У колодца, в тени огромного вяза, лузгала семечки, компания хуторских девчат.

Вяз, дерево-ветеран, помнящее, наверное, еще, Первую мировую войну, мрачно таращился на приезжую блондинку единственным глазом-дуплом.

Под ним, какой-то сердобольный человек-хуторянин, соорудил удобную скамеечку. Сразу видно, что человек этот – добрая душа и с пониманием…

Скажите, что может быть лучше, жарким летним днем, сидеть в тени дерева на такой вот удобной скамейке, лузгать семечки в хорошей компании и болтать о том и сем?

Пить захочется – и идти далеко не надо, вот тебе колодец, с натуральной, ключевой водицей, чистой, словно слеза и холодной, аж, зубы ломит…К тому же, никакой хлорки и иных вредных примесей, все только природное, а, ля – Черно-озеро.

Девчата подобрались разного возраста, но, все, как одна – кровь с молоком, щечки, словно наливное яблочко, а пышными формами походили на неких голых дам, виденных Альбиной в одном из музеев Города. Как зовут художника, создавшего те самые шедевры, Альбина вспомнить затруднялась, но, вот, пышные формы средневековых красавиц, ее впечатлили.

Верховодила у хуторянок черноволосая и темноглазая дивчина в джинсовой мини-юбке и розовой маечке, облегающей пышную грудь красавицы, словно вторая кожа.

На розовой пышной груди насмешливо скалил зубы зеленый Шрек, лысый и уродливый.

И никаких тебе сарафанчиков, да, алых лент в косе.

Не пастораль..

Альбине стало скучно – предстояла битва за территорию.

В подобных играх, Альбине уже доводилось принимать участие… Ничего интересного и забавного…битва в грязи…

Так, две альфа-самки, скаля зубы и рыча от возбуждения, делят буквально все – территорию, влияние, детенышей, самцов и жрачку.

Себя Альбина, несомненно, причисляла к Альфам.

Темноволосая и грудастая дивчина, приготовилась к сражению. Это было заметно по широко раздувающимся ноздрям, азарту в карих глазах и лихорадочному румянцу на щеках.

– Жень! – на мгновение перестав лузгать семечки, закричала девица, беззастенчиво ощупывая Альбину завистливым взглядом наглых глаз – Где ты откопал эту бледную немочь? На кладбище? Коли так – поди, зарой обратно, неча народ пугать… А, тоща-то, тоща… Ее ж, кормить нужно, прежде чем к какому делу приспособить… Смотрите-ка – обратилась она к остальным, глазевшим на Альбину столь же недружелюбно – ноги, как у цыпленка, а уж кожа, рожа… Девушка, тебе лифчик подарить? – ехидно расхохоталась чернобровка – Минус первого размера…У меня там, в сарае валяется… В детском саду, помнится, мне еще маловат был.

Девицы, составлявшие свиту черноволосой дивчины, явной заводилы, противно захихикали, но Альбина, гордо задрав нос к самым облакам, проплыла мимо, точно фотомодель на подиуме, хотя кончики ушей у нее пылали, будто припеченные…

– Эй! – видя, что ее игнорируют, девица обозлилась – ЖеПе! Увози свою блондинку обратно! И в хуторской клуб не приводи, а, то я ей все волосья повыдергаю! Понаехали тута, парней наших развращать голыми жопами.

Альбина хмыкнула – у самой кареглазки, юбка больше походила на пояс, а, туда же – камнями в других бросаться взялась.

Девицы продолжали выкрикивать что-то несуразное и обидное, из-за аккуратных, беленых заборов выглядывали чумазые рожицы ребятишек, мелькали пестрые платки более зрелых женщин и серьезные лица мужиков, но Альбина, ни на что и не на кого, не обращала внимания, шагая, точно заведенная – грудь, пусть и не такая пышная, как у чернобровой, вперед, нога – от бедра, спина – прямая, как мама учила…

– Почему ЖеПе? – поинтересовалась Альбина, после того, как они свернули на тихую, тенистую улочку. Противные крики стихли, и Женька приободрился, налегая на Коня, дребезжащего по мощеной булыжником дороге, пуще прежнего.

– А-а-а-а! – парень заметно смутился, не желая особо комментировать ехидные реплики грудастой дивчины – Дурацкая, в общем-то, история…

– Все дурацкие истории, обычно поучительны и забавны! – усмехнулась Альбина – Жень, расскажи. Обещаю, что смеяться не стану!

– Да, нечего тут рассказывать! – вспылил парень. Кончики ушей у него покраснели и забавно пылали – Еще со школы, кличка эта, глупая… Меня Женькой зовут, фамилия моя – Попов… Вот и получается – ЖеПе, простенько, но обидно…Глупо и неблагозвучно.

– И, всего-то? – Альбина старалась не рассмеяться – Нормальная кличка, не страшно. У меня тоже в школе кличка была, круче, чем твоя, и мне совсем не подходила.

– Да?? – заинтересовался Женька Попов – И, какая же?

– Кали!– просто ответила Альбина – Представляешь? Разве похожа я на кровожадную индийскую богиню, пожирательницу сердец, с черепами, нанизанными в ожерелье?

– Почему, Кали? – Женька подобрал с земли нижнюю челюсть и закрыл рот – Однако…

– Каламейцева Альбина Игоревна – Альбина рассмеялась и толкнула Женьку, шутя и игриво – Получается – К-Ал-И! Смотри, не влюбись в меня…А то, с богиней шутки плохи!

– Очень надо! – Женька потер правое ухо, которое, видать, горело больше левого – Ты, если хочешь знать, вообще, не в моем вкусе!

– И, замечательно! – хмыкнула Альбина, успевшая приметить пару красноречивых Женькиных взглядов – Не люблю осложнений! Не то, разобью тебе сердце, и дружба наша закончится печально!

Женька, обиженно засопев, вцепившись в руль железного коня всеми пальцами, аж, костяшки побелели, и Альбина сразу перестала насмешничать.

Она хорошо помнила слова школьного психолога о том, что психика мальчиков-подростков, неустойчива и легко травмируется.

Обижать Женьку ей не хотелось – парень ведь не виноват в том, что родился и вырос в Российской глубинке, а, не в Городе, как сама Альбина.

И, родители у Женьки, видать, далеко не профессора, но, люди хорошие.

Парень у них получился добрый, крепкий и отзывчивый, не то, что некоторые городские приятели Альбины, мечтавшие лишь о крутых тачках, грудастых телках и ночных клубах.

– А, Шрек этот, в мини-юбке – Альбина не могла отказать себе в удовольствии покритиковать соперницу, хотя бы и за глаза – в тебя, определенно, влюблена! Не теряйся, Женек, та-каааая гарна дивчина!

Женька раздраженно фыркнул:

– Лика Анохина? В меня, влюблена? Скажешь тоже! За ней половина филлиповской футбольной команды убивается! Там, такие крутые ребята! Шкафы! Спортсмены! Я с ними и рядом не стоял – не футболист, не крутой и тачки не имею! Вот – Конь, это да! А, Лика… Нужна мне она, как телеге пятое колесо!

Сказал и задумался – а чего это он, собственно, разоткровенничался с совершенно незнакомой девицей? К тому же, блондинкой? Мало ли, что, Марь Ивановна, перед тем, как ее в больницу увезли, строго-настрого приказала Женьке встретить Альбину и проводить до дому, не болтать, девчонку реалиями хуторской жизни, не обременять. И, что – встретить – встретил, проводить – проводил, хватит! Он же не нянька, в самом-то, деле! А, Лика Анохина, ему когда-то нравилась. Может быть, он даже влюблен в нее был, но Альбине о том, знать совсем не обязательно.

– Пришли! – неожиданно для Альбины заявил Женька – в этом доме, Марь Ивановна и проживает.

Мощеная дорога закончилась, сменившись асфальтовым покрытием. Носом Альбина уткнулась в железную калитку, окрашенную в зеленый цвет. По зеленому же штакетнику вились веселенькие фиолетовые цветочки.

«Очень красиво – подумала Альбина – Кругом цветы!»

И, вправду – сквозь щели в заборе девушка разглядела целое море цветов – клумбы роз, петуний, гераней и бегоний. Все они не только радовали глаз, но и наполняли воздух особенным, сладким ароматом цветущего сада.

Женька деловито извлек из кармана, устрашающих размеров, железный ключ и открыл замок.

– Проходи, Альбина! – толкнув калитку, приглашающее произнес он – Это же и твой дом!

Сам парень слегка завозился, проталкивая в ворота своего железного коня, и Альбина получила возможность слегка осмотреться.

Дом бабушки, Марь Ивановны, поражал добротной, основательной постройкой.

Двухэтажный, из красного кирпича, он весело посверкивал чисто мытыми «евроокнами», красиво раскрашенными, как ни странно, самыми настоящими, ставнями, установкой климат-контроля и газом, введенным прямо в дом.