У окна партнер одного из ведущих мировых банков простоял минут десять, рассматривая предновогоднюю Седьмую Авеню, затем медленно развернулся и вернулся за огромный письменный стол. В кабинете он был один - и тетрадь на столе. Старая, с пожелтевшими страницами, в кожаной вытершейся обложке, во времена его детства такие называли гроссбухом. Один из директоров банка и последний партнер из числа потомков основателя, открыл обложку и вновь, в который уже раз, перечитал написанные синими чернилами, крупными, калиграфически выписанными буквами, строки. Начало, как всегда, ошеломляло.
"Моему сыну и будущему преемнику Филиппу, и другим моим потомкам, которые возглавят банк.
Сегодня 1 января 1903 года, мне 80 календарных (из нижеследующего станет ясно, почему это важно) лет, я болен и жить мне осталось не долго.
Первым делом, следует внести уверенность в том, что мои записки - не бред сумасшедшего, хотя и могут таковыми показаться.
Итак: в начале следующего года, начнется русско-японская война. Россия ее проиграет. Отдельно стоит отметить героическую оборону русскими Порт-Артура и посылку огромной эскадры с Балтийского моря на Дальний Восток. Порт-Артур сдастся японцам. Эскадра доберется до Желтого моря и будет разгромлена японцами в морском сражении у острова Цусима.
Это - самое близкое и простое, что ты сможешь проверить. Сейчас никто не поверит в описанное мной развитие событий, и никто не может их предсказать. Я - могу.
Не секрет, что я изменил имя по приезду в США, записавшись Эммануилом. Но и имя Мендель, с которым я въехал, тоже не настоящее. По рождении я получил имя Михаил Николаевич Левин. Да - я русский. Нет, не подданный Российской империи, а гражданин Российской Федерации. Объясняется сие просто - я родился в 1983 году, в городе Екатеринбурге, на Урале, в России. Там же вырос и окончил университет - что, как ни забавно, по нынешним законам России дает мне право на личное дворянство. Уже на предпоследнем, четвертом курсе факультета экономики, я поступил в фирму, занимающуюся продажей немецкого оборудования на заводы Урала. Сейчас таких, каким был я, называют коммивояжерами. Вы знаете разницу между торговцем подтяжками вразнос, и продавцом станков, иначе вы не встали бы во главе банка - я принадлежал ко второй категории. Мои продажи шли успешно, и через три года, когда мне было двадцать четыре, я был за счет фирмы отправлен в Германию, в компанию-поставщика, для изучения их новых товаров и обучения навыкам продаж. Так в конце 2007 года я очутился в Гамбурге. Вечером я решил прогуляться, и последнее, что происходило еще в моем времени - это открытая мною дверь отеля. Вышел я уже в 1847 году... хотя осознал сей факт не сразу. Впрочем, неправильность окружающего мира была заметна с первого шага - обернувшись, первым делом я увидел исчезнувший многоэтажный отель, на месте которого стояла трехэтажная гостиница.
Я не любитель приключенческой литературы, поэтому не стану описывать переживания и скитания по Гамбургу. Отмечу два момента. Мой капитал в этом времени, начался с наручных часов - не золотых, но много лучше местных. Их я легко продал в одном из центральных ювелирных магазинов - в портовом городе испытывающие трудности с деньгами иностранцы привычны, а выглядел я в деловом костюме несколько странно, но вполне респектабельно. Кроме часов, при мне был мобильный телефон (карманный телеграф) и бумажник с деньгами. Телефон работал от электрической аккумуляторной батареи, и когда кончился заряд, превратился в непонятную и ненужную коробочку из странного материала, которая, как и деньги из будущего, в 1847 году могла вызвать лишь удивление. От телефона и денег я избавился. Выручки за часы хватило на сменную одежду попроще и саквояж. Костюм я сохранил, он помог мне приобрести имидж "приличного человека" позже, в Америке.
Второе важное замечание, касается как раз эмиграции. Уехать в США я решил, как только понял и принял случившийся перенос во времени. Резоны мои были просты. Конечно, я был амбициозным молодым человеком, но по недолгом рассуждении обнаружил, что в текущем времени никаких преимуществ мое знание будущего не дает.
Кроме родного русского, я неплохо знал немецкий и зачатки английского - основного мирового языка в XXI веке. Но местный немецкий и, как я сразу заподозрил, а много позже убедился - русский, сильно отличались от известных мне, так что ни за немца, ни за русского, я бы не сошел.
Первым делом, конечно, мне вспомнился читанный в детстве роман Твена "Янки при дворе короля Артура" (он будет популярен очень долго), описывающий аналогичную моей историю, только героя перенесло куда как дальше вглубь истории. Но на янки из романа я вовсе не походил - я не инженер, и не мог сконструировать никакого изобретения. Естественные науки я учил в школе и благополучно забыл, так что и тут впечатлить мир было нечем.
Более того - я почти не представлял историю на 1847 год! Сейчас, спустя почти полвека, я скажу, что это было очень насыщенное событиями время, но в российской школьной истории XXI века, период между наполеоновскими войнами и гражданской войной в США отражен мельком, даже касательно самой России. Я знал о грядущей войне Севера и Юга в Америке - не столько из учебников, сколько из романа "Унесенные ветром", ставшего известным во всем мире, и из фильма (о синематографе - в главах с рекомендациями) по этой книге. Знал, что в России в 1861 году произойдет отмена крепостного права и начнутся реформы, а до этого там все печально (это было не совсем так, но подробности мне стали известны много позже, да и для иностранца без особых умений, перспектив в империи действительно не имелось). Смутно помнил, что в конце 1840-х в Европе начнется серия революций и войн, в том числе в Германии и Франции - но совсем без подробностей. Собственно, даже то, что Германия представляет собой конфедерацию из кучи небольших монархий, я вспомнил, лишь прочтя местную газету.
Документов у меня не было, места для себя в Европе или России я не видел. Зато знал, пусть без деталей, что США - страна огромных возможностей, там свободно принимают эмигрантов и лояльно относятся к документам. По приезду в Америку, впрочем, оказалось, что стать гражданином США уже не так просто и быстро... но в остальном мое первое стратегическое решение в этом времени было верным.
Вспоминать переезд из Гамбурга в Нью-Йорк я желания не испытываю. Нет, ничего откровенно преступного, кроме покупки чужих документов, я не совершал (судьба прежнего владельца паспорта королевства Бавария, с которым я въехал в США, могла быть печальной, но я к этому отношения не имею), но путешествие происходило, пусть не в трюме, как у многих, но далеко не в первом классе, и было тяжелым и неприятным.
