Почему он вообще так мало говорил в этом доме?

Почему все его попытки примирить мать и брата ничем не заканчивались? Его робкие слова ни разу не возымели действия.

Почему они, Блэки, такие упрямцы? Такие глупые гордые мерзавцы, не умеющие слушать никого, даже друг друга. Как они могли требовать от него, Регулуса, выбирать.

Блэк прислонился к стене, уставившись на поднимающийся змейкой от чашки пар.

— Хозяин может заболеть, — проворчал домовик, щёлкнув пальцами. Окно закрылось.

«Нет, оставь всё, как есть», — хотел возразить Регулус. Так он сможет услышать, когда за ним придут. А ведь за ним обязательно явятся. В мозгу у него, мешая сосредоточиться, лихорадочно билась одна мысль: Сириус узнал его, узнал Нотта, догадался, даже назвал по имени, по этому дурацкому сокращению.

Регулус выдал себя, спасал друга, не заботясь ни о чём, произнёс собственное заклинание, придуманное ещё много-много лет тому назад в доме деда Арктуруса после длительных опытов над бякоклешнем. А по-другому и быть не могло… Всему приходит конец. Его заберут в Азкабан. Осталось совсем немного. Регулус представил себе крохотные решетчатые окошки высоко под потолком, затянутые сетью паутины, безнадёжно толстые стены, грязные плащи дементоров и рьяно затряс головой.

— Мерлин, какой Сириус глупый. А я, кажется, ещё глупее…

— Хозяин сегодня заночует дома? — сердобольно спросил Кикимер.

Из глаз хлынули слезы, до невозможности тёплые, когда Регулус услышал последнее слово.

Нельзя, нельзя плакать, но слёзы всё не прекращались. Блэк сполз по стене на пол и опустил голову. Рыдания подступали к горлу, он зажал рот рукой и одновременно дал себе обещание, что подобное не повторится. Перед глазами то и дело вспыхивала зелёная вспышка Авады Малфоя. Детство осталось там. Скончалось в Ноттинг-Хилле недалеко от Святого Мунго.

— Хозяин ранен? — взвизгнул эльф, заметив рану на щеке Регулуса.

— Они придут за мной, — уверенно сказал Блэк. — Рано или поздно. Придут. Не те… так другие…

— Кикимер скажет, что никого нет дома, — невозмутимо ответил эльф. — Кикимер живёт, чтобы служить благороднейшему и древнейшему дому Блэков. Кикимер скажет, что никого в доме Блэков нет. Дом пуст.

========== Глава тринадцатая — Змеи и мыши ==========

«Всех обмануть желая, ты должен стать, как все:

Придать любезность взорам, жестам, речи,

Цветком невинным выглядеть и быть

Змеёй под ним», —

Шекспир «Макбет»

Флажки факультетов отливали маслянистой чернотой на фоне серого неба. Ветер обходил стадион стороной и не мешал сборной Слизерина проводить дополнительный отбор.

Дейзи перечитывала одну и ту же сточку снова и снова, но смысл написанного никак не хотел откладываться в её голове. Хукам выразительно вздохнула и отложила учебник по Алхимии в сторону. Факультатив Слизнорта никак ей не давался.

Дейзи приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше рассмотреть чёрную точку, зависшую над квиддичным полем. Очертания казались размытыми, и мерно падающие снежинки только ухудшали видимость.

Маркус Нотт, паривший на Чистомёте возле колец, вскинул руку и помахал. Неподвижная до этого точка в небе встрепенулась и описала небольшой круг, приобретая абрис знакомой человеческой фигуры.

Весли Даркер и Ронда Флинт пронеслись мимо Дейзи, подняв в холодный воздух листы пергамента.

Хукам вздрогнула, когда совсем рядом раздался полный уверенности звонкий голос Эммы Ванити.

— Разумеется, Регулус возьмёт этот снитч первым и испортит весь отбор. Флинт и Даркер пока не дотягивают даже до запасного ловца!

— Может быть, — протянула Хукам, не желая показывать, за кого болеет.

— Что значит, может быть?! — возмутилась Эмма.

— Регулус, конечно, отлично держится, но у Весли лучше реакция, — чопорно произнесла Дейзи. — Ещё немного… и он сможет составить конкуренцию.

— Нет, ты слышал, Эван?! — крикнула Ванити. — Наша староста говорит, что у Блэка плохая реакция!

— Я так не говорила! Просто у Весли она лучше, — смутилась Дейзи, хотя сама прекрасно понимала, что лжёт.

— Вот для таких сомневающихся мы и проводим эти отборы, — нравоучительным тоном объявил Розье. — На Слизерине никого не принимают в команду по дружбе! Никогда! — и тут же завопил: — Блэк, бери этот проклятый снитч, я уже замёрз!

Дейзи сощурилась и всё-таки сумела разглядеть несущийся на всех парах золотистый шарик. Даркер и Флинт летели быстро, по очереди опережая друг друга, но позиция Блэка, высматривавшего снитч с высоты, была с самого начала удачнее. Регулус наклонился вперёд, со свистом рассёк воздух и протянул руку к крохотному золотому мячу. Яркая трепещущаяся искорка замерцала в его пальцах.

Розье зааплодировал ловцу.

— Стоп-игра! Молодец! — крикнул Эван, когда Регулус коснулся пятками снежного покрова стадиона.

— Кто бы сомневался! — сказал Нотт, слезая с метлы.

— Точно не я, — самодовольно хмыкнул Блэк.

— О, только не воображай о себе невесть что, — шутливо оборвал его Розье.

— И да, некоторые сомневались, — Ванити выразительно взглянула на трибуну, где была Хукам. — Не обращай внимания, впрочем.

Слизеринцы зашумели ещё сильней.

Дейзи яростно мотнула головой и глубоко втянула воздух. Хукам сама не ожидала, что так расстроится. Дейзи собрала все пергаментные листы и с несвойственным ей остервенением запихала их в сумку, подхватила учебник и двинулась к лестнице. Хукам размышляла о том, какая она всё ещё сопливая глупая девчонка. Сколько бы она усилий не прилагала, чтобы казаться старше и ответственнее остальных, не испытывала долгожданного превосходства.

Хукам всегда старательно подходила ко всем доверенным ей делам, хотя иногда и чувствовала, что взваленная на плечи ноша ей не по силам. Она и так слишком много времени потратила на то, чтобы выпросить удобное время для этой тренировки команды Слизерина. И что она получила взамен? Кислую физиономию Даркера, который даже слова приветливого не сказал ей за весь день, равнодушного Блэка и сияющую белозубой улыбкой Эмму Ванити.

Дейзи никогда особо не жаловала квиддич. Слишком опасный вид спорта. Хукам не понимала такой необъятной любви большинства волшебников к нему. А ещё она не понимала студентов, которые бродят по ночным коридорам школы, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, хотя когда-то пыталась. Например, Регулуса. Ещё на третьем курсе он вместе с Ноттом взял привычку обшаривать по ночам замок. (Ей бы и в голову не пришло — гулять по коридорам в такое время). А мальчишки твердили о каком-то особом волшебстве ночного Хогвартса.

«Наверное, мне не дано разглядеть здесь ещё что-то особенное, — думала Дейзи. — Просто Барти прав, говоря, что мне самое место на Хаффлпаффе».

Крауч постоянно толковал об этом. Со временем Дейзи начала в это верить, сомневаясь, что Распределяющая Шляпа рассудила на её счёт верно. Куда ей до Роберта, Маркуса, Регулуса, Северуса и даже Алекто со своими глупыми списками, идеями, совсем несвойственными студентам Слизерина.

Ей хотелось спокойствия и тишины. В конфликтах Дейзи никогда не участвовала, особенными талантами не отличалась. Всё давалось ей путём немалых усилий и твёрдой зубрёжки.

Дейзи тихо вздохнула. «Наверное, нужно быть несусветно глупой, чтобы подумать, будто Блэк, поймав снитч, поблагодарит её за эту тренировку. Наивная дурочка!» — отчитала она себя.

Конечно, куда ей до блистательной Эммы. Рядом с ней Дейзи выглядела непритязательной стекляшкой. Ванити была принцессой, лёгкой и хрупкой, от её красоты дыхание захватывало. Она без труда принимала изящные позы. Но Дейзи, пытающейся копировать их на первых порах, удавались лишь жалкие пародии.

— Нам нужен охотник. Пьюси после последней игры на метлу больше не сядет. До запасного ловца ты, Ронда, не дотягиваешь, а на охотника подойдёшь.

— Я не хочу быть охотником! — бушевала Флинт. — И ты это знаешь.