Драко вырвал руку и направился от Северуса прочь.

— Ты говоришь, что ненавидишь, — сказал ему вслед Северус Снейп. — А это значит, что тебе уже не всё равно…

— Оставьте меня в покое! — процедил Драко, дёрнув ручку возникшей перед ним из стены двери. Он забежал внутрь и хлопнул дверью со всей силы.

Комната была ему незнакома. Отец говорил, что в мэноре есть комната наподобие Выручай-комнаты Хогвартса. Она появляется где угодно, когда в ней возникает необходимость. Драко нужно было немедленно уйти от Снейпа, и он это сделал.

Через зашторенные окна небольшой комнатки пробивались лучи вечернего солнца, которое совсем не грело. Малфой повернулся к светилу спиной и увидел, что по правую сторону от двери стояла небольшая тумбочка, напоминающая игрушечный шкафчик. На ней стояли какие-то предметы, укрытые лоскутом синего бархата. Драко отдёрнул ткань в сторону и увидел два деревянных сундучка, украшенных причудливой резьбой. Драко притянул к себе первый и открыл его. Внутри сундучка на лоскуте того же синего бархата лежал целый и невредимый, до боли знакомый Драко медальон Салазара Слизерина. Дрожащими пальцами Драко открыл второй сундучок. Там лежала, искрясь под падающими на неё лучами солнечного света, небольшая чаша, напоминающая, скорее, аккуратный кубок из чистого золота.

«Дамблдор считал, что Реддл захочет сделать крестражи из вещей, связанных с основателями всех факультетов Хогвартса. Это в его духе», — всплыли в памяти слова, сказанные Гермионой Грейнджер.

«После смерти моей любимой тётушки всё имущество перешло мне, это так. Увы, мне не удалось сохранить всё в целости и сохранности. Каким-то немыслимым образом были похищены очень ценные вещи, — оглушительным набатом зазвучал в голове голос Верити Смит, которую он тогда почти не слушал. — Пропала наша семейная реликвия… чаша самой Хельги Хаффлпафф! И медальон, очень ценный старинный медальон редкой красоты…»

С металла жёлтого цвета на Драко смотрел искусно выгравированный барсук.

Лорд временно скрыл чашу здесь — у них в доме — перед тем, как спрятать. Драко держал в руках крестраж, самый настоящий и «живой», в котором билась частичка Волан-де-Морта.

Метка болезненно обожгла кожу, напоминая о себе. Такова уж она. Драко порой забывал о ней, как забывают о земле под ногами и об окружающем воздухе, но иногда ему казалось, что ничего кроме чёрной метки на предплечье вокруг нет. В такие минуты от боли перехватывало дыхание, а «клеймо» стягивало кожу. Драко буквально чувствовал, как знак на его руке протестует, давит на него, леденит пальцы, которыми он поднял золотую чашу.

«Вот и всё», — подумал Драко, закрывая глаза. Вот этот момент. Сейчас здесь он должен решить, что делать дальше. Он мог бы помочь Поттеру, забрать крестраж и передать его Грейнджер, благо в кармане снова лежал зачарованный жетон. Драко вдруг почувствовал всю тянущую его вниз тяжесть этой вещицы. Голова шла кругом, а потолок, казалось, вот-вот готов был обрушиться на него, мог рухнуть весь мир.

«Передам, и что дальше? — задался вопросом Малфой. — Даже, если Поттер победит, чудесным образом отыщет оставшиеся крестражи, что ждёт мою семью и меня самого? Ничего хорошего. Разбирательства Визенгамота и Азкабан, — Драко поморщился. — А что, если нет. Если я положу чашу на место и оставлю всё, как было, а Гермионе ничего об этом не скажу. Тёмный Лорд спрячет крестраж куда подальше, и Поттер его и за тысячу лет не отыщет. Волан-де-Морт победит. Он рано или поздно достанет Поттера и убьёт его, Уизли… и Грейнджер».

Последняя мысль оказалась вдруг самой неприятной для Драко.

Он привык к ней. К её поучительному тону, искренней улыбке и блестящим глазам. Поймав себя на поиске достоинств Гермионы Грейнджер, Драко тут же попытался найти что-нибудь хорошее и в Поттере с Уизелом, чтобы оправдаться перед самим собой.

«Я никогда не желал им смерти», — заключил, наконец, Драко и успокоился.

Он неприязненно посмотрел на чашу Хельги Хаффлпафф и отчётливо понял, как прав был профессор Снейп.

«Тебя слишком много, Драко, там, где тебя вообще не должно быть…»

========== Глава двадцать первая — Омут памяти ==========

Драко ещё никогда не было так страшно.

Он шёл по коридорам Хогвартса, подгоняемый тревогой и страхом, прокручивая в голове план дальнейших действий, и чем больше думал, тем хуже ему становилось. Факелы вспыхивали на стенах, освещая ему путь. Простые тени, отбрасываемые пустыми доспехами рыцарей школы, казались Драко зловещими чудовищами, тянущими к нему свои чёрные кривые руки по холодному полу.

Звук шагов эхом отдавался от стен волшебного замка. Резкий противный звук ударил по ушам. Малфой вздрогнул, чуть было не выронив свою палочку, которую напряжённо сжимал в руке. Он резко обернулся и вгляделся в полумрак коридора, где факелы уже погасли, и с облегчением выдохнул:

— Пивз.

Полтергейст с оглушительным улюлюканьем вылетел из-за угла и пронёсся мимо Драко, чуть не сбив того с ног.

— Держи его, держи! — закричал кто-то.

Драко пошатнулся и неловко оступился. Он взмахнул палочкой, целясь в Пивза, и вдруг почувствовал, как ноги скользят на липком полу. Малфой поскользнулся и упал в голубую пахнущую мятой слизь. Пивз закружился над головой Драко, поливая того из небольшого бочонка новой порцией липкой дряни.

— Ваддивази! — большая книга полетела прямо в духа, попав в живот. Пивз взвизгнул, выпустив бочонок из рук и, разрыдавшись, нырнул прямо в пол, подняв в воздух волну голубой слизи.

— Только этого мне не хватало, — процедил Драко, пытаясь подняться.

— Экскуро, — тёплая волна заклинания окутала Драко и убрала с его рук и одежды слизь.

Драко поднялся с пола, прихватив с собой валяющуюся рядом книгу, и посмотрел на подошедшего.

— Панси?

— Кто же ещё, Драко! — недовольно отозвалась Панси Паркинсон. — Я всё ещё староста Слизерина. И в отличие от вас с Блейзом выполняю свои обязанности! Не то чтобы мне доставляло это какое-то особое удовольствие… но это отвлекает.

— Ну, да, — Драко вдруг почувствовал себя глупо. Он сам уже давно не вспоминал о том, что он является старостой школы, да и ему не было это нужно. Страх, сжимавший сердце, куда-то исчез, а всё происходящее показалось ему далёким и не связанным с ним.

— Идёшь к Снейпу? — спросила Панси. — Его нет.

— Знаю, — зло сказал Драко.

— О, — Панси печально посмотрела на него. — Он в мэноре?

Повисла неловкая тишина. Драко нетерпеливо переминался с ноги на ногу, перебирая в уме, что сказать Паркинсон, чтобы поскорее уйти.

— А ты что здесь делаешь? — спросила она и сделала приглашающий жест рукой, призывая Драко идти дальше.

— Я… просто не хотел там больше оставаться.

«Почти правда», — подумал он и пошел, сопровождаемый Панси.

— Ясно, — Паркинсон сдержанно кивнула. — Наверное, там были и мои родители.

— Были, — подтвердил Драко.

— Они присылали мне сову на днях. Написали, что срочно уехали в Швецию. У них там дела. Просили не приезжать домой.

— Они лгали.

— Верно, — согласилась Панси. — Но мне всё равно было легче до твоих слов.

Драко нахмурился. Он понимал, что каждая минута, да что там, каждая секунда на счету, а он тратит их сейчас на разговоры с Паркинсон.

— Всё-таки, ты идёшь к кабинету директора, — произнесла Панси.

— Да, — нехотя признался Драко. — Мне там кое-что нужно. Слушай, Панси, позови, пожалуйста, Блейза. Мне нужно поговорить с ним.

— Блейза? — удивилась Паркинсон. — Ну ладно, я его позову.

— Вот и замечательно! — через силу улыбнулся Малфой. — Жду его у гаргульи.

Панси странно посмотрела на него и пошла к лестницам. Драко не сомневался, что она выполнит его просьбу.

Драко дошёл до стража директорского кабинета и остановился, ожидая Забини. Время шло, а Блейза всё не было. Малфой прислушивался к каждому звуку, надеясь услышать, наконец-то, глухие шаги друга. Драко хотелось закричать в голос.

Он знал, что прежнее не вернётся, и в коридорах Хогвартса он уже вряд ли когда-либо почувствует себя так, как раньше. Мир изменился вокруг. Изменился отец, мать, его друзья, его дом и он сам. Всё медленно умирало.