Но тут на помощь к Линден пришёл Красавчик. Он приобнял её за плечи, то ли принимая у Кайла эстафету заботы о ней, то ли для того, чтобы вклиниться между ней и харучаем, и заговорил тихо, словно каждое слово давалось ему с трудом. Хотя, возможно, так оно и было: из лёгких его периодически вырывался сип.

— Это работа якорь-мастера. Мы с ним заранее договорились, что, если вновь будет совершена попытка напасть на корабль, он разожжёт огонь, чтобы предупредить нас. Как видишь, на корабль действительно напали.

— Но где же?… — Линден ещё с трудом поспевала за ходом его мыслей и не видела ничего, кроме огромного костра. — Где же сам корабль?

— Вон там. — Великан указал куда-то в темноту залива, где она ничего не могла разглядеть. — Якорь-мастер знает, что делает. Но и теперь ему нелегко: жизнь корабля поставлена на карту.

Наконец-то Линден сумела увидеть «Гемму». Внезапно над тёмной гладью воды вздулся огненный шар и, разбрызгивая золотистые искры, озарил галеру, с катапульты которой был выпущен.

А затем, прочертив огненную дугу, он высветил алым и гранитное тело корабля Великанов.

Якорь-мастер поднял все паруса на обеих мачтах, и от этого брешь в центре между ними выглядела как кровоточащая рана. Казалось, паруса сами пытаются улететь от полыхающего ядра. Атаку на «Гемму» вели и две огромные пентиконтеры, лишь немного уступающие размерами кораблю Великанов, две триремы с обшитыми железом бортами и таранными приспособлениями на носах и ещё одна оснащённая катапультой галера. Они окружали «Гемму», отрезая ей путь к выходу из гавани, и осыпали ядрами, пытаясь потопить.

Но пока она ухитрялась уворачиваться. Ядро, не задев корабля, пронеслось над ним, ухнуло в маслянистую чёрную воду и тут же взорвалось, распуская огненный цветок горящей нефти. Пылающие брызги полетели и в сторону корабля, но не нанесли ни малейшего вреда его гранитному борту.

Прежде чем пламя взрыва окончательно угасло, Линден успела заметить, как к «Гемме», целясь тараном в её борт, устремилась одна из трирем. Её весла так яростно работали, что казалось, море вокруг неё кипит. Тут свет погас окончательно. Но теперь, зная, куда смотреть, Линден и в лунном свете могла разглядеть силуэты двух сближающихся кораблей.

Хоннинскрю в полном отчаянии цедил сквозь зубы вперемешку с ругательствами команды и советы, которые якорь-мастер, увы, не мог услышать.

Затаив дыхание, Линден наблюдала.

До них не долетало ни звука: и гул города, и грохот сражения — все заглушалось осточертевшим надрывным воем сирен. Со второй галеры полетело ещё одно ядро, но и оно было направлено так плохо, что не произвело никакого эффекта, кроме добавочной иллюминации.

В его свете Линден увидела, как «Гемма» маневрирует, обходя противника с уже развороченной кормой и еле держащегося на плаву, и направляется к ближайшей пентиконтере. За секунду вспышки она разглядела даже множество крошечных, торопливо перемещающихся человеческих фигурок, но свет тут же погас, и силуэт «Геммы» вновь слился с мраком ночи и воды.

Хоннинскрю и Мечтатель уже не могли спокойно следить за дальнейшим ходом сражения. Леди Алиф тоже выражала нетерпение и наконец потянула за руку Первую, заворожённо глядящую на бой. Только тогда Великанша пришла в себя и с усилием переключилась на насущные проблемы.

— Вам нужно спешить и поскорей уходить к Рогам, — торопливо проговорила леди. — Конечно, их тоже охраняют, но это единственный шанс для вас попасть на корабль. А идти туда довольно далеко.

— А ты разве не проводишь нас? — удивилась Первая.

— Здесь есть лестница, ведущая вниз. Я вернусь к своему народу.

— Леди, — мягко попыталась отговорить её Первая, — какая жизнь тебя там ожидает? После сегодняшних событий Бхратхайрайния уже не сможет жить как прежде. Ради нас ты рискнула очень многим, так позволь нам в благодарность помочь тебе уехать отсюда. Конечно, впереди нас ждёт ещё множество опасностей и риска, но зато с нами ты будешь абсолютно свободна, и твоя жизнь больше не будет зависеть от капризов разряженного в шелка тирана.

— Ты права, — ответила леди Алиф, но в её голосе звучала совершенно несвойственная ей суровая непреклонность. — Бхратхайрайния уже не сможет жить как прежде. А значит, у меня появится шанс забыть, каково быть господской игрушкой. Сейчас у тех, кто всегда ненавидел гаддхи, окажется много работы. К тому же я знаю многие секреты Удерживающей Пески. И эти знания могут очень пригодиться тем, кто не захочет увидеть на троне нового Ранта Абсолиана. — Она стояла, гордо подняв голову, и даже порванная туника не умаляла величия человека, обретшего наконец веру в себя. — Я благодарю вас за любезное предложение, да и вообще за всё, что вы сделали этой ночью. Но теперь нам пора расстаться. Помните, Рога охраняются! Будьте очень осторожны!

— Леди! — окликнула её Первая, но та уже растворилась в темноте. Тогда Великанша прошептала: — Счастливого пути. У народа, который имеет столь прекрасных дочерей, всегда остаётся надежда на светлое будущее.

Но никто, кроме Линден и Красавчика, не услышал этих слов.

Они вновь обернулись к кораблям. Теперь «Гемму» нетрудно было найти: её ярко освещал пылавший Встречающий Восход.

На снастях суетились Великаны, казавшиеся на расстоянии такими крошечными. Им удалось отцепить парус, и он, затрепетав, горящей птицей плавно полетел в воду. Но, прежде чем его свет угас, на его место уже поставили новый.

А «Гемма» уходила дальше, оставив в кильватере столкнувшиеся галеру и пентиконтеру: большая часть их весел была переломана, а у галеры к тому же был пробит борт в том самом месте, где крепилась катапульта, теперь полностью вышедшая из строя. Пока оставшиеся три судна противника маневрировали, намереваясь продолжить атаку, корабль Великанов прорвался к выходу из гавани.

— Очнитесь! — Резкий окрик Первой оторвал всех от созерцания боя. — Нам надо быстрей удирать к Рогам. Наш корабль подойдёт к ним с пожаром на борту и преследователями на хвосте. Так что, вполне возможно, он не сможет там болтаться в ожидании, пока мы дотащимся.

Капитан не стал медлить ни секунды и, не отрывая горящих яростной надеждой глаз от любимого корабля, быстро побежал по стене.

Полагая, что всё уже сказано, Первая помчалась за ним.

Но Линден все ещё не могла сдвинуться с места: она была слишком измучена выпавшими ей за последнее время испытаниями. Смерть Кира и неведение по поводу судьбы Ковенанта тяжёлым камнем лежали на сердце. При воспоминании о том, что она успела натворить, во рту появился противный металлический привкус ужаса. Сначала Хигром. Теперь Кир. Как мать. Врачи отказались взять на себя ответственность за смерть её матери, а вот теперь она сама — врач — убила Кира. Ковенант ушёл.

Когда Первая уже исчезла в темноте, Линден повернулась к развалинам Удерживающей Пески в надежде поймать малейшую вибрацию дикой магии, свидетельствующую о том, что Томас ещё жив.

Но не ощутила ни малейшего признака его силы. На фоне ночного неба донжон, освещённый бледным лунным светом, казался теперь древними покинутыми руинами. Не горело ни одного огня, не было ни малейшего движения на его стенах. Лишь сирены, как плакальщицы на похоронах, продолжали свой надрывный вой. Казалось, они не замолчат никогда.

Правая рука Линден бессильно висела, словно вместе с пустотой Ковенанта та прихватила ещё и проказу. Не сводя глаз с Удерживающей Пески, она застыла в горестном оцепенении.

Кайл снова схватил её за руку и тряхнул, словно готов был погнать Линден пинками, если она вдруг вздумает упрямиться. Но Великаны ещё не отреклись от неё: мрачно сверкнув глазами, Красавчик сжал запястье Кайла и, принудив его отпустить Избранную, мягким толчком отпихнул харучая в сторону. Где-то в глубине сознания Линден равнодушно удивилась, как ей при этом не оторвали руку. Красавчик жестом подозвал Мечтателя, и тот, взяв Линден, как ребёнка, на руки, направился вдогонку за капитаном и Первой. Она вспомнила, что точно так же он нёс её через всю Сарангрейву.