– А машинку можно? – спросила Надя, выходя с купидоном на улицу. – К офисному центру «Амулет». Со стороны похоронного агентства «Грустный мебель». Ехать до Чернова шестьдесят один… Эм… Квартира… двадцать два.
Надя моргнула после слова: «Ждите. Сейчас подъедет!». И успокоилась.
В городе уже пахло весной. Неуловимо и сладко. Капали сосульки и зарплата. Таяли снег и надежды на премию.
Наде хотелось срочно в кого-нибудь влюбиться. Прямо с размаху. В лепешку. Что ни на жизнь, а на смерть. До лета. А там как пойдет.
Душа просила драйва. Ей хотелось приключений. Дерзко ограбить банк, прыгнуть с парашютом. Или просто вовремя не заплатить кредит.
Что-то было в воздухе бодрящее. Поэтому Надя вдыхала его полной грудью. И куталась в черный плащ.
Но больше всего Наде хотелось снять дурацкое черное платье в пол.
В нем она чувствовала себя стреноженной лошадью. Оно безбожно жало в коленках.
С таким платьем в комплекте должен продаваться сильный мужчина. Который будет носить тебя на руках по лестнице. Туда и обратно. В этот момент можно нежно называть его «Мой Лифт» и благодарно целовать в щеку.
Но, видимо, продавец пожадничала. И оставила сильного мужика себе. А Наде продала только платье не полной комплектации.
Подниматься в этом платье можно было косолапым мишкой с позывами в туалет. При этом плотно сведя колени и отводя косолапые каблуки по сторонам. Зрелище не для слабонервных мужчин.
Надя уже собиралась выбросить «царский» тюльпан и направилась к урне.
В детстве она мечтала стать балериной. Чтобы ей каждый день дарили цветы. А она их продавала.
За исполнение заветной мечты взялись сразу трое: тонкий лед на дне лужи, равной по площади целому городу, неудобные туфли и роковое стечение обстоятельств.
Взмахнув телефоном, купидоном и тюльпаном, как Черный Лебедь, Надя приготовилась знакомиться с симпатичным травматологом. И соблазнять его ушибленным копчиком.
Но тут она почувствовала, что падает с огромной высоты на что-то мягкое. Надя попыталась сгруппироваться. Но сгруппировалась только после падения. Тренироваться «группироваться» Надя больше не хотела.
Девушка встала и осмотрелась по сторонам. Вокруг нее было темно. Но не как в подъезде. Скорее, как на улице без фонарей.
Все так же пленительно пахло весной. Надя встала и увидела под собой мрачную девицу в черном плаще. Эта мрачная девица подняла искривленное гневом лицо:
– Обращу тебя в жабу, тварь мерзкая! Попробуй только разрушить мои планы! Ты хоть знаешь, кто я такая?!! Да я тебя в порошок сотру, гади…
И тут ей откуда-то с высоты упал Купидон. Прямо на голову. Девица закатила глаза и рухнула. Там, где была ее голова, стояла статуя.
– Ой, извините ради бога! – испугалась вежливая Надя, глядя на последние конвульсии. – Вы не ушиблись?
Мрачная девица притихла. Видимо, навсегда. Надя хотела вызвать скорую. И стала набирать номер. Но телефон молчал. Связи не было.
Внезапно мрачная девица испаряться черным пеплом. На талом снегу остались плащ, жуткое черное платье, черная шкатулка и какая-то бумажка.
Любопытная Надя долго смотрела на бумажку. А потом решила ее поднять. Развернув ее в руках, Надя вчитывалась в мрачные зловещие буквы. И, как ни странно, понимала их!
«Дорогая моя доченька, моя маленькая злыдня! Твой папа позаботился о тебе. Я помню, как ты мечтала стать принцессой. Поэтому когда появится это письмо, в полночь приходи к Вековечному лесу и стой на опушке. Возьми шкатулку, которую я оставил в тайнике. Если письмо попадет в чужие руки, то…»
Дочитать Надя не успела. Письмо стало чернеть и рассыпаться. Она испуганно бросила бумагу. И письмо вспыхнуло в воздухе.
– Ой! – шарахнулась Надя. На снег упал черный пепел.
Она приложила руки к лицу и осмотрелась. Из знакомого был тюльпан, купидон и снег. Остальное было незнакомым: лес, темнота, тишина и ощущение подстерегающей опасности.
У ног Нади лежала черная бархатная шкатулка. Ее Надя трогать побоялась. А вдруг тоже рассыплется?
Немного погодя Надя аккуратно пнула ее. Шкатулка не рассыпалась. И даже не раскрылась, сверкнув замком.
– Допилась, – покачала головой Надя. Она зябко поежилась и покачнулась на каблуках. А потом наклонилась и подняла ее. Стоило ей только поднять шкатулку, как вдруг послышались грубые мужские голоса.
– Вот она! Держите ее!
Глава вторая
Может, Надя и мечтала о сильных мужских руках, но сейчас почему-то напряглась. Прижав шкатулку к груди, она попыталась бежать. Заплетаясь ногами в юбке и снегу, она пробежала невообразимо много. Целых три шага! А потом поскользнулась на каблуках и упала лицом в сугроб.
– Она! – послышался грубый мужской голос. И топот ног за спиной.
Кто-то знал ее с лучшей стороны. То есть, сзади. И это неприятно удивляло!
Надя поняла. Во времена эмансипации и феменисток маньяки теперь сбиваются в кучи. Чтобы не так страшно было ходить ночью в темных переулках и шуршать темными кустами. «Ты там это, а я подежурю!», – переговаривались маньяки разной степени «маньяканутости».
Надю резко подняли и поставили на ноги мрачные типы в черных плащах и капюшонах. Надя уже приготовилась стыдливо зажмуриваться, чтобы порадовать распахнувших плащ бесстыдников.
– Нужно проверить, все при ней? – слышались разговоры вокруг. Черные тени наворачивали круги.
Надя была уверена, что при ней ей все необходимое женщине. Но если ей чего-то не хватает, то она была готова сбегать домой со словами: «Я сейчас!» и … не вернуться.
– А это что? – спросил один из мужиков.
Надя вжала голову в плечи и икнула: «Подарок».
– Сказано доставить шкатулку! И проверить, чтобы она не была пустой! А то знаем мы этих чародеев! – послышался грубый голос за спиной. Кто-то из таинственных и опасных незнакомцев взвалил на себя золотого купидона. Он уже чувствовал тяжесть любви. А Надя почувствовала тяжесть руки на своем плече.
– Шкатулку сюда! Живо! – послышался грубый голос.
Эпидемия коронавируса напрочь перечеркнула учебники самообороны для женщин. Если раньше, чтобы отбиться от маньяка нужно быть мастером спорта по вольной борьбе и гребле на каблуках в безопасное место, то сейчас…
– Кхе! Кхе-кхе! – угрожающе прокашлялась Надя. И решила добавить контрольный выстрел в виде: «Кехекехеум!» прямо в зияющую черную дыру одного из капюшонов.
– Проклятый ковид, – пояснила она для особо непонятливых.
А потом для самых непонятливых добавила:
– Вчера выписали!
Щедро раздавая несуществующие микробы, Надежда пыталась понять. Почему никто не убежал в панике мыть руки и мерить температуру? Что-то было не так. И Надя это чувствовала.
Из рук Нади вырвали шкатулку. И тут же со стоном «сильного мужчины» попытались открыть.
– Может штопор? – спросила Надя, глядя на усилия. Шкатулка не открывалась. И даже не собиралась. В щель просунули меч и попытались провернуть.
Внезапно послышался старческий голос: «Шкатулка откроется только после свадьбы!». Все посмотрели на Надю. Надя удивленно подняла брови.
– Тащим ее во дворец! Пусть принц разбирается! – скомандовал Самый Главный.
С визгом, свистом и топотом из леса вылетела черная карета. Она дрифтанула на тонкой корке льда. Свирепые черные кони выдохнули паром. Кучер дернул поводья.
– Живо! – приказали Наде.
Надя была возмущена. Приказывать ей мог только начальник! И вообще, она давно хотела поменять работу. На деньги.
Вокруг витало вопросов на целую «Энциклопедию». Что происходит? Где она? Почему прислали не такси, а карету? Кто эти люди?
– Я пешочком прогуляюсь, – вежливо убеждала Надежда. В этот момент она была за здоровый образ жизни. А он, как известно, рекомендовал избегать темных переулков и темных личностей.
А ее впихнули в открытую дверь. И залезли с двух сторон, зажав Надю так, что она тут же похудела килограмм на десять. Двери от души хлопнули. Послышался сиплый приказ: «Трогай!».
