Вжав меня в дверь, Люцифер начал покрывать мою шею и ключицы поцелуями, которые больше были похожи на укусы. Но эта грубость, за которой сразу следовала ласка, только сильнее распаляла меня. Легкая боль приносила невыносимое удовольствие, заставляя с силой сжимать ноги. И я уже слабо понимаю, что происходит. Могу только всхлипывать от нахлынувшего вожделения. Когда жесткие руки пробираются под платье и накрывают мой пах, надавливая на чувствительное место, мыслей не остается никаких, а ждать больше нет сил.

– Люцифеееер… – его имя выходит из моего горла вместе с протяжным низким стоном.

Подхватывая меня так, что на нежной коже ягодиц остаются белые отметины, которые затем превратятся в синяки, он усаживает меня на письменный стол, совершенно наплевав на бумаги. Его губы снова накрывают мои, а языки сплетаются настолько откровенно, что по телу проходит дрожь. Ногами обнимаю его за талию, притягивая вплотную, ощущая своей промежностью его эрекцию. Люцифер рычит сквозь поцелуй и отрывается от моих губ, заглядывая в глаза.

– Я ведь больше не отпущу тебя, Вики. Ты это понимаешь?

Его взгляд, пылающий похотью, буквально кричит – этот мужчина еле сдерживается. Но все же находит в себе силы оторваться от моего тела, чтобы задать вопрос, который почему-то кажется ему безумно важным.

– Люцифер… пожалуйста, – фраза выходит вместе с хныканьем, но мне плевать, ведь между ног все пульсирует и болезненно сводит.

– Ты не ответила, – хрипит он, нависая надо мной.

– Да!

Не знаю, почему это так для него важно, сейчас я ответила бы согласием абсолютно на любой вопрос. И как только это слово слетает с моих губ, раздался оглушительный треск ткани. Мое платье просто разлетелось на две половины, опадая на стол ненужными тряпками. Следом последовал бюстгальтер, который Люцифер легко порвал вместо того, чтобы расстегнуть.

Но у меня не возникает даже мысли о том, чтобы возмутиться, ведь освободив мою грудь, мужские губы начинают покрывать полушария поцелуями. Язык очерчивает россыпь родинок, проходит по ложбинке, кружит вокруг соска. Он отстраняется, и это настолько невыносимо, что я тянусь вслед за его губами, слыша хриплый смешок, а в следующую секунду напряженную бусину обдает потоком холодного воздуха, превращая меня в один большой комок нервов, заставляя вздрогнуть всем телом. И снова губы Люцифера припадают к груди, втягивая поочередно соски, прикусывая их и несильно оттягивая. Я извиваюсь всем телом, пытаясь вжаться в его член, хнычу, моля о большем, но он продолжает издеваться надо мной, лаская исключительно грудь, иногда поднимаясь к шее, чтобы оставить очередную метку.

Трусики – единственное, что осталось на мне из одежды – промокли насквозь. Казалось, что липкий сок сейчас начнет стекать прямо на документы, на которые меня усадил Люцифер. Его рубашка давно отброшена в сторону, а мои пальцы то сжимаются на широких плечах, то вцепляются в густые черные волосы. Напряжение достигает пика, и мне кажется, я готова взорваться только от его ласк.

– Люцифеееер… Я больше не могу… – хнычу я.

Только после этого он отрывается от моей груди, заглядывая в глаза голодным взглядом. Его зрачки настолько расширились, что красную радужку почти не было видно. Но даже в этой черноте плясали языки пламени. Он легко проводит ладонью по моему лицу, обводит большим пальцем контур губ. Но когда я ловлю подушечку его пальца губами, начиная посасывать, не выдерживает. Его рычание заглушает очередной треск ткани, который оставляет меня полностью обнаженной. Следом слышится звук расстегивающейся молнии, и я чувствую прикосновение к своим складкам. Головка проходит от лона до клитора несколько раз, распределяя соки, несильно надавливая. Мне кажется, что я готова умереть от наслаждения. И когда он медленно входит до упора, растягивая меня и наполняя, я действительно взрываюсь, выгибаясь в сладких конвульсиях, выкрикивая его имя.

– Ты меня с ума сводишь, – шепчет Люцифер, проводя языком линию от уха к ключице, дожидаясь, пока первая волна оргазма схлынет.

А затем он начинает двигаться, и я схожу с ума вместе с ним, снова вспыхивая спичкой. Член скользит во мне, даря невероятное чувство наполненности, массируя все самые важные точки, а руки продолжают ласкать грудь, перекатывая горошины сосков между пальцами. И я опускаюсь спиной на поверхность стола, не в силах больше удерживать вертикальное положение.

Постепенно темп становится все более быстрым, рваным, сумасшедшим. И я захлебываюсь криками наслаждения, которые не могу, да и не хочу сдерживать. По телу проходят электрические разряды, заставляя конвульсивно дергаться и извиваться. С каждым движением я все сильнее сжимаюсь вокруг него, понимая, что готова кончить второй раз.

– Смотри на меня, – слышу хриплый властный голос и подчиняюсь ему.

Его глаза затуманены страстью, так же, как и мои, а руки опускаются на клитор, массируя круговыми движениями. И от этого взгляда что-то во мне окончательно ломается, высвобождая все напряжение, которое скопилось в моем теле. Вздрагиваю всем телом и выгибаюсь, сотрясаясь в волнах очередного оргазма, чувствуя последние, финальные толчки и глухой рык Люцифера.

Прихожу в себя сидя на мужских коленях, укутанная в плен его рук. Говорить совсем не хочется. В теле еще раздаются отголоски пережитого удовольствия, а приятное опустошение полностью завладело мной. Хочется положить голову ему на плечо и отключиться. Но сейчас это слишком большая роскошь.

– Ты порвал всю мою одежду, – смеюсь я, – Боюсь, мне придется одолжить твою рубашку, чтобы вернуться в школу.

– Не переживай. Она тебе не понадобится. Ты не вернешься, – говорит Люцифер, посылая вибрацию своего голоса по моему телу.

– Что значит – не вернусь? – поднимаю голову, заглядывая в спокойные и решительные глаза.

– Я же сказал, что не отпущу тебя больше. Ты согласилась на это.

– Но… Как же учеба? Мне ведь нужно закончить школу!

– Учиться будешь здесь, – улыбается он, – А в школу будешь возвращаться только на экзамены и исключительно с охраной.

– Подожди, – немного отстраняюсь я, – Что значит – с охраной? С какой стати?

– А сама как думаешь? – шепчет он, обдавая горячим дыханием мочку моего уха, – Неужели ты решила, что я оставил тебя без присмотра на эти месяцы и не знаю, как тобой интересуются ангелы в целом и Ребекка в частности? – продолжает он не давая мне ответить на вопрос, – Они отлично понимают, что ты – это рычаг давления на меня. Пристальное внимание к твоей персоне наблюдалось даже тогда, когда ты меня ненавидела. А теперь ты стала еще более ценной для них. Пока я не могу сопровождать тебя в школу лично, поэтому это будут делать другие.

До меня всегда немного медленно доходит, но сейчас я вижу всю ситуацию насквозь, осознавая, почему Ребекка так хотела со мной подружиться, вспоминая улыбки, которые посылали ангелы в школе, и их же презрительные взгляды, брошенные мне в спину.

– Надолго тебя здесь заперли?

– На сто лет, – просто отвечает Люцифер, как будто не поверг меня в шок этой цифрой.

Прижимаюсь к нему всем телом, как будто пытаясь успокоить, но кажется, что его эта ситуация нисколько не волнует и утешения нужны только мне. От осознания, на что он пошел, чтобы спасти мне жизнь, на глаза наворачиваются слезы. И мне кажется, что я уже согласна на все его условия. Но природное упрямство берет верх.

– Но со мной ведь ничего не сделают именно в школе! Почему я не могу хотя бы жить здесь, а туда приходить на занятия?

Люцифер тяжело вздыхает, как будто устал со мной спорить, и поднимает мое лицо, заставляя снова заглянуть в глаза.

– Знаешь, это ведь я связал нас тем заклинанием, которое не давало тебе от меня отойти.

– Угу, меня уже просветили, – бурчу я.

– Это я к тому, что если ты снова попытаешься от меня убежать, – прошептал он мне на ушко, – Я могу его повторить.

– Какая страшная угроза, – улыбнулась я сквозь слезы, – Снова сделаешь нас неразлучными насильно? Тебе прошлого раза мало было?