– Да у меня вся квартира бытовой техникой завалена. У меня новый любовник – владелец супермаркета электроники. Он мне дарит и дарит эту бытовую фигню, уже девать некуда. А в этой коробке – отличное шампанское. Тут его столько, что до твоего сорокалетия хватит. Да не переживай, ничего не дорого, у меня любовник – владелец винного бутика и он… – Ляля осеклась.

Таня смотрела на нее с неподдельным ужасом.

– А что такого?! – Ляля протянула Тане пакеты с едой. – Я подумала, что мы можем сегодня устроить вечеринку с азиатской едой. Это суши и роллы из лучшего ресторана.

– Твой третий любовник – владелец азиатского ресторана? – не сдержалась Таня.

– Спокойно, – хмыкнула Ляля, – это я сама купила.

Раздался звонок в дверь. Открыв, Таня увидела на пороге Еву.

– Тань, я знаю, что ты не отмечаешь, – виновато сказала Ева, – но я не могла не прийти. Вот, здесь еда из нашего ресторана! – Ева протянула Тане два огромных пакета. – Блюда итальянской кухни, итальянские десерты. У нас владелица – армянка, а ресторан – итальянский, смешно, да?

– Очень, – заржала Ляля, – у нас тут намечается какой-то гастрономический фестиваль народов мира.

В дверь опять позвонили. На пороге стояла Лена.

– Девочки, а вы тоже здесь? – удивилась Лена, входя в прихожую. – Танечка, прости, но я не могла тебя не поздравить. Вот еды для тебя наготовила, блинов напекла, торт «Наполеон». Все как ты любишь!

Пока Таня накрывала на стол, подруги отбивались от натиска Таниных собак, жаждущих ласки. Бело-черный Мотя атаковал Лену, а черно-белый здоровенный Прохор пытался заскочить Ляле на колени, притворившись ручным миниатюрным шпицем.

– Во дает, – хихикнула Ляля. – Ну и псы у тебя, Киселёва, прямо звезды гламура! Нарочно таких подбирала? Нет бы, какого породистого завести – в костюмчике со стразами? Ходила бы себе изящной дамой с собачкой по району, глядишь, познакомилась бы в округе с каким-нибудь таким же собачником! И пошло бы у вас большое собако-человеческое счастье. А к тебе с такими псами ни один собачник не подойдет!

– Ты же знаешь, я их не заводила, – пояснила Таня, – они сами к нам прибились еще щенками в морозы на даче. Жалко их стало.

– Вот жалостливая ты очень, – хмыкнула Ляля и погладила Прохора. – Ладно, псы отличные, даром что не в костюмах. Я таких сама люблю, вот эти страхилады как-то… душевнее, что ли.

Прохор подпрыгнул и лизнул Лялю в нос.

В этот холодный мартовский день за шампанским и разговорами подруги просидели до позднего вечера.

Ближе к Лениному торту и Евиным десертам, когда Таня ушла заваривать чай, Ляля взялась рассматривать новые Танины рисунки для детских книг.

Когда Таня вернулась, Ляля накинулась на нее, потрясая в воздухе рисунками:

– Это что?!

Таня смутилась – она сегодня нарисовала собаку для детской книги сказок. Только вот, учитывая общую Танину ипохондрию, собака в ее исполнении получилась не какая-нибудь там просто собака – хозяйская, довольная жизнью – а такая… душераздирающая собака. Хвост опущен, а в глазах надрыв, как у битой жизнью бездомной псины.

– Ты чо, Киселёва? Ты вот такое детям рисуешь? – возмутилась Ляля. – Да на таких книжках только неврастеников растить! Это не детская книжка, это просто Босх или Гойя! Твоими рисунками только детей пугать!

Таня застенчиво улыбнулась:

– Ну говорю же, настроение в последнее время как-то не очень…

– Так, а тут у нас что? – Ляля схватила Танины рисунки для другой книги. – Ну понятно, принцесса в башне из слоновой кости, сидит-дожидается, когда к ней прынц на белом коне подкатит. Ой, мама дорогая!

– Да с этим-то рисунком что не так? – не поняла Лена. – Хороший ведь!

– Да все с ним не так, – взревела Ляля. – И со сказками вашими все не так! Вот после таких сказок и вырастают такие неправильные принцессы, как наша Таня! Небось, вас всех взращивали на специальной нежной «девичьей литературе» – сказках, легендах, мифах о спящей красавице и прочих принцессах, чья жизненная задача всецело заключается в ожидании персонального принца на белом коне, а лучше бы «мерседесе»? Вот девочки и вырастают с верой в то, что принц однажды постучится в их башню из слоновой кости, приобнимет, поцелует и наполнит их жизнь счастьем и смыслом. И вот они сидят и терпеливо ждут этого грандиозного события. Что молчите, не так что ли?

Таня с Леной выразительно переглянулись и пожали плечами.

– А в итоге ты, Киселёва Таня, прынцесса – сороковник на носу! – ни одного даже завалящего принца за всю свою жизнь не встретила! Девочки, давайте скажем честно – современной женщине нельзя ждать милостей от природы, ей никто никаких принцев и «мерседесов» просто так не даст, она должна сама пойти и завоевать полцарства! Тань! – Ляля обняла Таню. – Ну пересмотри ты свои взгляды на жизнь! Пойми – каждый сам кузнец своего счастья, ну или несчастья. Смотря, кто что выбирает! И вообще… Говорят, что в дни, приближенные к дате твоего рождения, идеально начинать новую жизнь – строить планы, кардинально что-то менять! Подумай над этим!

Таня вздохнула – уж какая там новая жизнь?!

Подруги давно разъехались, а Таня никак не могла уснуть, вспоминая слова Ляли. Новая жизнь, перемены?

Она подошла к зеркалу и придирчиво себя оглядела: «Ох, на что ты стала похожа, дорогая Таня?! Какая-то просто тетя неопределенного возраста и сложной судьбы!» Особенно Таню огорчала собственная фигура. В голове даже родилась обидная рифма: «Попа-попа, как у бегемота».

Может, и впрямь пришла пора проститься с прошлым и начать новую жизнь?

Таня взглянула на часы – было около полуночи.

Она набрала СМС-сообщение, как позывной SOS, посылаемый в ночь. «Ляля, ты еще не спишь?»

Точкина перезвонила тут же:

– Не сплю. А чо такое?

– Ну в общем, я решила, – выдохнула Таня, – изменить свою жизнь. Поможешь? Я не знаю, с чего начать!

– Конечно, помогу! – обрадовалась Ляля. – Значит так, будем делать из тебя звезду гламура и устроим твою личную жизнь. У меня есть план!

Отсыпал снегами февраль, пришел март, но весны все не было. «Ох, уж эти затяжные русские зимы! Ждешь весну как чудо, а она потом промелькнет так, что и заметить не успеешь, за ней лето пронесется скоростным поездом, а потом снова осень и бесконечная зима, и все опять по кругу…»

Ева выглянула в окно: засыпая любые надежды на весну, шел снег.

На часах было уже за полночь; увы, их ресторан с претенциозным названием работал до последнего посетителя, и значит, надо было ждать. Вот в такую бессонную ночь и вспомнятся вдруг сцены из детства: зимним утром так не хочется вставать и идти в этот ненавистный детский сад, но тебя, маленькую, сонную, будят засветло, и потом по зимнему холодному городу мама везет тебя на санках, а ты лежишь в них, как в лодке, и долго, до головокружения – пока опять не заснешь – смотришь в небо, в котором плывут огромные звезды.

– Ева Юрьевна, хотите чай? – в кабинет заглянула официантка Катя.

Ева кивнула.

…Библейским именем Еву наградила мать – та любила звучные и громкие имена, а это имя (уж как в веках прогремело!), как ни крути, было и заявлением, и поступком, и налагало ответственность на его носительницу.

Мать вообще связывала с Евой большие надежды – дочь категорически и бесповоротно должна была стать счастливой, успешной, любимой, и все это – в двойной степени, и за себя, и за нее, так и не сделавшей карьеры, и не знавшей счастья в нелепом, наскоро развалившемся союзе с Евиным отцом. Мать часто твердила Еве о ее особом предназначении «быть счастливой» и, готовя дочь к будущим победам, выбивалась из сил на двух работах, чтобы оплачивать дочкины наряды принцессы, уроки английского с репетитором, сольфеджио и бальные танцы. Благодаря материнским стараниям Ева к семнадцати годам имела все задатки для блестящего будущего, включая неординарные внешние данные, однако то ли счастья на всех не хватает, то ли Евина судьба выкинула финт, а только получилось так, что Ева разочаровала мать, не оправдав ее надежд на дочкино тотальное счастье.