Ярген уверенно шагал по тёмному коридору, бегло рассматривая льющиеся в противоположную сторону мутно-серые стены. Под его ногами шуршал бархатистый ковёр, расстеленный во всю длину каменного пола. Каждый его шаг был чётко отчеканен, как будто он маршировал на военном параде, величественно церемониальном, ответственно держа свою осанку прямой, а подбородок приподнятым. Настроение прокуратора (теперь уже бывшего, хоть и неофициально) было антагонистическим окружающему его сумраку коридора, лишь в некоторых местах, через каждые пять-восемь шагов, разгоняемому висячими в канделябрах горящими свечами, что нервно дёргали огненными языками от дуновений на них сквозняка. Внутри же Ярген сиял, подобно звезде. И такое внутреннее настроение было оправдано. Сегодня был его триумф.

Остановившись возле двери своего кабинета, он посмотрел на висячий над ней гобелен. Прокуратор тщательно проводил глазами линию, разглядывая сиреневое полотно, как только что приобретённый на дорогом торге товар, оценочно рассматривая в нём каждую деталь. Особенно остановился на двух позолоченных буквах: «П.Р.». Посмотрев на них, он улыбнулся краем губ, а после наградил вниманием двух стоящих по обеим сторонам у стен стражников, что молча выпрямились, как оловянные солдатики, в его присутствии. Потом он сделал один широкий шаг и открыл дверь.

Его кабинет не пустовал в отсутствии своего хозяина. Да и, быть может, это последний раз, когда Ярген его посещает. Теперь же его положение заметно возросло, и, стало быть, место проведения своего времени должно соответствовать его высокому, царскому статусу. А его кресло и стол вскоре займёт кто-то другой, может быть. Однако же пока до венчания на царский престол ещё есть время, и это время нужно провести с умом.

Закрыв за собой дверь, Ярген сразу же взглянул в сторону стола. За ним, откинувшись на спинку стула, по-хозяйски развалившись и положив руку на стол, сидел Луций. Как только входная дверь издала щелчок, он обернулся к пришедшему лицом.

– Отличная речь на площади. Грамотно сформулированная, дипломатичная, доходчивая и наполненная горячим пламенем патриотизма. По истине, всё выглядело весьма внушительно.

Ярген молча улыбнулся, глянув на него, потом прошёл мимо стола и подошёл к ещё одному, стоящему напротив большого окна. На том столе лежал серебристый круглый поднос, на котором находился графин и стояло несколько бокалов. Взяв графин, Ярген разлил по двум из них багрового цвета напиток.

– Да и с волеизлиянием народа вышел хороший ход. Очень грамотно показать простолюдинам, что ты настроен крайне решительно, и в то же время дать им возможность самому выбрать себе правителя. Демократическое послевкусие самодержавия, я бы это так назвал.

– Хорошая формулировка этого определения, надо будет запомнить. – Ярген повернулся к нему, держа оба наполненных бокала в руках, и подошёл к столу, поставив один рядом с послом. Тот взглянул на него, потом на Яргена.

– Надеюсь, вино в нём не отравлено? – спросил язвительным тоном посол, приподняв в наигранном недоверии одну бровь.

– Право Вам… Очень дорогостоящее удовольствие эти яды. – Ярген сделал один большой глоток, обошёл стол и подошёл к огромному окну, через который в сумрачный кабинет лился вечерний свет уходящего дня. – Один флакон слишком дорого стоит, пришлось немало заплатить за него. И он оправдывает свою стоимость. Очень смертоносный яд и не оставляет за собой практически никаких следов. «Слёзы апатии». Весьма прозаическое название.

– Этот яд создали в Дорнубргских медицинских коллегиях. Очень давно. И сначала его использовали, чтобы вытравливать разного рода паразитов. Крысы там, дикие собаки и тому подобное. А потом его стали использовать против дичи побольше. И поэтому яд совершенствовали в неисчислимом количестве экспериментах на живых телах. – Луций отпил вино, и поставил бокал рядом на стол. Он посмотрел на прокуратора, что обратил свой взор на окно, за которым расстилался вид на погружающуюся в вечерний сумрак столицу. – Всё прошло так, как и было задумано.

– Да, мы добились того, к чему шли, – сказал Ярген, повернувшись и не спеша шагая ко столу. – Правящая элита, что находилась в окружении моего брата, распущена. Жёстким методом. Наши союзники из числа первых лиц городской аристократии, банкиров и богатых дворян займут все важные посты в городе. Незаметно для всех изменился общий облик всей системы.

– А когда всё это укрепится формально? Когда будет произведено венчание на царский престол?

– Когда для этого придёт время, – сказал, улыбнувшись, Ярген. Он отодвинул стул и сел по другую сторону стола, смотря на посла. – Сейчас необходимо поддержать тот миф в народе, который был навеян им в сознании с террасы собора. Все знают о случившемся в стенах дворца. Всё то, что нам нужно. Все из тех, кто находился сегодня на соборной площади, приняли и переварили всё, что мы хотели до них донести.

– Правда, среди общей массы были и те, кто принял новости весьма скептически. И их настрой на дальнейшие события имеют такой же анфас. Я был в толпе во время выступления. Многое услышал от разных ртов. Кто-то плакал по умершему царю, кто-то плевался, кто-то радовался. Мнения окружающих меня людей различались.

– Несогласные всегда будут, что с этим поделать? Большая часть собравшегося столичного населения скандировала мою должность, когда я поставил перед ними определённый выбор.

– Ты заранее рассчитывал, что они примут именно тебя?

– Это было несложно продумать. Сам подумай: царь мёртв, умер от болезни, которая внезапно поразила его. Неожиданное происшествие, от того и шокирующее для простого народа. Его сын также болен, и народ понимает, что больному не место на царском престоле. Дочь царя, наша красавица Елена, похищена заговорщиками и неизвестно, жива ли здорова? И поэтому разумно отдать своё почтение последнему оставшемуся человеку царского рода, в ком течёт та же кровь, кто не менее отпрысков покойного царя имеет привилегии и свои права на престол. Тот, что готов вознести на себя огромный груз правления государством. И этот человек выступал перед ними на площади, не щадя своей глотки.

– Разумно. – Луций улыбнулся, преподнося к губам бокал и смотря искрящимися глазами на Яргена. Сделав глоток, он поводил вино во рту, после чего проглотил его. – И вот появляется так называемый «герой-спаситель», готовый пожертвовать собой, дабы вывести народ из пучины навалившихся проблем. С одной стороны, ты даёшь народу самому определить своё будущее, выбрав для себя нового правителя. Они могли остановить свой выбор на царевиче. И что, что он болен и не может править? Он ведь жив, а закон государства наделяет большими привилегиями именно прямого наследника царя, кем и является Яков. Хотя они могли бы и Елену провозгласить будущей правительницей, несмотря на то, что она дочь покойного царя. Несмотря на то, что её похитили неизвестные заговорщики. Тогда народ бы жил каждодневной надеждой на её скорое возвращение в родные стены своего гнёздышка. Выбор всё-таки у людей был.

Ну а с другой стороны, ты указал народу на сложность всей ситуации, на риски и опасность, которым может быть подвержена вся страна. И косвенно, не напрямую, ненавязчиво, ты им предложил свою кандидатуру. Хорошее манипулирование общественным сознанием.

– Именно так. – Ярген улыбнулся, поставив локоть руки с бокалом на подлокотник. – Народ – это коллективный разум. Когда ты умело пользуешься сложившейся ситуацией, правильно доносишь до них всю сложность проблем, и как бы в контексте намекаешь, что у тебя есть возможность эти проблемы решить, показывая себя лицом сильным и уверенным, народ инстинктивно тебе доверяет и повинуется тебе, как вожаку стаи, доказавшему перед всеми свою силу и авторитет.

Ярген глотнул вино, смотря на посла.

– Народу нужен сильный лидер. Тот, кто внушит в их разум доверие и авторитет. А для этого необходимо подстроить ситуацию так, чтобы она играла тебе на руку.