Привычка. Это последнее препятствие на пути к освобождению животных. Нам предстоит пересмотреть и изменить не только пищевые, но и мыслительные, и языковые привычки. Мыслительные привычки заставляют нас отмахиваться от описаний жестокого обращения с животными и считать их давящими на жалость и нацеленными лишь на «любителей зверушек»; или же эта проблема кажется настолько малозначимой по сравнению с проблемами людей, что ни один разумный человек не будет уделять ей время и внимание. Но это тоже предрассудок – откуда мы знаем, что проблема малозначима, если не уделили ей должного внимания? Хотя в этой книге подробно рассматриваются лишь две из множества сфер, в которых люди заставляют животных страдать, я не думаю, что кто-то, прочитав книгу до конца, продолжит считать проблемы людей единственными достойными внимания и времени.

С когнитивными привычками, которые заставляют нас игнорировать интересы животных, можно бороться, как я борюсь с ними на следующих страницах. Эта борьба должна проявляться и в языке – в моем случае в английском. Английский язык, как и прочие, отражает предубеждения его носителей. Поэтому авторы, желающие пересмотреть стереотипы, сталкиваются с известной проблемой: либо они используют язык, отражающий все те предрассудки, с которыми они намерены бороться, либо им не удастся донести свою точку зрения до читателей. В этой книге я вынужден идти первым путем. Мы по традиции подразумеваем под «животными» животных иных видов, отличных от человека. При таком словоупотреблении человек противопоставляется другим животным: предполагается, что сами мы вовсе не животные, – хотя каждый, кто обладает элементарными познаниями в биологии, понимает, что это не так.

В расхожем употреблении слово «животные» объединяет такие разные создания, как устрицы и шимпанзе, но при этом отделяет шимпанзе от людей, хотя с точки зрения родства обезьяны куда ближе к человеку, чем к устрицам. Поскольку в языке нет отдельного слова для обозначения животного, не являющегося человеком, мне пришлось и в названии книги, и на ее страницах использовать слово «животное» так, как если бы оно не относилось к человеку. Это досадное отступление от стандартов революционной чистоты, но оно, по-видимому, необходимо для успешной коммуникации. Однако иногда, чтобы напомнить вам о том, что слово «животное» употребляется лишь для удобства, я буду использовать более длинные и точные описания существ, которых раньше именовали неразумными созданиями. В остальных случаях я также постараюсь избегать выражений, принижающих животных или искажающих истинную природу пищи, которую мы едим.

Основные идеи «Освобождения животных» очень просты. Я попытался написать информативную книгу, для понимания которой не требуется профессиональная подготовка. Однако начать я решил с изложения тех принципов, на которых строятся мои рассуждения. Хотя ничего сложного в них нет, читатели, не привыкшие к подобному формату, могут счесть первую главу слишком умозрительной. Но не откладывайте книгу. В последующих главах мы рассмотрим малоизвестные подробности того, как наш вид угнетает другие виды. И в этом угнетении, как и в главах, где оно описано, уже ничего умозрительного нет.

Если рекомендации, приведенные в следующих главах, будут учтены, то миллионы животных избавятся от тяжелых страданий. Более того, от этого выиграют миллионы людей. Сейчас, когда я пишу эти строки, во многих уголках мира люди умирают от голода; и эта опасность угрожает еще большему числу жителей планеты. Правительство США заявило, что из-за плохого урожая и сокращения запасов зерна способно оказывать лишь небольшую и недостаточную помощь; но в четвертой главе показано, что в благополучных странах на содержание сельскохозяйственных животных уходит в несколько раз больше пищи, чем производится в результате. Прекратив разводить и забивать животных на мясо, мы получим гораздо больше пищи, которая при разумном распределении избавит от голода и недоедания всю планету. Освобождение животных – это еще и освобождение людей.

ПЕРЕЧИТАВ ПЕРВОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ К ЭТОЙ КНИГЕ, я будто вернулся в полузабытый мир. Теперь люди, которые беспокоятся о животных, не предлагают мне сэндвичей с ветчиной. Все активисты движения за освобождение животных – вегетарианцы; но даже среди более консервативных поборников благополучия животных отношение к употреблению животной пищи меняется. Те, кто продолжает есть мясо, испытывают чувство вины и с готовностью предлагают своим гостям, отказавшимся от мяса, другие блюда. Появилось понимание того, что сочувствовать нужно не только собакам и кошкам, но и свиньям, цыплятам и даже лабораторным крысам.

Не знаю, какую роль в этих изменениях сыграла книга «Освобождение животных». В популярных журналах ее называют «Библией движения за права животных». Не скрою, такое определение мне льстит, но в то же время вызывает неловкость. Я не верю в библии: ни одна книга не обладает монополией на правду. Как бы то ни было, никакая книга не сможет ни на что повлиять, если не заденет нужные струны в душе читателей. Движение за права животных стало логическим продолжением освободительных движений 1960-х, а в моей книге в доступной форме были сведены воедино самые разные аргументы. Все остальное сделали прекрасные люди – трудолюбивые и небезразличные к вопросам этики. Сначала их были единицы, затем сотни, впоследствии – тысячи, а теперь, вероятно, миллионы; все они представляют движение за освобождение животных. Я посвящаю им это переработанное издание, поскольку без них первое издание постигла бы участь книги Генри Солта «Права животных», опубликованной в 1892 году и 80 лет пылившейся на полках библиотеки Британского музея, пока новое поколение не сформулировало заново те же тезисы и не выяснило, что все это уже было сказано раньше, но ни к чему не привело.

Но на сей раз доводы не остались без внимания: движение стало слишком масштабным. Уже достигнуты важные результаты, позволившие улучшить положение животных. Но впереди еще много работы. Сейчас движение за права животных стало глобальным, и оно будет заявлять о себе еще долгие годы.

Меня часто спрашивают, доволен ли я тем, какое развитие получило движение. Судя по постановке вопроса, от меня ждут слов о том, что я и не мечтал о таком эффекте, который произвела эта книга. Но они ошибаются. Во всяком случае, в мечтах я представлял, как каждый читатель скажет: «Да, конечно!» – и немедленно станет вегетарианцем, начнет протестовать против грубого обращения с животными, после чего об идеях движения узнает больше людей, и, по крайней мере, самые жестокие и бессмысленные мучения животных прекратятся под неослабевающим давлением социальных протестов.

Конечно, мечты омрачались тем, что я прекрасно видел и препятствия на этом пути: консерватизм, свойственный большинству из нас, когда дело касается желудка; финансовые интересы тех, кто до последнего миллиона будет отстаивать свое право эксплуатировать животных ради получения максимальной прибыли; серьезное влияние истории и традиций, которыми удобно оправдывать такую эксплуатацию. Поэтому я рад, что встретился лично и познакомился благодаря письмам со многими людьми, которые действительно прочли эту книгу, сказали: «Да, конечно!», перестали есть мясо и присоединились к движению за права животных. Еще больше я, конечно, рад тому, что после многолетней упорной борьбы множества людей движение за права животных стало политической и социальной реальностью. Но всего этого явно недостаточно. Это новое издание, по сути, подтверждает, что пока движению почти не удалось повлиять на основные формы эксплуатации животных.

«Освобождение животных» было впервые опубликовано в 1975 году. За этим предисловием следует переработанная версия книги, впервые вышедшая в 1990 году. К тому времени правки были необходимы по трем основным причинам. Во-первых, во время выхода первого издания движения за освобождение животных не существовало. Сам термин был неизвестен, не было и крупных организаций (да и мелких, вероятно, тоже), которые стремились бы кардинально изменить наше отношение к животным и методы обращения с ними. Через 15 лет стало ясно: в книге под названием «Освобождение животных» было бы странно не упомянуть о соответствующем движении и не рассказать о его деятельности.