А дальше... Она искала тепла, но ее обдало холодом, окатило ледяной водой, прошибло насквозь разрядом тока. Врач, оказывается, слышал всё… Тогда… Всё, что она на Юлю выплеснула… И пусть ответил ей, что не всё, а лишь часть, это в любом случае катастрофа. Катастрофа потому, что она не знала, какую именно часть, как много? Про возможный диагноз? Про ее метания насчет них? Как плакала, всхлипывая? Всё сразу? Катастрофа потому, что ничего ей за это время не сказал и ни о чем не спросил! Катастрофа потому, что слышал, но ходил такой спокойный все эти дни, больше недели ведь прошло, – ни поддержки, ни попыток разубедить, развеять ее сомнения, ничего, – и сообщил ей обо всем этом таким ровным тоном, словно интересовался, что заказать на ужин… Всё, что она смогла в ответ из себя выдавить: «И ты вот так хладнокровно сейчас об этом говоришь? Все эти дни – как ни в чем не бывало ходил?». Этот вопрос Юра пропустил мимо ушей. «Мне тоже не всё равно». А так и не сказать… Внутри все взметнулось, перевернулось и со звоном разлетелось на тысячи осколков. Кажется, все её опасения насчет несерьезности его намерений обрели осмысленную, четкую форму именно в тот самый момент, когда она услышала, что врач все знает.
Ночь прошла тяжело: Ксюша несколько часов тихо плакала, а потом ворочалась с боку на бок, не понимая, в какую точку они пришли. Вроде поссорились, а вроде он сказал, что готов подождать, когда она разберется с собой. Легко сказать – с собой разобраться: с какой стороны ни взгляни – кругом препятствия: его клиника, его непонятное поведение, его мечты, которым она не сможет помочь осуществиться… Не падай до выстрела, не падай… Может, со временем он начнет относиться к ней серьезнее, может, и с мечтами не всё потеряно. Девушка цеплялась за эти призрачные надежды, как утопающий – за соломинку, всё искала, искала малоубедительно, положа руку на сердце, звучащие, но аргументы. Ждать осталось совсем недолго, буквально два дня. По крайней мере, заключение своего врача она услышит, и там хотя бы один вектор определится. Хоть внутри себя Ксюша и приняла неутешительный диагноз, но все равно отчаянно молилась, чтобы заключение было обнадеживающим, молилась, потому что хотела в этих отношениях почувствовать хотя бы одну точку опоры, ощутить уверенность хотя бы в одном направлении…
Да и… Иногда ты понимаешь, чего на самом-то деле хочешь от жизни, когда кто-то пытается у тебя это отобрать. Она никогда не задумывалась о детях, казалось, всегда успеется, сейчас для нее главное – карьера, главное – состояться, добиться! Ситуация с обследованием заставила напрячься, но, возможно, Ксения не отреагировала бы на нее так остро, если бы в тот момент не была в отношениях, на которые ещё совсем недавно робко, но возлагала какие-то надежды. Юра, сам того не осознавая, заставил ее думать о будущем, о личном счастье, о семье и детях. Вряд ли он этого хотел, всего лишь мыслями поделился, но в ней вдруг его слова отозвались невозможно громко. Набатом.
Ксения лежала и осознавала, что не понимает ничего, что заплутала с концами, что ей действительно нужно время для того, чтобы принять решение: шагнуть в эту пропасть и будь что будет, или отойти от края на безопасное расстояние. Сердце нашептывало, что надо зажмуриться и шагнуть, а здравый смысл и опыт уговаривали не дурить и думать, прежде всего, о себе. А над всем этим довлела обида на Юру за то, что он, что-то зная, позволил ей остаться со своими метаниями один на один, не пришел, не попытался утешить, переубедить. Что? Что он слышал?
Весь следующий день прошел в попытках избежать с врачом встречи. Впрочем, он и сам, похоже, не очень-то стремился увидеть управляющую. Его не было ни в баре с Александром, ни в ресторане, ни в парковой зоне. Видимо, засел в медкабинете на весь день. Оно и к лучшему. Ксюше не хотелось, чтобы Юра обнаружил ее в таком состоянии, прочитал что-то в глазах. Она собиралась с духом для принятия единственно верного решения, не понимая при этом, какое же – единственно верное. Словно повязку на глаза надели и предложили пересечь с ней минное поле. Страшно… Они столкнулись вечером в толпе гостей, на вечеринке по случаю Дня Рождения очередной важной шишки, организованной на веранде. «Ксения Борисовна? — управляющую обдало волной холода, — Разрешите пройти…». Лёд в голосе и далекие всполохи боли в глазах, которую не помогли скрыть ни тон, ни стремительно отведенный в сторону взгляд.
Не всё равно...
И снова бессонная ночь, перед мысленным взором стояло его лицо, отсветы зарницы в бушующем океане глаз, а в ушах звучало стальное: «Ксения Борисовна? Разрешите…». Невозможно. Невозможно... Невозможно... Невозможно! Им нужно попытаться обо всем спокойно поговорить! Ей нужно попытаться объяснить ему свое поведение. Она позвонит Ольге Николаевне, узнает диагноз и скажет.
Будь что будет.
Ксюша разбегалась над своей пропастью.
01:44 Кому: Юра: Мне кажется, нам стоит поговорить.
Интуиция молчала, никаких предчувствий. Мысленно подгоняя приближение нового дня, закрывая глаза и проваливаясь, наконец, в забытье, навстречу своим кошмарам, Ксюша не подозревала, что на следующий день все ее кошмары обернутся явью.
Утро началось с тягучего ожидания Юриного ответа. Его не было ни в семь, ни в восемь, ни в полдевятого. К 08:45 Ксении уже казалось, что ответа не последует в принципе, и то, что накануне виделось ей как «вроде ссора, а вроде и нет», врачом воспринималось вполне однозначно, хоть он и сказал, что он подождет и что ему «не все равно». С 08:50 управляющая не сводила глаз с часов: он всегда приходил на планерку первым. В 08:55 она ощутила, как ее накрывает паника, в 08:58 готова была плакать. В 08:59 смартфон тренькнул, возвещая о приходе сообщения. Нервным движением Ксюша схватила телефон в руки, игнорируя недоуменные взгляды менеджеров. «Мне тоже». Проспал. Она выдохнула, не стесняясь внимания к себе окружающих, от сердца немного отлегло. Не всё еще потеряно… Юра предлагал увидеться в обед. Черт, нет! В обед у нее три встречи назначено, не получится. А еще ведь нужно собраться с духом и Ольге Николаевне позвонить, услышать ее заключение, Боже, как страшно, как же так? Как с этим справиться? Определенно, говорить она собиралась, уже всё зная. Затаив дыхание, Ксения всё же отправила Юре смс с предложением встретиться вечером. Лишь бы не подумал, что он у нее на -дцатом месте. «Договорились».
День шел своим чередом, представители компании, которая собиралась устроить в отеле корпоратив, приехали и уехали вовремя, сразу вслед за ними нарисовался потенциальный поставщик новых косметических средств для SPA-салона, и они с Ксенией 40 минут согласовывали условия сотрудничества и первую закупку. В 14:30 в лобби – как всегда с букетиком, без которых он вообще порог «Гранда» не переступал, появился Олег Павлович, с которым Ксюша накануне также договорилась о встрече с целью обсудить последние нюансы пакета предложений от отеля и его конного клуба. Здесь перспективы вырисовывались радужные. Олег, которому, как ей казалось, сама идея и так нравился, под ее выразительным взглядом и мягкими улыбками капитулировал окончательно и согласился разместить в своем клубе буклеты «Гранда» и всячески рекомендовать место гостям. В рамках сотрудничества отель поставлял конному клубу клиентов в количестве от семи до 15 человек за раз, организовывался трансфер туда и обратно на корпоративном транспорте. Взамен своим личным клиентам Олег рекламировал услуги SPA-зоны и гольф-площадки «Гранда», культурно-досуговую программу отеля и, разумеется, номерной фонд, хвалил качество отдыха в целом. Ксения готова была договориться с Львом Глебовичем о том, что клиенты конного клуба, исключительно и только они, могут бронировать места в SPA и на полях для гольфа, не заселяясь при этом в отель. Прибыль, реклама – куда не посмотри, сплошные плюсы и бонусы. Следующий этап – печать буклетов и взаимное размещение их на reception.
Все складывалось как нельзя лучше, Ксения приободрилась, настроение поднималось, но от ощущения победы и следа не осталось, когда мимо нее с каменным выражением лица уверенным шагом прошел врач. Нет, он явно не к управляющей путь держал – даже не взглянул в её сторону. Спустя полминуты она уже слышала звонкий смех постоялицы за столиком по диагонали. Реальность качнулась и дала уверенный крен. Ксюша, которой стало вдруг совершенно безразлично, что её интерес к происходящему будет бросаться в глаза окружающим, Олегу Павловичу, повернула голову, чтобы увидеть картину целиком. Девушка за столиком, миловидная блондинка с густыми ресницами, очерченными скулами и выразительной линией подбородка, вскинула голову и искрящимся взглядом смотрела на её Юру. Тот, заложив руки за спину, стоял в метре, уголки губ слегка приподняты, но не более. До управляющей долетали обрывки фраз. «Вы сказали, что у Вас занят вечер, а сами больше часа в одиночестве просидели», — произнесла блондинка с каким-то словно бы укором. На это Юра лишь плечами повел и что-то тихо ответил. «Юрий Сергеевич, а если бы Вы были свободны, Вы бы согласились?». Внутри все замерло. Ксюша никак не могла взять в толк, что в тот момент происходило прямо у нее на глазах… Что за!? Их взгляды пересеклись. Это что, представление специально для нее? «Если бы я был свободен, — подчеркнул врач, не убирая, однако, с лица свою полуулыбку, — То вряд ли смог бы Вам отказать. Но не в моих правилах дурить голову и дарить пустые надежды… Вы этого не заслуживаете. Никто не заслуживает».
