– До сих пор почему-то не пришли Сычжуй и Цзинъи, Цзинь Лина тоже не видно, – вырвал Усяня из мыслей тихий голос Ванцзи.

– Кстати, да. Надеюсь, они не подрались. И, подпортив друг другу мордашки, теперь боятся показаться нам на глаза, – серьезным голосом произнес Вэй Ин.

– Если они устроили драку, то будут наказаны.

– Ой… Да ладно тебе, пусть оторвутся. Если они сейчас не набесятся, то потом вспомнить нечего о юности будет, – остудил его праведный пыл Вэй Усянь.

– Ммм… думаешь?

– Утверждаю! Вот нам… нам есть, что вспомнить… Если ты понимаешь, о чем я… – хитро подмигнув, ответил Усянь и провел пальчиком по тыльной стороне лежащей на столе ладони Ванцзи.

– Нам?.. наши воспоминания… О! Они… они же не могут заниматься этим? – пораженно распахнув глаза, произнес Ванцзи, – Они же дети!

– Да ты что?! Так-то мы ЭТИМ в их возрасте как раз и начали заниматься, – тихо прошептал Вэй Ин, склонившись к уху Ванцзи, – Лань Чжань, да твои детки поцеломудренней тебя будут, не находишь? Сычжую уже девятнадцать, Цзинъи чуть младше него, а А-Лину шестнадцать. И они все невинны, словно белые лотосы, – почти смеясь, завершил Усянь, а мочки ушей Ванцзи резко заалели.

– Я… Я пойду узнаю у Сичэня причину отсутствия молодежи, – произнес Ванцзи и, чинно встав, словно не он только что нервничал, отправился к своему брату.

– Сходи, – с улыбкой произнес Вэй Ин и отсалютовал Лань Чжаню полной чашей вина.

Пир набирал обороты, и захмелевшие заклинатели свободно перемещались между столиками, общаясь с друг другом, поднимая чаши за здоровье и благополучие своих друзей и их семей. Пока Ванцзи разговаривал с Сичэнем, к Вэй Ину подсел Цзян Чэн, словив удивленный взгляд сестры, сидящей практически напротив столика Усяня и Ванцзи.

– Выпьем? – спросил А-Чэн.

– Выпьем, – ответил Вэй Ин, наполняя их чаши вином. – Всё еще хочешь меня убить? – спросил Усянь, выпив вино.

– Хочу, – серьезно ответил Цзян Чэн. – Я одновременно хочу тебя избить до смерти и обнять.

– Ну так выбери что-то одно, а то не очень получается. Тебе придется либо сначала меня обнять, а после убить, что противоречит одно другому. Либо убить, а потом обнимать мое хладное тело, что настораживает само по себе, – грустно произнес Вэй Ин.

– Всё шутишь?

– Нет. Я полностью серьезен. Я не хочу вновь оставлять Ванцзи одного, но тебе я противиться не буду.

– Дураком был, дураком и остался! – воскликнул Цзян Чэн. – Ты просто полный бред говоришь!

– Тише ты… – зашипел на него Усянь.

– Вэ… – запнулся А-Чэн, едва не назвав Вэй Ина по имени, – Я много думал… очень много, особенно после недавней встречи с тобой… И… я… я рад, что ты вернулся, –практически скороговоркой произнес Цзян Чэн последнее предложение. – Действительно рад… хоть и очень обижен на тебя, – уже нормальным голосом произнес он.

Вэй Ин облегченно выдохнул и, приобняв своего дорого брата за плечи, произнес: «Давай напьемся?»

– Давай, – было ему ответом. – Но не сегодня, иначе меня твой Ванцзи взглядом испепелит, – ответил Цзян Чэн и кивнул в сторону внимательно за ними наблюдающим Лань Чжанем.

– Нее, он просто переживает, что ты меня бить резко начнешь. Но в одном ты прав, сегодня не стоит напиваться. У меня здесь слишком много важных дел.

– Пф… Теперь не стану тебя бить, хотя от дружеского поединка не отказался бы, – хмыкнув, ответил А-Чэн.

– Вот с этим тебе, мой дорогой друг, придется подождать.

– Почему? – удивленно спросил Цзян Чэн, окидывая внимательным взглядом Усяня.

– Позже расскажу, но повторюсь, как говорил уже при прошлой встрече, сейчас я даже защититься не в силах, так что для тебя наш поединок будет подобен избиению ребенка. А с применением темной магии я не хочу с тобой драться, – тихо ответил Вэй Ин.

– И вновь у тебя от меня какие-то секреты! – обиженно воскликнул А-Чэн. – Всегда так было.

– Вот честно, и в мыслях ничего скрывать от тебя не было, но конкретно в данном случае, мы не в том месте, чтобы подобное можно было озвучить. Я действительно расскажу тебе всё позже.

– Смотри мне.

– Смотрю.

– Я серьезно!

– И я серьезно! – невинно хлопая глазами, передразнил его Вэй Ин и они оба прыснули в кулаки, скрывая свой радостный и облегченный смех.

– Ты с Яньли уже разговаривал? – отсмеявшись, спросил А-Чэн.

– Еще нет. Не знаю, как к ней подойти и что сказать, – печально ответил Вэй Ин.

– Можно, я сам ей расскажу? – вдруг с надеждой в голосе спросил Цзян Чэн.

– Э? Почему?– удивленно воззрился на него Усянь.

– Мне так хочется, – просто ответил тот. – О! Я, наверное, пошел к себе за стол. Ванцзи уже идет, – с кивком в сторону, завершил свою речь Цзян Чэн.

– Хорошо. Только позже. Я подскажу тебе, когда ты ей об этом сможешь рассказать, – согласился Вэй Ин.

– Договорились, – ответил А-Чэн и, под строгим взглядом подошедшего Ванцзи, покинул Вэй Ина, вернувшись за свой стол.

– Всё хорошо? – спросил сразу же Лань Чжань, присаживаясь рядом с Усянем

– Да… всё хорошо… – с теплотой в голосе ответил Вэй Ин, опустив свою голову на плечо Ванцзи, нисколько не стесняясь осуждающих взглядов, направленных на них.

Комментарий к 40. * значение имен дочерей Цзян Чэна:

Джия – красивая

Роу – нежная

====== 41. ======

41.

Цзинь Яньли весь вечер не сводила глаз с Мо Сюаньюя, старательно подмечая все несоответствия в его поведении, мимике, жестах, в сравнении с человеком, которого она знала раньше. Если он действительно потерял память, то это многое объясняет, но должно же было остаться хоть что-то от изначальной личности. Да, Яньли знала, что сознание человека, у которого стерты воспоминания, становится подобно чистому листу, на котором можно написать что угодно. Но куда делась память тела в движениях и жестах? Ведь всё это человек делает бессознательно, рефлекторно, а в случае с Сюаньюем даже этого не было. Очень странно. Не позволяя себе смотреть только на одного Мо, молодая женщина окидывала взглядом и остальных присутствующих и внезапно отметила, что, помимо нее самой, на этого человека практически свирепо смотрит Цзинь Гуанъяо. Он старательно отводил от Сюаньюя свой взгляд, но уподобившись самой Яньли, вновь и вновь возвращался к нему, и в эти мгновения его глаза полыхали ненавистью, злостью и отвращением. Становится еще интереснее. Но не успела А-Ли как следует подумать о таком странном поведении главы клана, как ее привлекли движения Цзян Чэна, который резко встал со своего места и, захватив пустую чашу для вина, направился прямиком к Мо Сюаньюю. Бесцеремонно усевшись возле него, А-Чэн тут же выпил вместе с ним вина, которое налил ему и себе Сюаньюй, нисколько не удивленный такому поведению Цзян Чэна. Оба мужчины завели тихую беседу, а спустя несколько минут Мо неожиданно приобнял А-Чэна за плечи, чему ее брат вовсе не воспротивился, хотя обычно он бы возмутился такому панибратскому поведению по отношению к нему со стороны, практически не знакомого ему, человека. Это, такое знакомое ей движение Сюаньюя, когда он обнял своего собеседника, поведение А-Чэна, его теплая и чуть виноватая улыбка, предназначенная Сюаньюю… Компания Ханьгуан-цзюня и его отношение к Мо, как и однозначно влюбленные взгляды последнего, направленные на Лань Ванцзи… и то, как этот человек смотрит на нее саму… Всё это сложилось у нее в голове в абсолютно бредовую фантазию. Сердце Яньли затрепетало, а слезы едва удалось сдержать. Не стоит предаваться мечтам, нельзя верить в то, что вряд ли возможно… Но… как бы ей хотелось, чтобы это оказалось правдой… Ведь всё, что она сегодня увидела, говорит именно об этом.

– А-Ли, тебе плохо? – обеспокоенно спросил Цзысюань, увидев, что его супруга вдруг прижала ладони к груди, а ее глаза наполнились едва сдерживаемыми слезами.

– Нет, всё хорошо. Мне что-то душно, – тихо ответила она.

– Давай выйдем на свежий воздух. А если не хочешь здесь оставаться, то мы можем уйти, – произнес Цзысюань.