«Она прогоняла его холод, а он охлаждал ее жар»

Пролог

Дни зарождения мира

– Почему они так ненавидят меня, Хааштар?

Мальчик оторвался от создания своего огненного оружия и поднял глаза. Его младший брат был самым красивым из них, а его золотые волосы сияли ярче солнца.

– Никто не ненавидит тебя, Сетис

Ложь и они оба знали это!

Он подошел поближе и Хааштар заметил расплывающийся синяк на скуле. В сверкающих серебром глазах не было слез. Он так привык к побоям своих братьев, что казалось, они больше не беспокоили его. Хааштар в отличие от остальных, всегда защищал Сетиса, но в его отсутствие, издёвки и избиения продолжались. Они ненавидели Сетиса за то, что отец создал его слишком идеальным внешне и уродливым внутри. Для них он был монстром.

Их младший брат отличался от них своим неукротимым и кровожадным нравом, а все потому, что не мог совладать со своей природой. Отец создал его, чтобы сохранять баланс в мире. Равновесие – главный закон Вселенной. Если существует свет, значит должна быть и тьма, если есть добро, должно быть и зло.

Сетису выпала самая горькая участь – быть тьмой. Они все являлись божествами, теми, кому будут поклоняться смертные. В то время как Сетис, будет править мёртвыми, в уготовленном для него подземном царстве. Он считал это жестокой несправедливостью. Хааштар вновь посмотрел на своего младшего брата. Он видел в нем лишь испуганного и ранимого маленького мальчика, который хотел быть принятым своими братьями.

– Хочешь, устроим твое любимое представление? – предложил Хааштар и в его руке появился шипящий огненный шар. Сетис широко улыбнулся и они переместились на большое пустынное поле. Стряхнув руками, в ладонях брата появились черные дымчатые верёвки. Обернув ими огненный шар, Сетис взметнул его высоко в небо и Хааштар едва пошевелив пальцами, заставил его взорваться мелкими разноцветными искрами. Сетис с восхищением наблюдал за устроенным фейерверком. Хааштар улыбнулся и обнял его за плечи.

Среди ненависти и тьмы, окружавшего его брата, единственное, что он мог подарить ему – свою любовь.

– Однажды, я стану правителем всего мира, Хааштар! – серебристые глаза с решительностью смотрели на него. – И ты, будешь править вместе со мной!

Три тысячи лет спустя, Гора богов

Хааштар сидел на перилах балкона роскошного дворца и попивая вино, смотрел вдаль. Внизу простирался весь мир, с его четырьмя континентами. Он с удовольствием оказался бы посреди знойной пустыни, обучая смертных военному ремеслу или в холодных землях севера, чтобы сразиться с Вайленом. Он даже не прочь порезвиться с человеческими женщинами в термальных источниках своего дворца или выпить с крестьянами в самом захудалом трактире.

Но он застрял здесь, на божественной горе, с надменными и зажравшимися ублюдками.

Раз в год, в день сотворения мира, их отец созывал всех мелких божков и своих сыновей, к себе во дворец, на самую высокую гору мира, где небо практически упиралось в голову.

Хааштар недовольно поморщился и сделав большой глоток вина, повернулся в сторону открытой двери, откуда доносилась весёлая музыка, смех и звон посуды. Пир на весь мир в буквальном смысле. Огромный величественный зал утопал в драгоценных камнях, золоте и роскошной мебели. Длинные столы ломились от нескончаемой еды, а вино лилось рекой. Отвернувшись, он уставился на кубок в руках, пытаясь подавить раздражение.

Единственная причина его появления на этом пьяном сборище – возможность увидеть свою семью. И почему отец не может выделить один день только для них, без участия этих неудачников? Провести день в кругу семьи, как нормальные люди?

Ах, постойте! Они не были людьми и тем более, не были нормальными. Боги – бессмертные существа, наделённые властью и могуществом.

– Эй, братец! Отец опять разгневается, увидев тебя здесь, а не с гостями, – глубокий и мелодичный голос раздался позади него.

Хааштар повернул голову и посмотрел на Вайлена. Бог севера с золотым кубком в руках, подошел к нему и облокотился спиной к перилам. Платиновые волосы переливались в ярком солнечном свете, напоминая ему о заснеженных горах и равнинах. Белая рубашка с серебристой вышивкой оленя, очерчивала каждый мускул сильного и стройного тела.

– Боюсь поддаться соблазну и поджечь всех этих мерзавцев еще до того, как они откроют свои гнилые рты!

– Ты все еще злишься, что отец прислушивается к ним больше, чем к нам? – поднял свою белую бровь Вайлен и повернулся к нему. Бирюзового цвета глаза сияли холодным цветом. Доказательство того, что брат солидарен с ним, но Вайлен никогда не покажет своих эмоций. Спокойный, расчётливый и хладнокровный. Он едва ли не с рождения, умел прятать их под толстыми льдами. В то время как его необузданный и вспыльчивый нрав, все время выплёскивался наружу.

– Когда дело касается моего континента, да, – злобно выплюнул Хааштар. – Бог правосудия слишком часто сует нос в мои дела, а Бог войны постоянно ищет повода нарушить мир в моих землях, сея смуту среди смертных!

– Да, брат! – тяжело вздохнул Вайлен и покрутил в руках кубок. – Каждый из них пытается склонить нас на свою сторону или подкупить. На то он и Бог войны, чтобы разжигать в людях ненависть

– Но на войне всегда умирают смертные, пока боги болтают и устраивают пир, – Хааштар поднял глаза на красивый профиль Вайлена, где сияли серебристые татуировки с древними символами. У него были такие же, мерцающие по всему телу, будто тлеющие угли.

Им уже по несколько тысяч лет, но выглядели они, все также молодо. Когда что-то касалось их, все оставалось неизменным. Понятие времени для них не существовало, делая жизнь скучной и блеклой. Порой, он завидовал смертным. Любой момент в их жизни, может стать последним. Ведь жизнь прекрасней и ярче, когда она конечна.

– Вот вы где! – раздался радостный голос Микоса.

Брат вышел к ним на балкон, сияя своей соблазнительной улыбкой. Рыжие волосы спускались до самых ягодиц, в которых мерцали алмазные бусины. Синяя рубашка с россыпью звёзд, облегала мускулистое тело. В ушах, носу и на губах блестели украшения в виде колец. Микос любит все, что блестит и сияет, похлеще любой смертной девы.

– Скучно до невозможности, – рыкнул Утукха, вошедший вслед за ним. Пронзительные миндалевидные глаза быстро пробежались по ним. Копна вьющихся волос цвета меди, спускалась чуть ниже сильного подбородка. Черная рубашка без рукавов, открывала мускулистые руки, с сияющими лунным светом татуировками. Утукха как и он, предпочитал черные и неброские одеяния, пытаясь не выделяться, но даже под тряпками, им не скрыть свою истинную сущность.

– Да, – хмыкнул Микос и упёрся сильными руками о золотые перила. – Раньше, отец хотя бы позволял приводить с собой смертных женщин

– Думаете, он стареет? – невозмутимо спросил Вайлен.

– Ха-ха, – съязвил Микос и закатил свои зеленые, будто сочная трава глаза. – Смешно, Вайлен

– А где Сетис? – поинтересовался Утукха.

– Я видел, как он шел в свои покои, в компании Эроса, – ответил Хааштар.

– Как обычно, он не упустит возможность уединиться с Богом секса, – раздраженно фыркнул Микос.

Хааштар мельком взглянул на рыжеволосого брата. Микос всегда возмущался их интимной связи, только подтверждая его догадки о ревности брата. Даже он, приверженец традиционных отношений, порой, задерживал свой взгляд на Эросе дольше обычного. Разумеется, в Боге секса было все, чтобы соблазнить любого, будь то обычный смертный или бог.

– Странно, – нахмурился Утукха. – Тогда почему Эрос сейчас пьёт вместе с Ником, Богом победы?

Все встревоженно переглянулись.

– Проклятье! – выругался Хааштар и резко откинул кубок в сторону.

Они за секунду перенеслись в Райский сад, где находился трон Прародителя мира и их отца.