– Недолго тебе наслаждаться ее компанией. – После этих слов она, заливисто смеясь, хотела нырнуть в воду, но рыцарь вовремя остановил ее окликом:

– Подожди! О чем ты говоришь?

– В долгий путь собирается она. – Русалка все еще улыбалась, глядя на рыцаря, не моргая. – И в пути найдет свою любовь. – После этих слов утопленница скрылась в черной воде, махнув на прощание серебристым хвостом.

Лиссарион какое-то время стоял, переваривая слова Даяны. Он не слышал, чтобы Розабель куда-то собиралась.И что значит «найдет свою любовь»? Эти слова вызвали ощутимый укол ревности в сердце рыцаря. Нахмурившись, он для себя решил поговорить об этом непосредственно с Розабелью и двинулся дальше по тропе, но все еще держа слова русалки в голове. Она была его подругой с детства, и он поверить не мог, что она чем-то с ним не поделилась. Это не было похоже на нее.

Как только песню стало слышно отчетливо так, что, казалось, менестрель прячется за ближайшим деревом, рыцарь почувствовал приятный аромат, несравнимый с запахами, витающими в лесу. Воздух леса пах свежестью, зеленью и деревом, а тот, что окутывал поляну, к которой так долго шел эльф, пах ромашкой, персиками, жасмином и сладкой гвоздикой. Пройдя последнее и единственное, честно говоря, препятствие на своем пути, а именно низко, до самой земли склонившую ветки пышную березу, он, наконец спокойно выдохнул. Эта высокая, стройная береза, как покорный слуга приветствует гостей в низком поклоне. Отодвинув в сторону ветви, рыцарь вышел на залитую солнцем знакомую поляну. Эта поляна была со всех сторон плотно укрыта стволами деревьев, а в центре этого древесного зеленого колодца расположился домик. Небольшой приземистый дом, увитый вьюнками и плющом, уютно укрытый ветвями раскидистого дуба. Вокруг дома пышно росли пионы, а перед самым крылечком разбился сад с разнообразными травами. Окна занавешены белыми занавесками, но одно было настежь открыто, подставляя лучам солнца небольшой горшок с растением и чайник с ароматным чаем, над которым понимался пар. Рыцарю в глаза то и дело попадали солнечные зайчики, отпрыгивающие во все стороны от золотой лютни. Хрупкая, трепетная, сотканная из шелка нежности красота распускалась чарующим душу бутоном розы из прекраснейшего голоса, в единении с плавными звуками притягательной лютни.

– Миледи, вас, замерев, слушал весь лес. – Рыцарь чуть поклонился той, что сидела на ступеньках с лютней. Она была одета в зеленое платье в клетку, из-под которого виднелась белая рубашка с рукавами-фонариками. Ее волосы цвета свежего сена, сплетенные в длинную косу, на солнце переливались и сверкали, ниспадая до самой земли, а глаза сияли чистым золотом. Она сама была словно частью летнего леса, лучиком солнца и шелестом листвы. Лесным духом этих мест. Его голос сразу привлек ее внимание, и ей было несказанно приятно, что он дослушал песню до конца.

– Лиссарион! – Она искренне была рада видеть друга. – Благодарю, ты пришел в такую рань! Чувствую, у тебя для меня есть какие-то новости. – Улыбается она, поднимаясь. Лишь сейчас стали заметны темные круги под глазами девушки. Аккуратно расправив складки платья, она пригласила гостя войти: – Идем внутрь, поговорим там. Угощу тебя чаем с ромашкой. Снова шел на запах? Надеюсь, тебя никто не видел?

– Ты меня так хорошо знаешь. – Рыжеволосый эльф слегка смущенно улыбнулся, проходя в дом за девушкой. Хоть девушка ему улыбалась, от него не ускользнула глубокая печаль в ее глазах. – Нет, никто не видел, кроме Даяны. Я точно тень.

Смеясь, они прошли в прохладу дома. Внутри помещение было залито солнечным светом, высвечивая прозрачные вазочки с цветами, играя на них бликами, и белые скатерти. Высокая кровать была застелена шерстяным покрывалом в разноцветную клеточку, а поверх нее расположились подушки с вышивкой. Стены комнаты были почти не видны за многочисленными стеллажами и полками с книгами. В углу возле кровати рыцарь сразу же приметил собранную дорожную сумку и лежащего на ней крохотного золотистого паука, что было необычно для этой лесной девы, а знал он ее очень долго. Если она куда-то уходила, то никогда не собирала сумку с собой, а уходила налегке, и уж тем более не брала с собой этого паука. Уж это он знал точно. Но спрашивать об этом пока не стал.

– Я смотрю, тебя приняли в королевскую стражу? – Улыбается она, разливая чай с плавающими лепестками цветов и яркими ягодами в фарфоровые чашки. Все в ее доме играло ярким цветом и светом. Она говорила с ним, но ее разум занимало совершенно иное.

– Ах, это, – он как бы невзначай, но не без гордости провел рукой по белоснежной ткани камзола с вышитым золотой нитью лисом на груди, обрамленным цветочным орнаментом и изображением солнца. – Да. Я прошел посвящение вчера на закате.

– Это замечательно! – Она придвинула к нему чашку и корзинку печенья с брусникой. – Знаешь, я уже привыкла, что наш любезный король решил не звать меня на праздники. – После этих слов она залилась смехом и взяла печенье.

Эльф засмеялся в ответ.

– Честно говоря, он не очень-то хотел, чтобы простой кузнец вроде меня вступал в его личную стражу. Это все-таки рыцари, и практически все, если не все, помимо меня, конечно, из знатных родов. – Он повертел в руках печенье, немного погрустнев. – Да и занимаются они почти ничем. Я все так же работаю в кузнице. – Он отвел взгляд, смущенно улыбнувшись. – Хорошо, что в наше время рыцари это лишь формальность.

– Согласна, – улыбается она, отпивая из чашки чай. Сквозь пар, поднимающийся над чашкой, он смотрел в ее глаза, сузившиеся от улыбки. Из соседней комнаты послышался кашель.

Он улыбнулся ей, повертев свою чашку в руках.

– Знаешь, многие эльфы боятся даже близко подходить к твоему лесу.

– В самом деле? – Девушка удивленно приподняла брови.

– Да. – Протянул он в ответ. – Считают тебя ведьмой, что, по моему скромному мнению, полнейшее безумие.

– Но ведь так и есть. В моей крови есть магия, ты же знаешь. Я не могу даже претендовать на право обладать короной, пока не научусь контролировать свою магию. – Она склонила голову в бок, с таким видом, будто объясняла очевиднейшую вещь ребенку.

Эльф лишь пожал плечами. Он не верил в магию, о чем его подруга прекрасно знала. Но, для нее это было странно: он жил в мире, полном русалок и драконов, фей и облачных замков, проклятий и любви, мире, чей воздух буквально наэлектризован волшебством и памятью древних легенд – но он по-прежнему отрицал наличие ведьмовской крови у Розабели. Она опустила голову, пряча лукавую улыбку.

– Розабель? – Позвал он ее, когда корзинка с печеньем опустела. – Знаешь, до меня дошли некоторые слухи о твоем уходе. – Он заметил, как она напряглась. – Может, ты расскажешь, что ты задумала? – Тщательно подбирая слова, он осторожно добавил: – Как Азалия?..

Она поперхнулась чаем от неожиданности. Подняв на него взгляд огромных золотых глаз, наполнившихся слезами, она выдавила:

– Откуда ты узнал? – Она сглотнула. – Ей… только хуже. – Осипшим голосом только и смогла изречь она.

– Роза, мне, правда, очень и очень жаль. – Будто извиняясь, проговорил он. – Но ты же помнишь слова лекаря в тот раз? – На этих словах он кивнул в сторону большой сумки.

– Ох… – она вздохнула, закрыв лицо рукой.

– Он сказал, что надежды на ее выздоровление уже нет…

– Я прекрасно помню, что он нам сказал! Надежда всегда есть! Я не собираюсь опускать руки только потому, что обыкновенный лекарь так сказал! – Неожиданно громко вскрикнула девушка. По ее щекам побежали слезы. – Должен быть какой-то выход!

– Розабель… – Он взял ее за руку, стараясь успокоить. – Прошу, успокойся. Я просто пытаюсь понять. Скажи мне, что ты собираешься делать?

– Я хочу спасти ее. – Прошептала Роза. – Я хотела уйти этой ночью. И я уйду. Я должна найти его, Лис. Если она погибнет – это будет моей виной. Где ты видел волшебницу, не способную вылечить даже родную сестру?!

– Кого найти?

Роза встала из-за стола, и, всхлипывая, отправилась к книжной полке. Быстро найдя на ней толстую книгу в синем переплете с серебряными витиеватыми буквами на корешке, она положила ее перед рыцарем на стол. Лиссарион внимательно оглядывал тонкую тесьму в виде альстромерий на обложке, но не понимал, к чему все это.