– Брат? – уже удивленно спросил Ванцзи. Он даже и не предполагал, что Сичэнь имеет при себе подобные талисманы. Он сам мог их взять с собой, если шел охотиться на очень сильную тварь. Соответственно, сегодня их у него не было.

– Я не стану это комментировать, – ответил Сичэнь, продолжая смотреть вслед уже уехавшим всадникам, – прими мои действия как данность и никому о них не говори.

– Хорошо, – ответил тихо Ванцзи.

Глядя в темноту, Сичэнь думал о том, что и в кошмаре ему бы не приснилось такое. На забытой всеми богами горной тропе, в темноте, освещаемой вспышками молний, он встретит ту, что заставит его забыть обо всём. Один лишь взгляд в бездонные омуты глаз, сейчас наполненных страхом – не за себя, за своих близких. Облик, что прекраснее всех цветов мира. Вот она, та, которую он и не надеялся встретить. Измученная, одетая в лохмотья, но не побежденная, не сломленная и смотрящая своими глазами прямо ему в душу. Её он желает защитить. Спасти. Спрятать от всего этого ужасного мира. Вот только, прямо сейчас он не сможет этого сделать. Но сберечь от преследователей, скрыть от них, пока она и ее семья не доберутся до безопасного места – это он сможет, это в его силах. А после, он или брат, найдут их.

Обязательно найдут. Чтобы забрать и спрятать.

====== 11. ======

Можно ли жить в подобном месте?

Когда нет выбора и некуда идти, то человек может приспособиться к жизни почти в любых условиях. Будь то дремучие леса или проклятое место наподобие горы Луаньцзан, где небо постоянно скрыто под покровом туч, а между черными деревьями и острыми скалами гуляют пронизывающие ветра. Здесь почти ничего не растет, а то, что всё же вырастает, малопригодно в пищу. Но это лучше, чем ничего. Такая жизнь лучше, чем смерть.

Лучше ли?

Вэй Ин в который раз задавался этим вопросом. Он спас этих людей, привел в это место, что едва пригодно для жизни. Но они выжили, приспособились и нет-нет, но на их лицах мелькают улыбки. Они не сетуют на тяжелую жизнь, не ругаются между собой, а старательно налаживают свой быт, приноравливаясь к жизни в этом месте. Малыш Вэнь по имени А-Юань неотступно следует за Усянем, и тот не может отказать в этой малости ребенку, лишенному всего. А сейчас уже и привык, что рядом с ним постоянно крутится этот ребенок. Начал играть с ним, иногда брать с собой в поселок у подножия Илин, когда вынужден спускаться с гор по тем или иным делам.

Вэнь Нин. Его спасти не удалось. Вернее, не совсем. Они едва успели запечатать его душу в теле, чтобы она не ушла на перерождение. Но тело было столь сильно повреждено, что более не могло продолжать существовать в качестве живого человека. Вэй Ин, ещё не зная об этом, пообещал Вэнь Цин спасти её брата, но теперь понял, что это невозможно. Он не сможет восстановить его тело. У него просто нет таких сил. Даже Ванцзи вряд ли бы справился. А он… он попробует сделать из него лютого мертвеца, но с сохранившимися памятью и сознанием. И с душой, если она пожелает остаться в таком теле. Подобного никто не совершал, но это не означает, что такое невозможно. Так он утешал себя, проводя дни и ночи в исследованиях.

Тело Вэнь Нина, увешанное талисманами и запечатанное сковывающим полем, остается нетленным и нетронутым. В таком виде Вэй Ин сможет сохранить его на очень и очень долго. До тех пор, пока не найдет решение или поймет, что подобное всё же невозможно.

Огромный древний дворец позволил ему поселиться уединенно. Да и сами вэньцы стараются его не беспокоить лишний раз, зная, что он занят серьезной работой. Лишь Вэнь Цин позволяет себе тревожить его в любое время, да малыш А-Юань, которому очень скучно, не имея друзей для игр, а в комнате Вэй Ина столько всего интересного и он дает тому поиграть свою черную флейту Чэньцин.

Сегодня он вновь поместил тело Вэнь Нина в источник с целебной водой, находящийся в одной из пещер, в которые вели некоторые проходы из этого дворца. Странное место. Сам дворец со множеством залов и помещений был полностью высечен в горе. Некогда величественное здание сейчас было полуразрушено и захламлено. Повалены колонны и статуи, разбиты стены, а каменный пол весь в трещинах и рытвинах. И все же, лучше жить здесь, чем где-то в еще менее пригодных для существования местах. В пещерах, что располагались глубоко в горе, они нашли несколько источников с пригодной для питья водой. А один и вовсе с целебной. Даже не источник, а небольшое глубокое озеро. У него всего один эффект, но как раз тот, что больше всего нужен Вэй Ину. Эта вода вытягивает из тела Вэнь Нина темную ци, хотя с каждой процедурой она всё больше и больше приобретает кроваво-красный цвет. Но главное, что эффект есть и тьмы в Цюнлине становилось всё меньше и меньше.

Погрузив тело с головой под воду, он принялся внимательно наблюдать за процессом. Мало ли что может произойти и нельзя оставлять пруд, с Вэнь Нином в нём, без наблюдения.

Тихие шаги известили о том, что кто-то пришел сюда. Этим человеком могла быть только Вэнь Цин. Более никто не отважился бы прийти в это пугающее место.

В круг света, что давали пара свечей, вошла худенькая невысокая девушка. Уставшая и печальная, но старательно делающая вид, что ей всё нипочем.

– Вэй Ин, есть какие-то изменения? – тихонько спросила она.

– Нет. Но тьмы в его теле становится всё меньше и меньше. Еще пара погружений и она вовсе исчезнет, – ответил ей также тихо Усянь.

– Если в его теле совсем не будет темной ци, то как ты сможешь сделать из него то, что ты запланировал?

– Я еще думаю над этим. У меня есть пара теорий, и для их воплощения необходимо полностью убрать темную ци, что была образована, когда он умирал.

– Я тебя услышала. Вэй Ин, можно мне кое-что у тебя спросить? Мне уже давно это не дает покоя, – осторожно спросила она, присаживаясь на камень рядом с Усянем, также устремив свой взор на неподвижную красную воду в пруду, под слоем которой находился её брат.

– Спрашивай.

– Как нам удалось сбежать? Ведь на тропе Цюнци нас поджидали двое из клана Гусу Лань. Причем оба – сильнейшие его адепты. Они же, как и все другие, ненавидят клан Вэнь и последователей Темного пути. Как так вышло, что их глава и его брат просто отошли в сторону, дав нам пройти? Не обнажили мечи, не убили. Никак не воспрепятствовали.

– Я могу ответить на твой вопрос лишь отчасти, – задумчиво произнес Вэй Ин, вспоминая ту ночь.

– Я слушаю.

– Если бы, вместо этих двоих нас первыми встретили адепты любого другого ордена, то нам пришлось бы пробиваться с боем, чего мне очень не хотелось. С Ванцзи более-менее понятно, почему он нас пропустил, а вот Сичэнь… Да ещё применил на нас талисманы с мощным скрывающим заклинанием, чтобы мы могли беспрепятственно уйти, не обнаруженные никем, – потирая подбородок, ответил Вэй Усянь, погрузившись в размышления.

– Даже так… – протянула Вэнь Цин, – а почему ты говоришь, что с Ванцзи всё более-менее понятно? Я не понимаю тебя. Он ведь тоже ярый противник твоего пути.

– Эмм… Как бы сказать… Пока я не причиняю вред другим людям, невиновным людям – он верит мне. Доверяет принятым мной решениям. Думаю, это одна из причин, – ответил ей Вэй Ин.

– Ясно. Хорошо, я пойду, не стану тебя отвлекать, – произнесла Вэнь Цин, вставая с камня.

– Ты меня ни от чего сейчас не отвлекаешь, но держать не стану. Иди, – ответил Усянь.

Вэнь Цин хотела ему рассказать о том, что тогда, на тропе Цюнци, глава ордена Лань будто бы в душу ей заглянул. Она до сих пор чувствует на себе этот пронизывающий взгляд. Не смогла ни забыть о нём, ни перестать думать – почему он их пропустил? С чем это связано? Ведь она собственными глазами видела, что Лань Сичэнь начал вытаскивать из ножен меч. Но вдруг, встретившись с ней взглядом, остановился? Замер, будто ошарашенный чем-то. В свете всполохов молний и под струями дождя сильно не разглядишь, но именно так ей показалось. Она много слышала про нынешнего главу ордена Лань. Только хорошее: справедливый, надежный, благочестивый, сильный заклинатель, мудрый глава и еще много-много всего интересного, выставляющего только с лучшей стороны. И внешне прекрасен, как бог. Встреться они в других обстоятельствах, то она бы могла и влюбиться в такого мужчину. Но… Но она мятежница, предатель… Даже и мысли о нём не должно быть в ее голове. И все же, вновь и вновь она возвращалась к этому взгляду, которым он смотрел на нее. Не получается забыть. Хотела рассказать о своих рассуждениях Усяню, но, увидев, в каком тот душевном раздрае пребывает, передумала.