это логично пригласить на пляж, мы ведь на отдыхе – куда тут еще приглашать? И вовсе не заметно, что я так делаю, чтобы увидеть её в купальнике, рассмотреть ее фигуру. В этом подобии платья, которое сейчас на ней, ни черта не понятно.

– Не-а, – слышу её резкое. Кажется, она даже отшатнулась от меня. Неужели настолько ей противен? Да быть того не может! Мое самолюбие начинает трещать на глазах.

– Можем арендовать яхту, посмотришь на закат с моря, – делаю ещё одну попытку. Ну, давай, милая. Соглашайся.

– Я не могу сегодня, – врет она. Уверен, что врет. Чем начинает выводить меня из себя.

– А завтра? – я не привык быстро сдаваться.

– И завтра. Мой жених уже пригласил меня. – Как щелчок по носу. У неё есть жених? У этой мышки? Да быть не может!

– Даже так…, – произношу, а нервы на пределе. Давно меня так не обламывали. Да чего там! Никогда! Никогда меня так не обламывали.

Скрыв свое раздражение, перевожу взгляд на доктора, который идёт в нашу сторону. Животину напичкали имуномодуляторами, витаминами, обработали, зашили рану. Когда он называет сумму, я офигеваю от того, насколько дороги нынче питомцы. Краем глаза вижу, как замялась Синеглазка. О чем она, интересно, подумала? Оплачиваю счёт и сваливаю побыстрее с лечебницы. Стараюсь не думать о том, как серая мышка потопталась на моем самолюбии и какого хрена только что произошло.

Ночью все никак не могу уснуть. Несмотря на кондиционер, мне очень жарко, тело горит. Так и вижу эти синие глаза, такой вдумчивый и взрослый взгляд. А на вид ведь девчонка совсем. Промаявшись полночи, встаю с постели, подхожу к панорамному окну, смотрю на море.

Внезапно на пляже появляется девушка. На ней огромный махровый халат, белый цвет которого отражается в лунном свете. Она оглядывается по сторонам. Когда она поворачивает ко мне лицо, узнаю Синеглазку. Первой мыслью было выйти к ней. Но не успел я и шагу сделать, как она развязала пояс халата, скинула его на песок, обнажив стройное девичье тело. Я обалдел от этой красоты. А она зашла в воду и стала купаться. Сначала осторожно, плывет, рассекая руками воду. Но потом, осмелев, она начинает плескаться как ребёнок. Лунный свет отражается на влажной коже, будто подсвечивая её. Волосы намокли, вода стекает по ним и по лицу. Похожая на ночное видение, как русалка из сказки, она резвится в воде, не думая ни о чем.

Возвращаю на место отвисшую челюсть. Стояк в штанах мешает думать рационально. Если ей сейчас предложить искупаться вместе, она не будет против? Тут же понимаю, что совсем у меня крыша поехала. Она сегодня отшила меня, могла бы, сбежала бы, сверкая пятками. Хотя, пугливая скромница не станет плавать голой, даже ночью. Что не так с этой девчонкой? Почему прячет такое тело?

Она вышла из воды, а я разглядываю её невероятно красивое тело, с которого сейчас стекала влага. Девушка быстро оделась и убежала, а я так и не смог уснуть в эту ночь, все представляя, как сжимаю ее тело в своих руках, а ее синие глаза заволакивает пеленой желания.

Столица встречает жарой, шумом и сумасшедше-напряженным дорожным движением. Окунаюсь в, ставшую непривычной за время отдыха, суету московской жизни. Но, несмотря на пробки, мы достаточно быстро доезжаем домой. Заказываем ужин с доставкой, открываем вино.

– За нас, подружка, – говорит Оля тост. Мы чокаемся бокалами, пьём вино.

Каждая думает о своём завтра. Ещё до отпуска я прошла собеседование в крупное издательство и завтра первый рабочий день. Очень волнуюсь, все-таки это моя первая серьёзная работа. Кассир в супермаркете и раздача листовок не в счёт. А тут мне предложили место ассистента главного редактора.