Как и ожидалось, ворота в храм были не просто наглухо заперты, но на них еще и наложили сильнейшее заклинание защитного барьера.

– От чего или кого надо защищать храм Гуаньинь? – удивленно произнес Вэй Ин.

– Это защита не для атаки извне, а для того, чтобы нечто не проникло наружу изнутри, – ответил ему Ванцзи.

– Любопытно… Давай залезем на стену и посмотрим, что там во дворе творится? Ты ведь тоже слышишь какой-то странный шум, доносящийся из-за стен? – спросил Усянь.

– Да. Как будто несколько десятков людей тихо переговариваются между собой, и еще слышится звук тетивы луков, словно кто-то проверяет степень ее натянутости, – произнес Лань Чжань.

– Ага, я тоже это слышу. Чем дальше, тем больше странностей.

Они ушли от центрального входа и нашли подходящее место на стене, чтобы можно было взобраться незаметно. Спрятавшись за коньком в форме дракона, Вэй Ин и Ванцзи осторожно заглянули во двор и обомлели от открывшейся картины: по всему внутреннему периметру двора стояли вооруженные луками монахи, некоторых из них они сегодня видели во время посещения храма. Но больше всего их поразило, что у входа в здание храма стояли Сичэнь и Цзысюань. Издалека выражение лиц было не разглядеть, но они не были связаны, а их мечи были при них и висели на поясах, как на месте была и Лебин Лань Хуаня, которую он держал в руке. Взглянув на Ванцзи, Вэй Ин увидел, как побледнело его лицо, а губы сжались в тонкую полоску.

– Ванцзи, я думаю, всё не так просто, как кажется со стороны, – очень тихо прошептал Усянь. Лань Чжань в ответ кивнул и перестал смотреть на брата с болью в глазах.

– Ты прав, я верю Сичэню. Он никогда не лжет, – тихо произнес Ванцзи.

В этот момент со стороны центрального входа раздался громкий лай собаки, а вслед за ним столь же громкий голос Цзинь Лина. Ванцзи и Вэй Ин опешили и замерли, прислушиваясь к знакомому голосу.

«Еще и с собакой, вот же несносный ребенок. Давай уже, уходи отсюда сам и псину свою уводи», – подумал Усянь, скривившись от услышанного лая.

– Фея, зачем ты нас сюда привела? Я сказал тебе искать Вэй Усяня, а не привести нас в храм. Я не собираюсь никому молиться! – гневно выкрикивал А-Лин.

– Цзинь Лин, потише, ночь на дворе, – донесся приглушенный голос Сычжуя, а Ванцзи едва не раскрошил в пыль деревянную балку, идущую по верху крыши и за которую они сейчас держались. Вэй Ин явственно услышал треск сминаемого ладонями ланьца дерева.

– Ты ее, наверное, не покормил, вот она, видимо, и учуяла запахи еды из храма и пошла сюда, – донесся еще один знакомый голос.

«Цзинъи… ну конечно, если двое здесь, то как же они без него-то обойдутся», – подумал Вэй Усянь и скривился от злости на то, что мальчишки так не вовремя сюда заявились. Им, детям, выросшим в мирное время, опасно сталкиваться с таким нечестивым врагом, как Мэн Яо.

Не оправдав их с Ванцзи надежды на то, что они увидят запертые ворота и уйдут, Цзинь Лин и Цзинъи принялись тарабанить в колотушки. Еще и кричать о том, что есть здесь кто-нибудь или нет. Монахи внутри двора резво построились и, натянув луки, замерли, обратив стрелы в сторону входа и готовые выстрелить по первой команде. Лань Сичэнь и Цзинь Цзысюань забеспокоились и подошли к стрелкам, давая распоряжения.

– Это мой сын, не вздумайте стрелять, – произнес Цзысюань.

– Там мой племянник и подопечный брата, не пораньте их, – проговорил в тон ему Сичэнь.

Стрелки опустили луки, но остались на позициях, а Ванцзи и Вэй Ин внимательно всмотрелись в лица людей, которым они доверяли. И Цзысюань и Лань Хуань выглядели подавленными. Особенно Сичэнь – в каждой черточке его лица сквозили боль и разочарование. Яркая луна в небе и множество фонарей во дворе давали достаточно освещения, чтобы разглядеть всё, что там происходит.

Не дождавшись какого-либо ответа или реакции на их стук и крики, юноши отошли от ворот храма, Вэй Усянь облегченно выдохнул, но буквально спустя пару минут недалеко от них раздался шум и три фигуры взобрались на стену. Первым выглянул из-за козырька Цзинь Лин и в ужасе воскликнул, увидев своего отца в окружении кучи вооруженных монахов. Один из стрелков мгновенно натянул тетиву и выпустил в А-Лина стрелу, а юноша, опешивший от увиденного, не успел среагировать и спрятаться за козырек. Вэй Ин же не придумал ничего лучше, как метнуть наперерез стреле простую бамбуковую флейту, которой он продолжал пользоваться. Расщепив флейту на две части, стрела упала, не долетев до Цзинь Лина всего метр. Сычжуй и Цзинъи быстро утащили его вниз, спрятавшись за деревянным козырьком стены.

Будучи теперь обнаруженными, Вэй Ин и Ванцзи более не стали скрываться и, быстро перебравшись через стену, спрыгнули во двор. В них стреляли, но не одна из стрел не долетела до цели – все до единой отбил Лань Чжань, просто нанося направленные энергетические удары Бичэнем. Оказавшись на земле, Усянь сразу же активировал талисманы «туманной завесы», но они не успели ничего предпринять, хотя и оградили себя от новой атаки лучников. Выгоды в этом оказалось мало, так как, пользуясь туманом, к ним подобрался Гуанъяо и, ловко увернувшись от атаки Ванцзи, накинул на шею Вэй Ина тонкую металлическую нить.

– Ханьгуан-цзюнь, не советую тебе двигаться и тем более атаковать, иначе Старейшина Илин может пострадать. Убери Бичэнь в ножны, – спокойным голосом произнес Мэн Яо и Лань Чжань послушно спрятал меч и замер, лишь испепеляя главу Цзинь взглядом.

– Лань Чжань, не слушай его… – начал было Вэй Ин, но его перебили.

– Старейшина Илин Вэй Усянь, что ты такое говоришь? Если он не станет меня слушать, то потеряет смысл своей жизни. Тебе ли это не знать. Или тебе наплевать на чувства Ханьгуан-цзюня? – ядовито произнес Мэн Яо. – Посмотри же, какие эмоции он испытывает, глядя на то, как я держу твою жизнь в своих руках… – и он натянул нить до такой степени, что она врезалась в кожу шеи, раня ее до крови. Ванцзи сжал ладони в кулаки и дернулся в сторону Усяня. – Тише-тише, я же приказал не двигаться, или ты хочешь позволить нам вновь насладиться той дивной картиной, что и шестнадцать лет назад?

– Цзинь Гуанъяо, ты заставил убрать Ванцзи меч в ножны, что тебе еще от него нужно? – зло спросил Усянь, при этом лихорадочно думая о том, что сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации без вреда для них. – Укусив палец, ты решил откусить и руку?

– Разве это так называется? О, нет, ведь сейчас я намереваюсь попросить Ханьгуан-цзюня собственноручно запечатать свои духовные силы, – ехидно ответил Яо.

– Ты не посмеешь… – произнес Вэй Ин.

– Конечно, я не посмею, ведь он сам лично это сделает. Мне и просить не придется. Да, Ханьгуан-цзюнь? – с улыбкой проговорил Цзинь Гуанъяо и сильнее натянул струну, вгоняя ее еще глубже в шею Усяня. Ванцзи молча запечатал свои силы под внимательным взглядом Мэн Яо. – Вот видишь, мне действительно не пришлось его просить.

В этот момент к ним подошли Цзинь Цзысюань и Лань Сичэнь.

– Брат? – произнес Лань Чжань. В этом слове, прозвучавшем вопросом, Усянь услышал всю боль и неверие в происходящее, сокрытые в сердце Ванцзи.

– Ванцзи, стыдно признать, но я оказался слишком наивен и попал в сети лжи, расставленные Мэн Яо. То же самое произошло и с господином Цзинь Цзысюанем. Шуоюэ и Лебин при мне, но помощи от меня не жди. Я, как и ты только что, запечатал собственные духовные каналы, – бесцветным голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнес Лань Хуань. Цзысюань только понуро опустил голову, подтверждая правдивость слов Сичэня. Ванцзи вновь посмотрел на Мэн Яо, если бы можно было уничтожить человека одним лишь взглядом, то глава Цзинь был бы стерт в порошок в одно мгновение.

– Верховный заклинатель ни к кому не испытывает жалости, ни к названому брату, который годами относился к нему со всем почтением и уважением, ни к родному брату по крови. Действительно, не стоит удивляться столь пренебрежительному отношению ко мне и Лань Ванцзи, ведь мы для него вовсе пустое место, – ехидно произнес Усянь.