Впереди виднелась ещё одна стена, окружавшая сам дворец, и с двух сторон от прохода обе стены — Песчаная и дворцовая — соединялись перемычками, образуя два треугольных дворика, в центре каждого из которых бил родник. Это и были два из пяти источников, имевшихся во всей Бхратхайрайнии. Оба были превращены в фонтаны, пышно отделанные каменными скульптурами и барельефами. На фоне иссушенных жарой стен они казались олицетворением самой жизни. Вокруг фонтанов находились небольшие кристально чистые бассейны; вода одного из них вытекала по трубам в сторону Бхратхайрайнии, второго — в сторону Удерживающей Пески.

В перемычках тоже имелись ворота, которые вели к немногочисленным пахотным участкам бхратхайров и трём другим источникам.

Двое других ворот из двориков вели во внутренний двор дворца. Раер Крист направился к воротам восточного дворика, и, проезжая мимо фонтана, путешественники на мгновение ощутили прохладу и сладкий запах родниковой воды. По дворику бродили вороны, лениво выпархивающие из-под копыт коней: видимо, они привыкли здесь чувствовать себя в полной безопасности.

Проезжая по дворику, Линден заинтересовалась стеной дворцовой ограды. Она была тщательно отшлифована и, очевидно, действительно имела форму окружности, столь любимой кемпером. Сверху она была идеально гладкой, и лишь над воротами вздымались две огромные каменные горгульи, разинувшие свои уродливые пасти в беззвучном вопле ярости.

Ворота в ней походили на городские, но стража уже стояла открыто: с каждой стороны по высокому мускулистому воину, вооружённому острым как бритва копьём. Они были одеты в ту же форму, что и кайтиффин и сопровождающие его солдаты. Но Линден испытала настоящий шок, обнаружив, что они являются людьми только наполовину: их лица с торчащими, как у саблезубых тигров, клыками, кабаньими рылами и маленькими свинячьими глазками напоминали звериные морды, а на головах вместо волос росла шерсть, похожая на обезьянью. То, что росло на кончиках их пальцев, скорее можно было назвать когтями, чем ногтями. И выглядели они настолько мощными, что могли бы помериться силой даже с Великанами.

Линден без ошибки могла бы сказать, что эти существа выведены в результате многократного скрещивания различных видов.

Увидев подъезжающую группу, стражи скрестили копья, перекрыв вход. Их глазки зловеще блеснули, отразив безжалостное солнце, и оба в один голос, словно не обладали свободой воли и личностными различиями, прорычали с урчанием голодных хищников:

— Имя и цель!

Раер Крист придержал лошадь и пояснил своим гостям:

— Это хастины из личной гвардии гаддхи. Как и капитан порта, они понимают свои обязанности слишком буквально. Однако, — добавил он с кривой усмешкой, — они более понятливы. Ответить им мы обязаны. Но, уверяю вас, они ведут себя так из соображений государственной безопасности, а вовсе не из желания оскорбить наших высоких гостей.

Он обернулся к хастинам, назвался и коротко сообщил цель визита во дворец. Стражи внимали ему с бесстрастностью глухих, но, как только он закончил, рявкнули в унисон:

— Ты можешь пройти! Они должны назвать имена! Кайтиффин пожал плечами и покосился на Хоннинскрю. Линден все ещё не могла прийти в себя от того, что увидела внутренним взглядом: эти твари были не более чем инструментами… Они и были созданы как идеальные инструменты власти. Так какова же должна быть сила того, кто сумел создать себе таких рабов и управлять ими!..

Но путешественники уже не находились под защитой «Звёздной Геммы». Да и корабль был настолько изранен, что стал бы для них слишком ненадёжным укрытием. Если Линден вспылит, она может вызвать силы, которые отпустят пружину и захлопнут ловушку. Здесь всем им придётся надеяться на то, что живыми из дворца им удастся выбраться, только соблюдая правила игры, навязанной кемпером гаддхи. Крепко сжав зубы, она решила молчать.

Но у Хоннинскрю, как видно, уже созрело решение: он шагнул к хастинам и спокойным голосом, но, грозно нахмурив брови, словно желая поучить их вежливости, назвался.

— Проходи! — проревели стражи и раздвинули копья. Раер Крист въехал в узкий пролёт и остановился за стеной, поджидая остальных. Хоннинскрю прошёл вслед за ним.

Но как только Первая сделала шаг к воротам, стражи вновь скрестили копья.

Великанша скрипнула зубами, и её рука машинально метнулась к пустым ножнам.

— Я — Первая в Поиске! — гордо заявила она.

— Это не имя! Это титул! — с первобытной злобой рыкнули хастины.

— Этого для вас должно быть достаточно, — бросила Первая с таким вызовом, что Линден напряглась, готовая то ли к бегству, то ли к битве.

Но стражи не бросились на них. Они лишь на секунду прикрыли глаза, словно мысленно советуясь с кем-то, и затем, глядя мимо Первой, раздвинули копья. Та, сияя от одержанной победы, присоединилась к капитану.

К стражам подошёл Мечтатель, и Хоннинскрю поспешно сказал:

— Это Трос-Морской Мечтатель. Он мой брат. Он немой и не может сам назвать своего имени.

Хастинов, очевидно, удовлетворило такое объяснение, поэтому Мечтателю они позволили пройти, не чиня ему препятствий.

Солдат, который вёл в поводу лошадь Линден, шагнул вперёд, назвал своё имя и оглянулся на всадников, ожидая от них того же. Чувство надвигающейся опасности сдавило Линден виски, и сердце готово было выскочить из груди от страха, который хастины порождали в ней одним своим присутствием, и от необычайно острого ощущения, что мощные стены Удерживающей Пески могут стать для них тюрьмой и что если она хочет ещё попытаться избежать неизъяснимой опасности, таившейся во дворце, то это — её последний шанс. Но ей надоело убегать, как трусливый заяц. И, почерпнув мужества в дружеском взгляде капитана, смотревшего на неё из полумрака арки ворот, Линден ответила как можно твёрже:

— Я — Линден Эвери, Избранная.

Кайл бесстрастно произнёс своё имя из-за её плеча, и хастины позволили им проехать.

Последовавшие за ними Кир и Хигром также были пропущены, стоило им назваться.

Теперь настала очередь Бринна, везущего Ковенанта. Солдат, сопровождавший их, уже назвался.

— Я — Бринн из племени харучаев. Со мной сидит юр-Лорд Друг Великанов Томас Ковенант, Обладатель кольца из белого золота.

Копья раздвинулись.

Остались только Вейн и Финдейл. Они подошли к воротам и остановились: Вейн как обычно с таким видом, словно ему безразлично, стоит он или идёт, а элохим — оглядывая хастинов с откровенной брезгливостью. Помолчав, он хмуро процедил:

— Я не могу называть своё имя подобным существам. Они — воплощение мерзости, а тот, кто создал их, — безумец, одержимый жаждой разрушения.

Воздух затрепетал от напряжения. Хастины как один шагнули назад и угрожающе подняли копья.

— Стоять, болваны! — гаркнул кайтиффин, и его голос отдался глухим эхом в узком проходе. — Это же личные гости гаддхи!

Линден, теряя силы, оперлась на надёжное плечо Кайла. Кир и Хигром уже спрыгнули с лошадей и стояли наготове за спинами стражей.

Но хастины не стали нападать, однако и оружия не опустили. Их поросячьи глазки буравили Финдейла и Вейна.

Но Линден почему-то не испытывала страха за элохима и отродье демондимов. Оба они были неуязвимы для обычного нападения. Но если здесь начнётся бой, то в него окажутся втянутыми все остальные члены Поиска. Она видела, как в Финдейле копится гнев, как его морщинистое лицо приобретает все более надменное выражение, и она достаточно уже знала элохимов, чтобы понять: он вот-вот предпримет что-нибудь. И это что-нибудь вряд ли понравится хозяину Удерживающей Пески.

Но тут весь воздух в дворике затрепетал от неслышимого властного приказа, который она смогла всё же ощутить благодаря своим сверхспособностям. Хастины моментально опустили копья и замерли по бокам прохода, словно никакого конфликта не было.

Не обращаясь ни к кому особо, Финдейл сардонически рассмеялся:

— Этот Касрейн соображает, — и спокойно прошествовал в проход, сопровождаемый Вейном, словно тенью.