…Иногда вождь Синака пел о смельчаках, которые отправились вниз по течению преследовать мамонта. Эта песня нравилась Тауке, она не была такой заунывной, как другие старые песни. Ее быстрый ритм будил желание метать дротик, бежать на холм, а то и вовсе прыгнуть в чёлн[1] и плыть, плыть, плыть!

Смельчаков Таука жалел. Ушли и не вернулись! Что случилось с храбрецами-охотниками – неизвестно.

…Отец Тауки Велес находился в племенном круге и сидел недалеко от вождя – таким образом определены его место и роль в племени. Он не был удачливым охотником и не являлся сильным воином, бегал медленнее многих и метал камни пращой не так метко, как другие. Но Велес занимал особое положение среди сородичей, потому что обладал даром рисовать на гальке охотничьи трофеи, а ещё ловко расщеплял камни и «извлекал» из них лезвия для ножей, наконечники для стрел и дротиков, а из костей добытых животных мастерил крючки и иглы, различные скребки и другую утварь, без которой ни на рыбалке, ни на охоте, ни при приготовлении пищи или изготовлении одежды обойтись было совершенно невозможно.

Этот дар перешёл к Тауке. Даже Велес порой удивлялся, как хорошо Таука рисовал животных на гальке, вырезал фигурки из камня, бивня мамонта или носорога.

…Огонь в пещере поддерживали днём и ночью. Но раньше костры жгли маленькие, а тлеющие угли поддерживали тепло. Теперь без большого, жаркого костра уже не согреться. Вскоре всё вокруг покроет Белое полотно и станет совсем трудно.

Уже теперь по утрам нередко, чтобы добраться до чистой воды, приходилось сбивать прибрежную наледь Бурного потока. В иные дни тонкая корочка льда затягивала поток у берега и затрудняла доступ к воде. Войти же в неё с остроконечной палкой, на которой отец ловко приладил гарпун, чтобы добыть рыбу, становилось всё сложнее. И дело даже не в том, что вода была неимоверно холодна. С этим в племени знали как справляться, обильно покрывая тело жиром лесных животных. Но когда ледок крепчал и обрастал наростами, так просто его уже было не разбить.

…Синака уже всё решил. Он понимал, что наступило время уводить людей вниз по течению, где, возможно, поток оставался таким же широким и чистым от Белого полотна, как в те времена, когда деревья стояли зелёные, с густой шапкой листьев, а не такие, как сейчас – чахлые и унылые в предчувствии смертельного холода.

В двух распадках[2] от того места, где обитало племя Синаки, жили люди Пещерного племени. Их пещера находилась прямо внутри скалистого холма. Она была сухой и просторной. В центре её постоянно горел костер. Каменные стены вбирали жар, а потом отдавали, так что даже в холода здесь оставалось тепло. Здесь люди ели и спали, обрабатывали шкуры добытых животных и делали из них одежду и мягкие и очень удобные накладки на ступни ног, так что охотники не боялись бегать за добычей по каменистой и неровной поверхности.

Охотников пещерного племени частенько видели на склонах холмов и гористых перелесков. Там они добывали еду, сгоняя к подножию животных, где тех поджидали ловушки и самые ловкие и меткие охотники. Но зверей тоже становилось всё меньше и меньше, холода заставляли их искать новые пастбища.

Соседи время от времени договаривались и устраивали обмен: орудия охоты шли за одежду, иглы за рыбу, жилы за жир, отдавали луки – получали дротики… Обмен проходил на нейтральной территории, не принадлежащей ни одному из племён. Если вождям нужно было обсудить что-то важное, они приходили к огромной сосне, которая росла как раз на полпути к их стоянкам. Ходить в пещеры друг к другу без дела было не принято. Поэтому сородичи Тауки почти не бывали у людей пещерного племени.

А вот Таука бывал. Первый раз это случилось позапрошлым тёплым временем, когда Огненный шар пригревает как-то по-особенному. Бурный поток в такие дни становился полноводным, старая трава покрывалась нежными всходами, и казалось, что холода отступают, вслед за теплом вернутся звери, и теперь люди смогут вздохнуть с облегчением – всё будет хорошо.

Молодой охотник племени пещерных людей Кас, сын вождя Урсу, поскользнулся на мокром выступе скалы и сильно поранился. Тогда пещерные люди сами пришли к очагу Синаки с добычей, положили её перед вождём и попросили помочь Касу. В их племени не было того, кто изгонял злых духов, разбирался в травах и корнях и умел делать из них полезные снадобья.

Синака принял дары. К пещерным людям отправился Велес, который взял с собой сына Тауку. Вначале Велес долго осматривал молодого воина, потом попросил принести несколько веток, очищенных от листьев, куски старой коры и жилы животных. После того, как все его просьбы выполнили, Велес обмазал ногу Каса соком травы, которую они с сыном всегда собирали в первые дни теплого времени, затем приложил листья большого дерева, что стояло на берегу Бурного потока, наложил кору, поверх неё расположил толстые прутья и крепко замотал их жилами. Другие неопасные ушибы Велес растирал горячими камешками, которые ему грели на костре.

В это время Таука, примостившись на корточках, разглядывал, что делал старик в глубине пещеры на большом камне. В руках Кетриса, так звали старика, обычная галька после нескольких точных и сильных ударов другой галькой превращалась в заготовку для каменного ножа, зубила или скребка. Старик заметил интерес мальчика и поманил его к себе. Таука приблизился и увидел, что всё вокруг старика завалено плоской галькой, которой полным-полно на берегу Бурного потока и на которой сам Таука любил рисовать… Но чуть поодаль мальчик разглядел плиту, где аккуратно лежали особенные камешки. На них были изображены лоси, рыбы, птицы, носороги… Старик протянул Тауке чистую гальку и скребок.

– Попробуй.

Таука провёл скребком по гальке. Осталась заметная полоса. Провёл ещё раз, но уже сильнее – полоса проступила явственнее, и бороздка от скребка стала ощущаться кончиками пальцев.

– Сильнее, – сказал старик и показал, как это делает он.

…Таука был смышлёным учеником. Последующие линии он делал гораздо увереннее.

– Ты помнишь, как выглядит лосиха или рыба? Попробуй перенести их на камень?

…Отец отгонял злых духов от молодого охотника до самого появления Белого шара, а Таука всё это время возился с галькой и скребком.

…После мальчик часто приходил к старику в пещеру, садился рядом, выбирал большую гальку и начинал выскребать на ней животных, которых добывали охотники. На гальке появлялся Бурный поток, пойманная рыба, люди на берегу…

Старик был доволен тем, что делал мальчик, а если у Тауки что-то не получалось, подсаживался рядом и помогал. Поделки Тауки старик складывал отдельно. Постепенно их образовалась внушительная горка. Лучшие камни старик позволял уносить с собой.

Каждый раз, возвращаясь из пещеры, Таука дарил принесённые гальки. На них люди Бурного потока узнавали свои охотничьи трофеи…

Так продолжалось до тех пор, пока пещерные люди не снялись с насиженных мест и не двинулись вниз по течению Бурного потока.

Но и после их ухода Таука приходил в пещеру. Брал галечник, скребок и делал рисунки. А потом как-то вышло само собой, что он стал наносить изображения на стены самой пещеры, ведь там теперь никто не жил и рисунки никому не мешали. Таука разводил костёр и рисовал: вот лосиха поджала ноги, словно готовится к прыжку, а рядом лосёнок, он устремляется вслед за матерью, а вот лось, который смотрит на подругу.

Таука показал изгороди-загоны, которые охотники ста вили на открытых местах, чтобы направить животных туда, где их ждали меткие охотники и ямы-ловушки; человека с рогами и флажками – это махальщик держит палки-махалки для облавной охоты…

…С момента ухода пещерного племени прошло ещё какое-то время. Люди с берегов Бурного потока стали всё чаще возвращаться с охоты без добычи. Звери тоже уходили в поисках новых пастбищ.

Однажды вождь племени отправил Велеса и ещё несколько мужчин на разведку вниз по течению Бурного потока. После возвращения следопыты долго разговаривали с Синакой. Только значительно позже затемно усталые разведчики наконец разбрелись по семейным углам большой пещеры.