— Ты ведь почти поцеловал меня, — я не стараюсь говорить твердо или с вызовом, поэтому мой голос звучит как есть: надломлено и тихо.

— Это секс, Лиса, — блики вечерних огней играют в стекле бокала, когда Тэхён подносит его к губам, продолжая смотреть в окно. — Во время него люди часто целуются.

Наверное, он прав, но это точно не про меня и не про него. В сексе с другими мы одинаково брезгливы.

— Сегодня случился мой самый сильный оргазм.

— Это эффект асфиксии, — его скулы заметно напрягаются, и в тоне сквозит намек на раздражение. — Зря ты не сопротивлялась. Такая практика может быть опасной.

— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Тэхён бросает на меня быстрый взгляд и залпом опустошает бокал.

— Очень спорное заявление, Лиса. Ты продаешь мне свое тело, поэтому у тебя нет никаких гарантий.

— Ты бы не причинил мне вреда, Тэхён, — повторяю я как можно мягче. — Я это знаю.

— Не пытайся видеть того, чего нет. Между нами ничего не изменилось — это просто секс. И тебе пора идти.

Я проглатываю его резкость, потому что распавшаяся броня меня совсем не защищает. Сейчас в меня можно безнаказанно метать клинки слов — я истеку кровью, но приму каждый.

— Ответь на последний вопрос и я уйду: зачем я тебе, Тэхён? Ты можешь получить кого угодно. Почему я?

— Ты хочешь отменить нашу договоренность? — холодно уточняет он.

— Нет, не хочу. Я умею держать слово. Наверное, просто ищу повод оправдать тебя в своих глазах. Если ты помолвлен и собираешься жениться, почему спишь со мной?

Тэхён замирает со стаканом в руке, и его брови слегка дергаются вверх. Я мечусь глазами по его лицу, пытаясь найти подтверждение тому, что мне не показалось: он удивился. Удивился тому, что я знаю, или удивился сказанному? Спину начинает колоть от волнения, а дыхание вновь учащается. Господи, а если это и впрямь только слухи?

— Даже если и так, что это меняет, Лиса? — его голос звучит резко, а собственное имя больно хлещет меня по коже. — Моя личная жизнь тебя не касается, также как меня не волнует твоя.

Я никогда никому не жаловалась на судьбу и неудачное замужество, и продолжила бы делать и дальше, но ведь тогда он никогда не узнает. А я хочу, чтобы он узнал.

— Из нас двоих личная жизнь есть только у тебя. Мой брак — это полный провал.

— Я говорил: мне наплевать, Лиса. Тебе пора идти. О следующей встрече я сообщу.

Он с грохотом опускает бокал на стол, и этот звук становится заключительным аккордом предательства моей нервной системы: я даже не успеваю почувствовать симптомы приближающихся слез, как они уже катятся по щекам.

— Думаешь, у меня нет чувств, Тэхён? Я, мать свою, все чувствую. Я не снежная королева.

Я наощупь нахожу ручку и вываливаюсь за дверь до того, как смогу услышать еще хотя бы одну пренебрежительную фразу. Последний клинок станет для меня фатальным, а я не хочу умирать у него на глазах. На секунду прижавшись к стене, втягиваю носом воздух и шагаю в сторону лифта. Юна. Мне нужна Юна.

Из-за того, что слишком выведена из равновесия, я не сразу узнаю стройную фигуру, идущую навстречу. И Руми перехватывает мою руку, когда я почти миную ее, заставив развернуться и взглянуть в искаженное злобой лицо.

— Миссис Ван. У вас дома тоже идет ремонт и вы решили пожить в этом отеле?

Я стряхиваю ее тонкую кисть со своего запястья, и призываю все самообладание, чтобы вернуть привычную маску невозмутимости. Хочу верить, что получается, потому что, в отличие от Тэхёна, эта девушка — последний человек на земле, кому я бы хотела продемонстрировать слабость.

— Не помню, чтобы разрешала себя трогать, и точно не планирую перед тобой отчитываться.

— Тебе придется передо мной отчитываться, — раздается язвительное шипение, — если ты продолжишь бегать в номер к моему жениху.

От этих слов увядший адреналин с ревом взмывает вверх, оживляя кровь. Вызов. То, что нужно, чтобы прийти в себя. Морально уничтожить ту, кто слабее, стереть эту заносчивость с ее лица.

Придав чертам выражение холодного презрения, я оценивающе оглядываю Руми с ног до головы, прекрасно зная, как это на нее подействует. Годы практики в университете никогда меня подводили. Задерживаюсь на запястье ее левой руки, и в душе поднимается ликование: безымянный палец пуст. Мелкая дешевая обманщица. Нет никакой помолвки. Он не женится. Не женится. Саркастичная улыбка, расцветающая на моих губах, выходит естественной и непринужденной. Я придвигаюсь к ней ближе, отчего Руми дергается, однако назад не отступает.

— Твоя назойливая инициатива общения меня изрядно утомила. Если хочешь получить ответы на интересующие вопросы, стоит пойти в номер к своему жениху, и спросить у него, чем он был занят минут пятнадцать назад. Как невеста, ты имеешь на это полное право. Или не имеешь?

— Мы поженимся, ясно? Меня не интересуют, какие в прошлом у тебя были отношения с Тэхёном. Он мой. Даже если он изредка трахает тебя, между нами это ничего не меняет и скоро прекратится. Попробуешь встать у меня на пути, я разотру тебя в пыль.

Я усмехаюсь. Недалекая зарвавшаяся дура, решившая что я ей по зубам. Уже открываю рот для язвительного ответа, и в этот момент из-за плеча Руми вижу, как в коридоре появляется Тэхён. На его лице нет ни холодности, ни невозмутимости, смятая рубашка выправлена из брюк, и он по-прежнему босой. Мы встречаемся глазами, после чего его взгляд, наполнившись недоумением, падает на Руми, которая слишком поглощена ревностью и желанием выплеснуть на меня свою боль, чтобы его заметить.

— Такие женщины как ты мне отвратительны. Ходишь по светским приемам под руку с мужем, играя в королеву подиума, а на деле ты обычная дешевая шлюха. Сколько тебе? Тридцать? Я знаю, что у тебя есть дочь. Она знает, что его мать трахается с чужими мужчинами в гостиничных номерах? Тебе не стыдно к нему прикасаться?

— Еще раз упомянешь мою дочь, я разобью твою голову об стену.

Я пригвождаю Руми ледяным взглядом, давая понять, что не шучу, отчего ее лицо заметно бледнеет даже под слоем пудры. Боковым зрением я вижу, что Тэхён по-прежнему стоит на месте. Мне нравится думать, что он вышел, чтобы меня догнать, и нравится то, что он стал свидетелем этого разговора. Хочу, чтобы он знал, что несмотря на то, что еще пару минут назад я позволила себе быть слабой, я все та же сука, какой была в университете.

Я смахиваю невидимую пылинку с пиджака Руми и сочувственно ей улыбаюсь:

— Тебе следует лучше стараться в спальне, возможно, тогда он не будет таким голодным, — мгновение я наслаждаюсь тем, как ее лицо багровеет и фокусируюсь глазами на Тэхёне. Без сомнения, он слышит каждое произнесенное мной слово: — Но сегодня на твоем месте не стала бы пытаться. Думаю, ты понимаешь, почему..

Адреналин начинает стремительно покидать меня, напоминая о том, что я морально измотана, поэтому, воспользовавшись оцепенением Руми, разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Ты дешевая шлюха, — летит мне в спину. — Я тебя уничтожу. Дрянь, сука…

Оскорбления могли сыпаться до самого лифта, если бы Тэхён не окликнул ее. Судя по жалобным всхлипываниям, Руми начала плакать, а возможно, даже жаловаться на меня. Дрожащей рукой я тычу в кнопку лифта и зашагиваю в распахнувшиеся двери. Сердце быстро стучит, затылок и поясницу жжет. Без сомнения, он смотрит.

========== Глава 18 ==========

Я захожу в здание «Manoban&Wang Company» в половине восьмого утра, после того как отвезла Юну на учебу. Лифт по обыкновению пуст, потому что основная часть сотрудников прибывает на час позже. Выжимаю кнопку нужного этажа, но до того как двери успевают съехаться, кабина вмещает еще одного подоспевшего пассажира, при виде которого сердце екает. Тэхён.

— Доброе утро, — он здоровается первым, и бросив взгляд на серебристую панель, встает рядом.

— Доброе. Ты рано.

— Ты тоже.