Стайлз торопится отвести взгляд и замирает, когда замечает металлический ящик, заваленный стеклом под одним из окон. Он сжимает фонарик зубами и долго раскидывает мусор, успевает даже вспотеть, пока не поднимает тяжёлую крышку. Следующая находка его почти разочаровывает. Книга, правда? Этическая сторона вопроса кражи с пепелища чужого дома заботит мужчину в последнюю очередь, и он просто забирает книжицу в кожаном переплёте, больше напоминающую какой-то ежедневник.

— Это вещественное доказательство, — оправдывается сам перед собой Стайлз уже на крыльце дома. Чистый промороженный воздух помогает ему отогнать от себя не только лишние мысли, но и подступающую паническую атаку. Правда, пока он шагает к джипу, то пользуется не дыхательной гимнастикой, а никотином. Он прислоняется к водительской двери, зажимает сигарету губами и пролистывает книгу. Начальный курс юриспруденции позволяет ему определить, что это латынь. Некоторые слова кажутся смутно знакомыми. Есть даже зарисовки. И это действительно ежедневник, старательно заполненный от руки. На первой странице нет никакой латыни, зато есть французский.

— А. Серебро? Чушь какая, — Стилински закрывает ежедневник и засовывает во внутренний карман куртки. До приезда отца ему явно придётся найти возможности для перевода. Не просто так ведь только эта маленькая книжечка оказалась в металлическом ящике? Впрочем, это может быть псевдоним. Или настоящее имя. В любом случае, нужно проверить.

Он выкуривает ещё одну, пока старается систематизировать полученные данные. Правда, от размышлений его отвлекает свербящее где-то на уровне солнечного сплетения ощущение чьего-то взгляда. Стайлз почти жалеет, что не уехал сразу же. Он обеспокоенно оглядывается, пока не замечает сидящего неподалеку пса. Пёс красивый и достаточно крупный. Очень даже похож на вполне дружелюбную овчарку, разве что окрас полностью чёрный. Мужчина улыбается, разглядывая животное, которое безо всякой боязни или стеснения изучает и его. Коротко свистнув, агент хлопает себя по бедру:

— Эй, приятель! Мальчик, к ноге! Иди сюда, довезу тебя до ближайшего собачьего мотеля.

Собаку приходится уговаривать полчаса. Стилински почти надоедает весь этот цирк с простой бродяжкой — нет даже ошейника, и он высказывает псу буквально всё, что думает по поводу такого непочтительного поведения и уже открывает дверь, чтобы успеть доехать до дома и привести себя в порядок — пока совершенно нет желания разговаривать с отцом по поводу незаконного посещения места происшествия, как пёс почти бесшумно оказывается рядом и запрыгивает в машину, после чего укладывается на пассажирском, устроив голову на вытянутых передних лапах.

— Это было крайне бескультурно, — хмурится Стайлз, захлопнув дверь. Пёс непонимающе смотрит на него совершенно нетипичными голубыми глазами. Мужчине кажется, что для животного его пассажир выглядит слишком осмысленно, но он списывает это свое общее слегка возбуждённое состояние после посещения пепелища. — Не поеду, не хочу… Сейчас попробую узнать, куда тебя подбросить.

Скотт поднимает трубку только на втором звонке. Стилински успевает услышать весёлый гомон его большого семейства. МакКолл просит кого-то быть потише и уже после приветствует его и желает счастливого рождества.

— Да, с праздником, всё такое… Скотт, я в этом мало что понимаю, но я вроде подобрал тут пса, куда бы мне его отвезти в Бикон Хиллз, чтобы не оставлять на улице?

— Так ты всё-таки правда здесь, — удивлённо выдыхает МакКолл. — Я думаю, ты можешь отвезти собаку в ту клинику, где я подрабатывал в школе. Я как раз собирался навестить Дитона. Может, там и встретимся?

— Может, — неохотно соглашается агент, — Тогда до встречи. И да, это определённо мальчик. Не называй его «собака».

Всю дорогу до клиники Стилински молчит. Его бессловесный попутчик так и не отворачивается, а от его взгляда откровенно не по себе. Скотта ещё приходится подождать. На парковке нет ни одной машины. Это неудивительно, если честно. Сейчас большая часть населения города либо на работе, либо делает последние покупки перед праздником. Некоторые, наверное, уже начали и само празднование. Агент вытаскивает из кармана сотовый и рассматривает фотографии.

— Так что всё-таки ты там делал, приятель? –Уже через пару минут внимательный взгляд надоедает, и он поворачивается к попутчику. — Гавкни один раз, если да. Договорились?

Судя по выражению морды пса, он полностью презирает подобную идею. И даже не собирается подавать голос, пока Стайлз перечисляет различные варианты его появления в заповеднике. Может, ты убежал? Тебя бросили? Ты просто бродячий красивый пёс? Стилински закатывает глаза и достаёт сигарету. Взгляд приятеля становится осуждающим. Мужчина никому не расскажет, но он выходит из машины и курит уже там.

Ветеринар, видимо, где-то глубоко в душе — водитель какого-нибудь автобуса, потому что не успевает Стайлз в первый раз стряхнуть пепел с сигареты, как он появляется на парковке. Агент хочет изобразить самого обиженного в мире человека, но при виде МакКолла и сам не замечает, как первым лезет обниматься.

— Но всё равно ты говнюк, — почти беззлобно бурчит Стилински и пихает лучшего друга кулаком в плечо. Да, выглядит странно, но это всё равно всё тот же Скотт — только с щетиной и усами. Стайлзу кажется, что усы — это уже лишнее, и он почти говорит это. Почти — потому что улыбающийся МакКолл поворачивается к джипу и тут же перебивает:

— Зачем ты привёз сюда волка, Стайлз?

— А я думал, что тебя хоть чему-то научили в этой твоей ветеринарной академии. Волк бы не стал сидеть в моей машине, правильно? Смотри, это Приятель, — мужчина распахивает пассажирскую дверь, и так называемый волк только лениво поворачивает голову, чтобы посмотреть на новое действующее лицо. — Приятель, это Скотт. Видишь, обычный большой пёс, хороший мальчик, — Стилински протягивает руку и кладёт ладонь на голову животного, чтобы почесать за ушами. Пёс смотрит на него как на полнейшего придурка и предостерегающе рычит. Ветеринар резко дёргает его за рукав.

— Это канадский, мать его, волк, Стайлз! Canis lupus pambasileus, если тебе больше нравится в латинской терминологии!

Агент несколько шокирован внезапным открытием. Ну да. Да, так всё логично — волк просто бродил по своей территории в заповеднике, потом встретил попутку и решил покататься. Ведь все волки в канун рождества решают попутешествовать, правда?!

— И что теперь делать? Он уйдёт?

— Как ты вообще затащил его в машину?.. Боже, Стайлз, — стонет МакКолл. Картина восхитительна в своем неприкрытом идиотизме — два взрослых мужика стоят в метре от джипа с открытой дверью, где на пассажирском сидении вполне себе удобно устроился самый настоящий дикий хищник. — Ты в курсе, что у тебя в машине сейчас просто идеальный природный киллер? Мы не успеем даже клинику обогнуть, как он нас догонит! Мы с тобой на пределе возможностей выжмем пятнадцать километров в час, а он — шестьдесят пять, при этом ещё и прыжок у твоего «приятеля» около пяти метров!

— Шикарно, — Стилински отбрасывает сигарету, которую всё ещё бездумно сжимал между пальцами. — Очень познавательная лекция про канадского волка… Но я всё равно не понимаю, как это относится к моему вопросу, что нам, блядь, делать, Скотт?!

Волку, видимо, надоедает слушать странных галдящих людей, он отворачивается и снова устраивает голову на вытянутых лапах. Стайлз прикидывает расстояние и, чуть отодвинувшись от своего собеседника, явно напряжённо обдумывающего ситуацию, бросается обратно к джипу. Предостерегающий отклик МакКолла нагоняет его за два шага до машины, а в следующую секунду он захлопывает дверь. Животное снова смотрит на него как на идиота. Стилински бьёт ладонью по двери.

— Отлично! Сиди здесь, и только попробуй нагадить на обивку, ясно?!

Они оставляют волка одного всего на пару минут. Скотт предлагает посоветоваться с Дитоном, что теперь делать. Стилински не спорит. Алан удивлённо оглядывает молодых мужчин, но вопросов не задает и решает просто посмотреть на диковинку — в окрестностях города волков не видели уже очень давно. Но на парковке их ожидает только абсолютно пустой джип.