Здесь же у арендаторов имелись свои отсеки, разделённые металлической сеткой, где каждая семья хранила пожитки. Кучи старой мебели. Дедушкины напольные часы. Коробки, коробки, коробки от пола до потолка. Чучело вороны на подставке, следившее за Хэдли, пока она проходила мимо. Девочке пришлось миновать весь длинный узкий коридор, пока она не оказалась перед пустым отсеком своей семьи (мама не любила держать вещи в подвале, в сырости и паутине). Наконец Хэдли смогла переобуться, включить музыку и начать танцевать. Конечно, заниматься здесь было намного хуже, чем наверху, но зато не надо терпеть нытьё Зоуи.

На следующий день Хэдли снова отправилась в подвал: требовалось привести себя в форму перед очередным конкурсом. Закончив тренировку, она напилась воды из бутылки и вытерла пот со лба. И тут кто-то резко постучал в маленькое окно. От неожиданности она было испугалась, но тут же успокоилась при виде мальчика примерно того же возраста.

– Привет! – крикнул он через стекло, размахивая руками.

Он забрался с ногами на наружный подоконник – сделал то, о чём Хэдли давно мечтала, но не решалась. Она соблюдала правила.

Девочка подошла к окну и закричала в ответ:

– Чего тебе?

Теперь она хорошо видела его лицо. Тёмные глаза в обрамлении длинных ресниц. Широкая улыбка, подчёркнутая скобками на зубах. Мальчик откинул с лица спутанные волосы и закричал, показав оба больших пальца в знак восторга:

– Ты танцуешь как богиня! Как богиня!

Теперь она разглядела его серую заношенную футболку.

– Спасибо! – Хэдли испытала странные смешанные чувства. Она сердилась из-за того, что за нею подсматривали, но радовалась похвале.

– Можно спуститься посмотреть?

– Нет, – сказала Хэдли. – Я уже закончила.

Хотя мальчишка явно расстроился, это нисколько её не напрягало. Конечно, он не взрослый, но всё равно с нею не знаком, вот и нечего напрашиваться в зрители.

– Ладно, – он по-прежнему кричал, чтобы ей было слышно. – Не хотел тебя пугать, но ты так классно танцуешь, что я должен был это сказать!

– Спасибо, – повторила она и повернулась, чтобы забрать свои вещи. Когда Хэдли снова посмотрела в окно, его и след простыл. Девочка поднялась на лифте к себе, приняла душ и переоделась.

Так что за этот день она уже во второй раз слышала загадочный стук. Сперва этот мальчишка у подвального окна, а вот теперь странная незнакомка у дверей апартаментов, желавшая знать, где живут Брайтоны. Хэдли ответила:

– Да, здесь живут Брайтоны. А вы кто?

Однако женщина не потрудилась ответить на вопрос.

– Мне нужно поговорить с кем-то, ответственным за это место. – Даже по ту сторону двери эта дама умудрялась источать волны власти.

– У вас есть документы? – спросила Хэдли, вспомнив какой-то детектив.

– Чёрт, я так оглохну! – выдала Зоуи и отложила телефон. Она встала, подошла к двери, скинула цепочку и распахнула дверь настежь. – Кто тут? – Хотя Зоуи была сантиметров на десять выше Хэдли, рядом с рослой незнакомкой она показалась ребёнком.

– Ага, спасибо. Лучше я войду, – заявила женщина, и Зоуи как ни в чём не бывало пропустила её внутрь.

У Хэдли по спине пробежали мурашки от неясной тревоги. А незваная гостья уверенно процокала каблуками по мраморному полу, на ходу скинув с головы капюшон бархатного плаща. Она показалась очень внушительной и строгой: тщательно уложенные седые волосы до плеч, ногти, покрытые алым лаком.

– Нам нельзя пускать в дом незнакомых, – пискнула Хэдли, но Зоуи лишь небрежно отмахнулась.

– Я Максин Гримм, – женщина пожала Зоуи руку. – Эта малышка – моя внучатая племянница. И боюсь, у меня для неё плохие новости.

– Плохие новости? – переспросила Зоуи, тогда как у Хэдли в голове вертелось:

«Внучатая племянница? Но у папы с мамой нет никаких тёток!»

Она разглядывала женщину в надежде обнаружить какое-то фамильное сходство. Максин Гримм была высокой и подтянутой, как мама и папа, но на этом общие черты заканчивались. Родители Хэдли отличались приветливостью и живостью. Судя по мрачным морщинам на физиономии этой дамы, пролегли они отнюдь не от смеха. Да и седые волосы смотрелись жутковато. Они рассыпались по плечам тугими спиральками, как кудряшки у фарфоровых кукол позапрошлого века. Странная, давно ушедшая мода.

– Ох, такие плохие, хуже некуда, – запричитала Максин, заламывая тощие руки. – Просто язык не поворачивается! – она протянула руку, схватила Хэдли за плечо и вздохнула: – Вот уж горе, настоящее горе!

– Да что такое? – Хэдли резко вывернулась из костлявой хватки.

Но Максин обращалась только к Зоуи:

– Мне сегодня звонили по телефону, и я прямиком поспешила сюда. Тут не до хитростей, так что я скажу прямо. Судя по всему, родители девочки пропали в море. Их круизный корабль потерпел крушение. И сейчас они числятся пропавшими без вести. – Она достала из кармана кружевной белоснежный платочек и промокнула уголки глаз.

– Да ладно выдумывать-то! – у Зоуи глаза полезли на лоб.

– Если бы! – Максин громко всхлипнула.

– Мои мама и папа, – у Хэдли так сдавило горло, что каждое слово давалось с трудом, – мертвы?

– Может быть. А может, и нет, – Максин сложила платочек в аккуратный квадратик и спрятала в карман. – Но пока они числятся среди пропавших без вести, все считают, что для тебя лучше всего пока побыть под присмотром кого-то из родных. И ты, Хэдли, отправишься сейчас ко мне.

– Но я же только вчера с ними разговаривала, – Хэдли ошарашенно покачала головой.

Мама с папой звонили прошлым вечером и жаловались, что уже скучают без неё. А вот сейчас их нет?! Она проглотила слёзы. Это не может быть правдой. Вот сейчас эта жуткая женщина поймёт, что она ошиблась, что попала не в ту квартиру!

– Иногда такое случается, – сказала Максин. – Сегодня ты говоришь с человеком, а завтра он уже погибает. Это жизнь.

– Чёрт, вот так жуть! – вмешалась Зоуи. – Я вообще-то не очень знала мистера и миссис Брайтон, но они вроде были нормальными, – она восприняла новость вполне спокойно. Даже слишком спокойно, на взгляд Хэдли, но, с другой стороны, это же не её родители пропали в море.

– Я в это не верю, – сказала Хэдли. – Я просто не могу поверить.

– Отрицание, – сообщила Максин, похлопав девочку по спине, – это первый этап переживания горя.

– Повторите, пожалуйста, в каком мы родстве? – попросила Хэдли.

– Ты моя внучатая племянница со стороны матери, – отчеканила Максин таким тоном, как будто на этом вопрос был закрыт.

– И что теперь? – поинтересовалась Зоуи.

– Я заберу её отсюда, – заявила Максин и извлекла из кармана толстую пачку денег. – Надеюсь, это покроет работу няньки, – и она вложила купюры в руку Зоуи. – Если вы поможете собрать для девочки чемодан, мы немедленно уедем домой.

Позже Хэдли так и не смогла вспомнить дорогу до Гримм-хауса. Все воспоминания смешались в какое-то туманное облако с того момента, как раздался стук в дверь. Она лишь смутно осознавала, что её няня Зоуи была только рада сбыть её с рук: мигом покидала в чемодан кое-какую одёжку и танцевальные туфли, выпроводила их из дома и помахала на прощанье. Но Хэдли ещё сомневалась в правильности происходящего и попыталась спросить:

– Откуда мне знать, что вы моя тётка? Родители никогда про вас не говорили.

– Дети – такие ужасные путаники, – хмыкнула Максин. – И кто только разберёт, что творится у них в голове?

На тот момент такой ответ мог показаться достаточным, однако по зрелом размышлении Хэдли изменила своё мнение. Она спросила, нельзя ли всё же как-то связаться с родителями, на что тётя Максин заявила, что она уже делала это неоднократно, но ответа не получила. Увидев, что Хэдли вот-вот расплачется, она грубо обняла её и погладила по спине: