— Ладно, ладно! Понял! — спросить то совладелец спросил, а вот хочет ли знать ответ, подумал уже после. — Работай!
Лев смотрел вслед удаляющейся в сторону кухни управляющей и чувствовал себя последней скотиной. Скотиной, которая держит слово. Уговоров, связанных с Юрцом, у него был не один, а целых два. Одно слово было дано непосредственно врачу: клиника за хорошую работу. Другое — Юриному отцу за много-много лет до этого. Ляпнул, что приглядит за ребенком. Как-то ночью, проснувшись от кошмара, он совершенно внезапно об этом вспомнил. И уже не мог забыть. Пришлось отыскать, наплести и приглядеть. Но с Ксенией он был не готов расставаться. Чувствовал потенциал. Чувствовал в ней верное плечо. Иногда в нем просыпалось даже нечто отеческое по отношению к этой маленькой упёртой девочке. Больше всего он боялся, что она уйдёт от него, ну, например, в декрет, – и где он вторую такую искать будет? Но если дети – это святое, и в этом случае он сделает «мину», но совершенно искренне пожелает ей счастья материнства, то всё остальное – вторично и вполне переживаемо.
***
Ксения Борисовна-управляющая носилась по отелю, перетасовывая подо Льва и его «корешка» все возможные брони и запланированную на завтрашний день программу. Ксюша-девочка истратила последние нервы на переживания и временно «выключилась». Когда «включилась» назад, на часах уже было 20:32. Достала телефон. Всего одно от Юры, еще одно от Юли. И вот вроде бы всё же нормально, но пальцы отчего-то дрожат.
20:01. Кому: Ксения: Заснул прямо в кабинете… Иду к себе.
20:40 Кому: Юра: Отдыхай, крепких снов! До завтра. Цел|
Без «целую».
Чертово безобидное маленькое облачко в отдалении… Налилось свинцом.
========== Глава 5 // Нет личной жизни - нет проблем ==========
Утро следующего дня началось с проблем. Юре удалось поспать всего несколько часов, всё остальное время он провел в тяжелых размышлениях. Голова против сердца. Мечта против реальности. Он осознавал, что пусть мозг считает уже принятым решение взять честно заработанное, но душа то протестует. В эти минуты «примерок» на себя должности, которая уже в кармане, она должна была торжествовать, но не торжествовала. Более того, она вопила «не делай этого!». «Не делай этого, ты себе не простишь!». Вчерашнюю ночь Юра провел в разговорах с головой, сегодняшнюю – с сердцем. Свое мнение оно высказывало однозначно, начиная учащенно и радостно биться при мысли о возможности остаться с ней, внутри становилось так легко… А голова отвечала на это одно и то же: «твой единственный шанс». Сейчас больше всего он боялся её глаз и разговора со Львом Глебовичем.
Лев Глебович позвонил в 8 утра.
Просил хватать свой чемоданчик и «дуть быстрее».
Юрий Сергеевич понимал, что Федотов, скорее всего, не удержится и спросит, хотя немного отведенного на размышления времени в запасе еще оставалось. Значит, у него есть где-то минут 10 на то, чтобы определиться с ответом. И как оно обычно бывает, когда решения до сих пор нет, а от тебя его требуют, в мозгу наступает полная тишина, он словно погружается в вакуум, а в районе солнечного сплетения начинает жечь. Мурашки по телу, но только ползают они изнутри – неприятное ощущение. Тяжелой поступью врач отправился к своему главному пациенту. Постучал тихо, отворил дверь.
Лев лежал на кровати, сложив руки на груди и всем своим видом показывая, что собрался помирать, как минимум.
— Юрец, померь давление, что-то плохо мне.
Юра подошел вплотную, достал маленький карманный фонарик и внимательно оценил тон кожи, белков глаз, положил пальцы на запястье и начал считать пульс. Достал тонометр. Померил. Перемерил.
— Давление высокое. 180/120. Возможно, из-за нервов, у Вас пальцы подрагивают.
— Встреча у меня сегодня. С корефаном моим давним. Давно не виделись, вот и нервничаю. В 6 утра вскочил.
— Погодите, я сейчас принесу хорошее успокоительное, должно помочь. Не думал, что мысли о встрече с друзьями могут так Вас растревожить.
— Да мы расстались не очень хорошо. Подставил я его. Теперь грехи замаливаю… — задумчиво произнес Федотов, разглядывая потолок. — Юрец, ну что, решил?
Юрий Сергеевич кинул на него взгляд загнанного зверя. Наклонил голову на бок, отвёл глаза:
— Нет, Лев Глебович.
— «Нет, не могу» или «нет, не решил»? — Лев начинал самую малость кипятиться.
— Не решил.
— Понял. Иди давай, неси уже свои живительные таблетки. Времени у тебя осталось – день.
***
Ксения проснулась без настроения. Куда больше ей нравилось открывать по утру глаза, чувствуя Юрину руку в районе талии и его мерное дыхание, щекочущее шею. За окном накрапывал дождик, серое небо украло природные краски, комнате не хватало света. Монотонные сонные сборы, автоматические движения рук, костюм – пусть будет лавандовый, разбавить эту хмарь. Уныние за окном было созвучно внутреннему состоянию девушки. Нужно как-то настроиться на новый день. «Интересно, как ты там, буду думать, что в порядке»…
07:21 Кому: Ксения: Доброе утро! Как спалось?
07:29 Кому: Юра: Привет! Сегодня что-то не очень. Как ты?
08:02 Кому: Ксения: Бегу ко Льву.
08:15 Кому: Ксения: Лев сегодня больше похож на медузу. Расплылся. Будь с ним понежнее :)
08:22 Кому: Юра: Не поняла… Что случилось?
08:23 Кому: Ксения: Нервничает. Какая-то важная встреча у него. Думаю, наша управляющая в курсе)
08:25 Кому: Юра: Может, по кофе перед планеркой?
08:27 Кому: Ксения: Я сейчас возвращаюсь назад к самому несчастному в мире Карлсону с бутылкой успокоительного и буду его стеречь. Прости. Боюсь, это затянется.
Он и правда собирался приглядеть за Львом Глебовичем. Минут 20, не больше.
08:35 Кому: Юра: На планерку успеешь?
08:40 Кому: Ксения: Постараюсь. Если нет, Стелла заменит. Вчера ей понравилось.
А может, это её личная маленькая безобидная тучка накрапывает?
Ксюша тяжело вздохнула. Не шибко радостная перспектива – завтрак в одиночестве. Она уже отвыкла. Переписка, с одной стороны, её успокоила: он первым написал, да и настроение, вроде, не то, что накануне. Но почему так долго со Львом? Сколько она знала Юру, он всегда довольно бойко управлялся со своими подопечными. Или там что-то серьезное, или он просто не хочет приходить. Не хотелось об этом думать, она ощущала, как шатко-валко созданный настрой летит к чертям. Но мыслями сложно управлять: они её преследовали, осели в голове и свили там гнездо.
8:58. Все кресла, кроме одного, заняты. Валентина Ивановна и папа косо переглядываются, Регина отодвинулась подальше от Григория и сидит, всем своим видом показывая, что не в духе. Один Лёня расслаблен. Нет личной жизни – нет проблем. Его добродушный вид немного разряжал обстановку, а своим бесхитростным взглядом он словно говорил всем вокруг: «Да чё вы паритесь? Расслабьтесь уже все!». Кресло Юрия Сергеевича пустовало. 09:05. Пора начинать.
— Еще раз доброе утро, коллеги! Что ж, давайте приступим. — Ксения украдкой посмотрела на дверь и открыла планшет.
— А что, особо привилегированным теперь можно на планерку не приходить? — Регина была настроена с кем-нибудь пособачиться.
— Если Вы имеете ввиду Юрия Сергеевича, Регина Марковна, то он отсутствует по уважительным причинам. — управляющая вскинула грозный взгляд на шеф-повара, но голос старалась не повышать: женщин в положении не стоит волновать.
— В 9 утра? — женщина улыбнулась язвительно: она не представляла, каких усилий Ксении Борисовне сейчас стоит сохранять спокойный тон. Или представляла.
— Юрий Сергеевич у Льва Глебовича, Регина Марковна. Исполняет свои прямые обязанности.
— Ну да, конечно, где же еще ему быть…
— Это переходит все границы, Регина Марковна! Соблюдайте субординацию! – пальцы сильнее сжали планшет, в голосе Ксении Борисовны появились стальные нотки.
— Регина.., — устало бросил в её сторону Григорий, которого, кажется, за пять лет их совместной жизни настолько вымотали постоянные выкрутасы жены, что на банальные аргументы у него уже не хватало сил.
