И тут Элиджар чуть не повторил ту же ошибку, которая много лет назад привела его в буквальном смысле в петлю.
Он зазевался! Послышался резкий свист, шипение и раздался еще какой - то хлесткий звук, напоминающий шлепок или далекий выстрел из берданки или обреза.
Наследник резко схватил лимбрия за рукав короткой шубы, бывшей на нем и, матерясь, повалил на землю, прижав к ней Элиджара своим телом.
- СЕТЬ!!! - прошипел кот, широко распахивая глаза, ставшие в миг серебрянными и какими - то детскими - СЕТЬ..
Невероятно, но на момент дракону показалось, что лимбрий всхлипнул, как дитя, вздрогнул и сжался.
- Не боись, кошара! - рявкнул дракон и глаза его залило багровым заревом - Пусть ловят... МЕНЯ СПЕРВА!!!
Ловцы напали подло, сзади, вчетвером. Шипя, плюясь ядом, раскинули целых две сети.
Потеряв человеческий облик, четыре огромные бордовые змеи медленно окружали двоих оборотней. Это была их тактика - Ловцы никогда не нападают поодиночке! Всегда их минимум двое. Взяв жертву в кольцо, набрасывают сеть.
И все. Жертве конец. Смерть, плен или...
Элиджар вскочил с земли, уже упершись в нее уже четырьмя лапами. Страх прошел мгновенно, уступив место ярости и какому - то больному веселью. Ему уже не десять. И не четырнадцать.
ШШШШИИИИГРХГРГРРРРРРРР!!! - воздух разрезало шипение, отдавшееся глухим эхом в глубине леса.
Легко отметив вожака Ловцов, он прыгнул, глубоко вонзив когти в самое слабое место - у шеи, в багровую, в мелких чешуйках кожу. Змей взвизгнул и зашипел, забился, пытаясь высвободиться из цепких, ядовитых когтей лимбрия. Кот сомкнул челюсти, прижался к горячей бордовой чешуе, стараясь увернуться от верткого змеиного хвоста, хлещущего по земле, по взбитому снегу, шипящему ядом и кровью.
Быстро скосив глаза, лимбрий отбил сильным ударом задних лап направленный в его сторону шип, стальной, с каплей яда на сверкающем кончике.
- СССССУУУУКАААА! - шипнул змей, захлебываясь собственной кровью - ССССССС....
С неба повалил снег, не было видно ничего, слезы, кровь и яд залили глаза коту. Уши заложило, в голове шипело, как в пивной кружке, виски охаживали молоты. Шипение было везде: слева, справа, внутри, снаружи.
Казалось, все покрыто пеленой или пленкой.
И внезапно эту пленку прорвал свист, звериный вой и с неба ударил столб яркого пламени.
Наследнику удалось вырваться, оставив в зубах вцепившихся в него сразу двух Ловцов окровавленные ошметки кожи и одежды.
Бордовые отпрянули, давясь шипением, злостью и горячей кровью. Дракон отсалютовал им еще парой столбов пламени и яростным, глумливым хохотом.
Лимбрий отбросил от себя тело уже сдохшего Ловца и впился в хвост другого, намеревавшегося удрать.
Спереди, за голову змею держали...
...окровавленные человеческие руки.
"Грон! Рикард!!! Пшли на хер отсюда!!!"
Кот рявкнул так, что зазвенело в голове не только у помощников, но и у него самого.
Грон размахнулся и вонзил длинный нож прямо в шею парализованного болью от ожогов, ран и ударов Потенциала, подыхающего Ловца.
...Потом перед глазами мелькали картинки, просто картинки...
Перевернутое небо, расцвеченное заревом драконьего огня и крови. Люди, люди лимбрия, с победным кличем гнавшие кого - то...
Грон, склонившийся низко и трясущий Элиджара окровавленными руками за окровавленные, обрызганные ядом уже человеческие плечи:
- Шенн - зи Элиджар! Намахали мы им, ууууххх!!! Намахали! Одного я зарезал! Еще тех дракон погнал! Палом палит, лес горит! Уууух!!!
- Говори... связно... Сколько их...
- Шестеро, Хозяин! Шестеро было... Не иначе охраняли они что - то здесь...
Элиджар разлепил припухшие кровоподтеками глаза.
- Морду раскровавило! - хохотал помощник, утирая нос и единственный здоровый глаз - Это от Тенциала, наверное!
Элиджара трясло, ломало так, будто по телу пробежало стадо коров.
Где - то вдалеке слышалось, как сквозь вату или сажу:
"А вот кому деликатес - жаренные черви!"
Это Наследник все еще развлекался, он был ранен, невероятно весел и зол. Теперь резал крыльями воздух, плевался огнем и гнал обезумевших Ловцов на встречу с Великим Горхатом.
...И, уже теряя сознание, пропитанный ядом насквозь, услышал еще дальше, чем все это, это все...
Топот копыт.
И дикий, пьяный крик, пересекающий ветер:
- ЭЛИДЖААААААР!!! НАСЛЕДНИИИИИК!!!
Какой - то хлопок о землю, рядом.
Запах гари, алкоголя и слез...
И вцепившиеся в изрезанные, изодранные, звенящие болью плечи тонкие, ледяные пальцы.
- Мери...дит... Ты бы хоть перчатки надела, что - ли... Холодно ведь...
- ПРОСТИ...
Дальше была только тьма.
Глава 22
Превозмогая невыносимую боль, жжение и ломоту во всем теле, Элиджар попробовал пошевелиться.
Сколько прошло - час, два? Несколько минут? Он не знал. Не знал он также и где находится сейчас. Перед глазами стояла темнота, бархатная и холодная, как вывешенное на мороз покрывало. По этому покрывалу весело пробегали то красные пятна, то золотые искры.
Кое - как выпростав руку из под одеяла, лимбрий ощупал лицо. Так и было - глаза скрывала повязка, влажная ткань, пропитанная чем - то пахучим. Оборотень попробовал сдвинуть ее.
- Не надо, не надо! - на его руку легли тонкие, родные пальцы. Щеки легко коснулось нежное, цветочное дыхание. - Не снимай! Рано еще... Марта сказала - дней десять, не меньше. Элиджар, ну пожалуйста!
Всхлип, ее рука в его ладони, тоже чем - то перевязанной.
- Меридит, - произнес Элиджар и не узнал своего голоса. Звуки, которые исторгала глотка, были сиплыми и слабыми, как у чахоточного больного или горького пьяницы. - Какой день сегодня?
- Сусальная неделя, Элиджар. Пятый день после Дня Холода. После того дня... Тебе глаза сильно ядом выжгло. И сам ты весь...
Принцесса резко оборвала начавшиеся было причитания.
- Давай, конфетка. - приказал он - Говори, как есть. Все рассказывай. Как и кто пострадал. Сколько смертей. Кто жив, кто умер. И не вздумай врать. Иди сюда и рассказывай.
Принцесса подошла осторожно, крадучись, как напакостившая кошка. Лимбрий не мог видеть пару, однако он знал точно, как конфетка сейчас выглядит.
Глазки в пол, закушенная нижняя губа, слегка приподнятые плечи. Да, и еще в руках комкает что - нибудь, полотенце или салфетку. А может, и ничего не комкает, просто сцепила между собой хрупкие пальцы и потирает подушечками их один о другой.
За эти месяцы, дни, часы и минуты он хорошо выучил все ее жесты, тон голоса, тон смеха. Иногда чистый, как колокольчик. Иногда хамски - истерзанный, нервный, истеричный. Иногда противное хихиканье, какое - то мышиное, если б только мыши умели хихикать.
Изучил и запомнил настолько, что вот вынь кто - нибудь ему разум, заменив полностью звериным, то и тогда остались бы в чудом уцелевших клеточках памяти воспоминания о ней.
О ее руках, глазах и голосе. О ее жертвенности. О ее вероломстве.
Элиджар подвинулся, давая ей место.
- Садись, - приказал он, сделав это как - то так, что девушка не смогла отказать, хотя уже было раскрыла рот - Я слушаю.
- У тебя глаза обожжены ядом и правая половина тела, кот. - голос ее дрогнул - Целитель боялся, что руку тебе придется отнять... Но нет, не пришлось. Был бы ты человеком, тогда бы да. Но у тебя тело другое. Марта говорит, долго проболеешь...
Лимбрий откашлялся. Дышать стало немного полегче.
- Наследник и мои люди. Что с ними?
- Наследник пару дней бредил. Не узнавал никого. Матерился и звал Грэсту, даже меня и Кору, служанку, за нее принимал. Целитель сказал, отравление сильное и поэтому бред. Теперь спит. Дня три уже просто спит...
Меридит пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Рука ее скользнула, расправляя одеяло.
