Не в силах более бежать, девушка, согнувшись и упершись руками в колени, остановилась, чтобы хотя бы несколько секунд, буквально пару мгновений отдышаться. В носу чувствовался запах крови, а во рту застрял вязкий комок слюны. От резкой остановки перед глазами потемнело, в какой-то момент ей показалось, что она вот-вот упадёт в обморок, но в следующую секунду она уже вновь смотрела широко раскрытыми глазами на огни Бритчендбарна. Лишь бы добраться… ещё чуть-чуть. Ты сможешь… И тебе помогут. Спасут! Вера в эти мысли придала ей ещё немного сил, как будто соскребла последние остатки энергии из всех закоулков её организма. Она оглянулась через плечо на, как казалось в сгустившейся темноте, стоявший плотной стеной лес. Уже преодолев ближайшие на окраине леса кусты, к ней направлялись две казавшиеся громадными фигуры с чёрными масками на лицах. Окончательно срывая голосовые связки, девушка вновь закричала и во всю силу бросилась к городу. Сердце быстро и часто билось, словно сошедшее с ума, молоточком отдавая гулким стуком в ушах. Ещё немного. Совсем чуть-чуть! Хватит ли сил?..

После того, как она пробежала с десяток метров, её нога угодила в скрытую травой и темнотой ямку. Ещё до этого подвёрнутый голеностоп, теперь, как она была уверена, точно был сломан. Стопу прорезала резкая боль, не затмившая всю прошлую боль, что охватывала каждый участок её тела, а троекратно усилившая её. Девушка попыталась ползти, хватаясь руками за траву, резавшую ладони. Осознав свою беспомощность при уже столь близком спасении, она захныкала. От усталости и истощения ей казалось, что в её глазах нет слёз – теперь даже частое моргание доставляло боль. Перевернувшись на спину, она посмотрела на небо, в котором плавало бесчисленное множество звёзд, мигая ей яркими огоньками дальних галактик и вселенных. Никто её не спасёт. Некому. Всем плевать, как и плевать на Землю и страдания, зиждущиеся на ней тем, кто там, наверху: Бог ли это или же бескрайняя пустота…

Закрыв глаза, девушка перестала что-либо чувствовать. Она не понимала, потеряла ли сознание или же просто уснула. А что, если всё это лишь просто-напросто кошмар? Что, если она лежит сейчас дома в своей постели, быть может, всей взбитой от метаний во сне? Стоит лишь открыть глаза, проснуться! И всего этого не будет. Она окажется в безопасности дома, одна под хоть и тонким, но тёплым одеялом, в обнимку со своей мягкой подушкой. Открыть глаза…

Боль сразу же вернулась. Но теперь над её головой было не бескрайнее звёздное небо, а склонившаяся чья-то фигура. Один из её преследователей? Но на его лице нет маске. Почему-то она не боится его. Тем не менее, те, кто гнались за ней, могут быть уже совсем рядом! Нужно предупредить его…

– Они… близко… совсем… близко… – она говорит совсем тихо, почти шёпотом – на большее у неё не осталось сил.

– Кто близко? – недоумённо спрашивает незнакомец, поднимая голову и оглядывая местность вокруг.

– Преслед… преследователи… в масках… они гонятся… за мной…

Незнакомец чуть приподнялся на полусогнутых ногах и всматривается в темноту, крепко сжимая костыль в руках. Кто он? Услышавший её человек из города? Или ангел-хранитель, что спустился на помощь с самих небес? Неважно. Чувство защищённости и спокойствия охватываёт её. Мужчина опускает голову, внимательно вглядывается в её лицо и что-то спрашивает, но она не может разобрать его слов: они будто доносятся до неё откуда-то издалека. Его лицо напряжено, брови нахмурены, а глаза смотрят жёстко, но с явным беспокойством. Она пытается сфокусировать взгляд, но перед глазами становится лишь всё темнее и темнее, словно кто-то постепенно приглушает яркость окружающего мира. Она слабо улыбается и проваливается в небытие.

Лёгкий морозец щиплет щёчки и носик маленького Джереми, который утопая по колено в снегу, бежит за шестимесячным беспородным щенком, подаренным ему родителями на Новый год. Заливаясь искренним детским смехом, он пытается звать питомца по данной им же кличке «Чуи», но ещё не привыкший к ней щенок лишь удивлённо смотрит на него, слегка наклонив голову вбок. И лишь наоборот, коротко и тоненько тявкая, зигзагами отбегает от мальчика на несколько шагов, после чего стоит и ждёт, пока Джереми вновь приблизится к нему на расстояние вытянутой руки, и вновь отбегает. Большие висячие уши щенка прыгают вверх-вниз, будто он машет ими, стараясь взлететь.

Чуть поодаль от резвящегося в небольшом парке со столь долгожданным щенком ребёнка, прогуливаются из стороны в сторону, стараясь согреться, его родители, беседуя о чём-то о своём, о взрослом. До конца праздничной недели ещё три дня, но уже завтра какие-то полгода назад избранный мэр города, Джереми Уилборн-старший, собирается выходить на работу. И теперь думает о том, как сказать об этом жене, которая, как и всегда, поддержит его, но в глубине души наверняка не обрадуется этой новости. Уилборн-старший уверен в этом, так как с пару недель назад он нечаянно подслушал разговор Шаи Уилборн со своей матерью. Он сидел на кухне, ужиная в одиннадцать часов вечера после того, как лишь десять минут назад вернулся из здания мэрии. Сын уже спал, а Шая как раз говорила по телефону через стенку, видимо, не расслышав, как пришёл с работы отец семейства. Конечно, он мог бы и не вслушиваться или включить погромче стоявший на подоконнике радиоприёмник, но внутреннее любопытство пересилило. И в итоге он изо всех сил напрягал слух, чтобы не пропустить ни единого слова жены. Она явно проявляла беспокойство из-за того, что после получения новой должности её муж погрузился в работу с головой, много меньше времени проводя с семьей и особенно с сыном. Он сам понимал всё это, но карьерный рост буквально вскружил ему голову. Тем не менее, слова жены расстроили его и даже как-то пристыдили. Но он не мог иначе. Его мечта была столь близка! Теперь казалось, что нужно лишь ещё немного усилий, совсем чуть-чуть…

И всё же сказать было нужно. Уже сформулировав в голове те фразы, что Джереми Уилборн-старший теперь собирался произнести, он открыл было рот, как какой-то шум остановил его на самом вдохе. Прислушавшись, он различил своё имя, которое выкрикивал человек, стремглав несущийся к нему от самого входа в парк. Их разделяли несколько десятков метров, когда уставшие и уже начинавшие в довольно молодом возрасте терять зоркость зрения глаза рассмотрели пунцовое лицо бегущего человека. Его щёки колыхались при каждом выкрике, а ноздри раздувались, как у быка, намеревающегося разорвать красную тряпку, которую держит матадор. Взгляд безумен и буквально буравит на ходу лицо Уилборна-старшего.

– ТЫ ЗНАЛ, ДЖЕРЕМИ! ЗНАЛ, МАТЬ ТВОЮ!

Человек поднимает руку, тыча указательным пальцем прямо в грудь отцу семейства. С каждым словом из его рта вылетает слюна, прожигая пушистый снег, лежащий на тропинках парка.

– Харрис, остановись. Стой на месте, прошу тебя! – кричит ему в ответ Уилборн, на всякий случай закрывая своим телом жену.

– Ты знал. Зна-а-а-л, сукин ты сын! Признайся, скажи это! СКАЖИ МНЕ ЭТО В ЛИЦО!

– Беги к Джереми, быстро, – бросает жене через плечо Уилборн, после чего видя, что Харрис продолжает двигаться в его направлении, делает два шага назад, выставив перед собой обе руки, стараясь словами и жестами успокоить Харриса. – Послушай меня, давай ты успокоишься и не будешь пугать мою семью, ладно?

Шая подбегает к сыну, который во все глаза испуганно смотрит на происходящее. Она обнимает его, падая на колени и прижимая его к себе, накрывая всем телом. От страха из её глаз текут слёзы.

– Что происходит, мама? – растерянно спрашивает Джереми.

– Я не знаю, сынок… не знаю. Закрой глаза милый, не смотри. И ушки закрой, – говорит она, прикрывая ладонями уши сына поверх его рук.

Раздаётся хлопок, от которого мама Джереми вздрагивает всем телом, прижимая сына ещё крепче. Наконец, оглянувшись через плечо, она громко, почти срываясь на крик, выдыхает от облегчения, вскакивает на ноги и бежит к мужу. В его руке зажат револьвер, из дула которого поднимается тонкая струйка дыма. Он тяжело дышит, но его рука тверда и без дрожи всё также направлена в сторону лежащего навзничь мужчины. Кристально белый снег вокруг тела моментально окрашивается алой кровью.