— А говорил, что хватит до самого порога хижины, — сказала Гермиона и с гордостью продолжила: — Вот мои чары ещё держатся. Тебя не видно.

— Может, я сделал это специально?

— Ну конечно…

— Я тебя вижу, а ты меня нет. Кто из нас в более выигрышном положении? — проговорил Регулус.

— Ну и что? Я всё равно могу тебя найти. Тем более некоторые характерные черты уже можно различить, — объявила Гермиона.

— Какие черты? — удивился Блэк. Регулус опустил взгляд и ничего не увидел, затем помахал рукой перед лицом. — Ты меня обманываешь!

Гермиона шагнула к нему.

— Чувствуешь? — она провела рукой по его груди, будто видела, несмотря на заклинание. — Я знаю, где ты. И скажу, что улыбка у тебя, как у Чеширского кота.

Регулус резко вдохнул морозный воздух.

— Кого? — спросил он чуть хрипловатым, будто простуженным голосом.

— Кота, — мягко повторила Гермиона. — Знаешь, это персонаж одной сказки, он умеет становиться невидимым так, что видна лишь его улыбка. Как было у тебя сейчас… — она замолчала, жалея, что не может взять слова обратно, и склонила голову набок. Силуэт Регулуса прорисовывался всё чётче. Блэк больше не улыбался. Его глаза потемнели и смотрели на неё со странным выражением.

Гермиона отступила на шаг, когда Блэк почти неуловимо качнулся вперёд, и чары невидимости пали с него окончательно.

Регулус стиснул пальцы в кулак.

У Грейнджер вырвался короткий сдавленный смешок.

— Ничего особенного, — сказала она, избегая смотреть на него. — Детская сказка, что с неё взять… Гарри, наверняка, места себе не находит, ждёт нас, волнуется. Давай поторопимся.

Блэк не ответил и, обойдя девушку, увеличил скорость. Теперь Гермионе приходилось шагать ещё быстрее, чтобы не отстать. В какой-то момент он уловил её сбившееся дыхание и пошёл медленнее.

— У нас в хижине… — задумчиво заговорила Гермиона, — …висит картина с книзлом. Она почему-то не двигается. Знаешь, кого мне напоминает этот кот? Моего питомца — Живоглота. Я по нему тоскую.

— Что за дурацкое имя? — недовольно спросил Регулус.

— И ничего не дурацкое!

— Дай-ка угадаю, — он возвёл к небу глаза. — Он тоже был рыжим. Эдакий хитрый котяра со скверным характером.

— С чего ты взял, что у него был скверный характер?

— Просто все домашние животные похожи на своих хозяев, — ответил Блэк, не придумав ничего более удачного.

Гермиона зачерпнула горсть снега, но Регулус обернулся и перехватил её руку раньше, чем она хорошенько замахнулась.

— Знаешь, что? Может, хватит дразнить меня? Лучше не надо, — пригрозил он, и Гермиона растерялась, пытаясь понять, о чём именно он говорит.

Регулус отпустил её и сказал гораздо мягче:

— Всех Блэков буквально с младенчества учат боевому метанию снежков, я превращу тебя в снеговика, ты и оглянуться не успеешь. Сириус был отличным учителем.

Гермиона вздохнула с облегчением. Непонятное вязкое чувство, поселившееся в груди, постепенно исчезало, на его место приходило успокоение. Блэк повеселел, а разговоры перетекли в привычное русло.

Время от времени Регулус и Гермиона переглядывались, чтобы обменяться беглыми улыбками или поделиться впечатлениями о прошедшей ночи, а потом и о давно минувших днях. Они пожаловались друг другу на Пивза, сорвавшего несколько стратегически важных операций, вспомнили экзамены и уроки. Регулус с удовольствием принялся рассуждать о первых полётах на метле, на что Гермиона только поморщилась, а когда речь зашла о Хагриде, пришла очередь кривиться Блэку.

— Из него вышел отличный преподаватель! — погрешив против истины, воскликнула Гермиона в защиту друга. — Столько редких животных никто нам не показывал!

— Когда это скучечерви и личинки соплохвостов стали редкими животными? — с сарказмом спросил Регулус.

— Я имела в виду совсем другое, — Гермиона вспомнила о гиппогрифе, целый год прожившем на площади Гриммо, и усмехнулась. — Ладно, не будем спорить. Ты вообще любишь животных? У тебя есть кто-то, сова, например?

— Филин, — сказал Регулус. — Нам не разрешали заводить никого, кроме почтовых птиц. Другое дело, наш дядя. Он обожал самых разных тварей, но больше всего крупов. Это такая огромная псина с раздвоенным хвостом. Видела когда-нибудь взрослого крупа?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я помню, хотя был совсем маленьким, однажды мы приехали в дом деда ради очередного бессмысленного торжества: я, Сириус, кузины… Родители занялись подготовкой, ну там всякими гирляндами, фуршетами, а нас отправили учить дурацкий танец. В тот день приехал дядя Альфард и привёз с собой нового питомца для охоты — огромного крупа. Всем страшно хотелось посмотреть на него, особенно Сириусу. Он обожает собак, знаешь, потискать их, поноситься с ними и всякое такое. Когда занятие закончилось, мы высыпали во двор. Собака была просто огромной! И звали её подходяще — Бестия.

— Ну что — удалось вам повеселиться?

— О да, — с какой-то досадой ответил Регулус. — Хотя я боялся этой твари до смерти.

— Тогда почему же ты…

— Пошёл к ней? — он стряхнул снег с капюшона. — Потому что с псом хотел играть Сириус, а я хотел играть с братом.

Регулус замолчал, и Гермиона не могла подобрать необходимые слова. К тому времени они вошли в заброшенный сад, окружающий Визжащую хижину со всех сторон. Через окна второго этажа едва различимо проглядывал свет, значит, Гарри не сомкнул глаз, ожидая их возвращения.

— О нет, погоди! — резко остановившись, сказал Регулус. — Нам надо срочно вернуться в Хогвартс.

— Боже, зачем?!

— Я забыл оставить дражайшему Лорду записку, — с наигранной досадой произнёс Блэк и расхохотался.

Гермиона потрясённо уставилась на него, не зная, что и говорить, и неожиданно для себя рассмеялась вместе с ним. Она испытывала удивительное наслаждение, услышав его смех. У неё кружилась голова, а колени почему-то подгибались. Все переживания, страхи и тревоги потускнели, утратили свою остроту. Ей неожиданно пришло в голову, что, если она начнёт падать, Регулус обязательно её поддержит, поймает и притянет к себе, как несколько минут назад в замке.

Вдруг раздался странный звук, похожий на шлепок от упавшей шапки снега.

Блэк выхватил палочку и окинул взглядом сад.

— Здесь никого нет, — прошептала Грейнджер. — Никто в здравом уме не подойдёт к хижине.

— Стоит опасаться тех, кто находится не в здравом, — сказал Регулус.

*

Гермиона всё говорила и говорила, а Гарри слушал её и вертел в руках диадему. Казалось, он частью души вместе с Гермионой пробирался через кухню, прятался от Филча за гобеленом (на этом месте подруга почему-то запнулась и самую чуточку покраснела), открывал Выручай-комнату. Но другая его половина оставалась безразличной к звучащим словам, сосредоточив всё внимание на крестраже.

Металл был холодным, и от прикосновения на нём оставались влажные следы. Поттер провёл пальцем по ободку с надписью «Ума палата — дороже злата» и почувствовал исходящую от украшения опасность. Так же было с медальоном. Наверняка, и Гермиона это ощутила, когда нашла диадему.

Но при всей своей тревоге Поттеру было легко на сердце.

В комнату вошёл Регулус и молча встал у окна, время от времени машинально поддакивая Гермионе.

— Регулус, ты как-то притих, — поддразнил Гарри. — Ни одного хвалебного комментария за две минуты.

— Что? — спросил Блэк, хотя Поттер знал, Регулус прекрасно его расслышал.

— Ты уверен, что всё в порядке? — спросила Гермиона. — Когда ты взял в руки крестраж, я даже испугалась. Ты весь побледнел…

— А что случилось? — опешил Гарри.

— Глупости какие! — фыркнул Регулус, задёрнув занавески. — Кстати, откуда они здесь взялись? — он пропустил ткань через пальцы. — Кикимер приволок?

— Кто-то пытается увильнуть от ответов, — заметил Поттер, почесав шрам по старой привычке. — Очень слабо для тебя, Блэк. Выкладывай.

— Да нечего тут выкладывать! — разозлился Регулус. — Просто мне померещилось кое-что.