Друлл-Камневый Червь.

Имя дрожало в воздухе, делая его едким, как кислота. Скальные огни пульсировали в такт пению. Ритм становился все четче, голоса сливались воедино. Светящиеся, как лава, глаза пещерников были устремлены в одну точку. К кургану.

И словно в ответ на этот призыв холм начал светиться изнутри.

Сначала свет походил на болотные огни, затем изнутри стали вырываться языки болезненно красного пламени. Курган начинал походить на сложенный из костей костер.

«А вдруг, – кольнула Ковенанта неожиданная догадка, – они вовсе не служат Презирающему?» Уверенности в этом у него уже не было.

Друлл-Камневый Червь.

– Ковенант! – встревоженно воскликнула Линден, сумев перекрыть голоса пещерников. – Там что-то есть! Они пытаются пробудить это, воззвать к жизни!

Ковенант испуганно заморгал. Но в словах Линден он не усомнился ни на миг. Закон, защищавший и ограждавший живых, был нарушен, а стало быть, любой, обладавший волей и силой, мог вызвать из мира небытия нечто ужасное.

Извивающиеся языки пламени лизали кости, придавая холму вид чудовищного кокона, корчившегося в родовых муках.

Затем один из пещерников покинул хоровод и шагнул к Ковенанту.

– Вставай, виновный, – проревел он, дико сверкая глазами. – Вставай навстречу мучениям и крови.

Ковенант поднял на его взгляд, но не повиновался.

– Вставай, – вновь прорычал пещерник и, ухватив Ковенанта за руку так, что едва не вырвал ее из сустава, рывком поставил его на ноги.

– Вы об этом пожалеете! – вскричал Ковенант, сдерживая боль и страх. Хор пещерников почти заглушал его голос. – Я нужен Фоулу. Неужто вы возомнили, будто можете бросить ему вызов и это сойдет вам с рук?

– Ха! – возбужденно воскликнул пещерник. – Мы слишком хитры. Хитрее его. Он нас не знает. Мы учились. И выучились. Его мудрости.

Каждое слово пещерник выкрикивал в такт пению, тогда как сородичи, разделяя его вдохновение, неустанно взывали:

– Друлл-Камневый Червь! Друлл-Камневый Червь!

Издав смешок, более походивший на плевок, пещерник развернул Ковенанта лицом к могильному холму. Линден выкрикнула его имя и тут же умолкла – Ковенант слышал глухой удар. Руку Ковенанта сжимали пальцы, способные крошить камень.

Огни кургана бесновались, как упыри, отбрасывая блики на потолок пещеры.

– Свидетельствуй, – проскрежетал пещерник. – Могильник оживает.

В пении пещерников появился оттенок вожделения.

– Мы служили. Всегда служили. Везде служили. Дай то. Дай это. Отдай скотину. Отдай фураж. Делай то. Делай это. Копай. Беги. Умри. Ни отдыха. Ни награды. Никогда. Пусть платит. Сейчас. Наказание и апокалипсис!

Лапа пещерника едва не раздавила мышцы на руке Ковенанта, но он не обращал на это внимания, судорожно пытаясь найти способ спасти если не себя, то Линден.

– Безумцы! – хрипло прокричал он. – Презирающий вырвет ваши сердца.

Но охваченные экстазом обитатели катакомб забыли о страхе.

– Свидетельствуй, – вновь повторил пещерник, державший Ковенанта. – Смотри на это. Огонь. Жизнь. Могильник. Могильник Камневого Червя.

– Друлл-Камневый Червь, – рокотал хор. – Друлл-Камневый Червь.

– Жизнь. Из Смерти. Мы учились. Кровь. Кровь виновного. – Пещерник едва не подпрыгивал от возбуждения. – Твоя кровь!

В свободной руке он сжимал, словно кинжал, острый осколок камня.

– Кровь дает силу, – кричал он в такт дьявольской литании. – Сила дает жизнь. Друлл-Камневый Червь восстанет. Возьмет кольцо. Сокрушит Презирающего. Освободит пещерников. Наказание и апокалипсис!

– Скоро, – добавил он, размахивая каменным ножом перед лицом Ковенанта. – Ты виновен. Принес кольцо. Твоя кровь. На Могильник. Уже скоро.

Ковенант слышал, как Линден пыталась набрать воздух, словно ей необходимо было сказать что-то важное.

– Кости... – прохрипела она, и Ковенант зажмурился, боясь снова услышать звук удара... – Кости... – Он чувствовал в ее голосе настойчивость, но что имела Линден в виду – уразуметь не мог.

Курган прошивали змеящиеся огни, от одного вида которых по коже Ковенанта пробегали мурашки, но он не мог отвести взгляд в сторону. Возможно, он опять ошибся. Лорд Фоул снова провел его. Возможно, Ядовитый Огонь по самой сути своей был слишком преисполнен скверного, для того чтобы с его помощью можно было обрести некое подобие кааморы. Как мог он судить об этом? Ведь он был слеп!

Боль в руке усиливала головокружение. Оранжево-красный жар скальных огней, казалось, помогал разгораться пламени могильника. Он потерял Первую, Красавчика, Вейна – потерял даже Анделейн. А сейчас был близок к тому, чтобы расстаться с собственной жизнью и с Линден. Из-за того что дикая магия и разрушение были неотделимы.

С трудом удерживая равновесие, он понял, что таращится себе под ноги. Место, куда подтолкнул его пещерник, являлось, пожалуй, единственной площадкой, где каменный пол был хоть как-то обработан. Ковенант стоял в центре неглубокого каменного бассейна с невысокими, но отполированными так, что они отражали свет скальных огней, бортами. И прямо от его ног к кургану тянулся узкий желоб. Тот самый, по которому кровь Ковенанта должна была устремиться туда, где лежали останки Друлла-Камневого Червя. Пламя из могильника уже алчно рвалось к потолку.

Неожиданно заклинание оборвалось, словно обрубленное взмахом клинка. Ковенант вскинул голову.

Осколок камня, словно острый клык, был нацелен ему прямо в грудь. Ковенант напрягся, намереваясь попробовать увернуться, предпринять последнюю попытку сохранить жизнь.

Но удара не последовало. Пещерники вообще не смотрели на него. Ни один из них. По пещере прокатился гул ярости и тревоги. А спустя мгновение Ковенант распознал звук битвы.

В пещерятник ворвались Первая и Красавчик.

Ворвались вдвоем, но обрушились на подземных тварей так, словно представляли собой целое войско.

Неожиданность нападения на какое-то время сделала их непобедимыми. Великанша была измотана до предела, но длинный меч сверкал в ее руках с быстротой молнии, поражая с силою грома. Красавчик следовал за ней, работая боевыми топорами, по одному в каждой руке, и сражался так, словно и не был искалечен, ранен и едва способен дышать. В нескольких местах вражеские удары пробили кольчугу воительницы, кровь обагряла одежду ее мужа. Лица Великанов блестели от напряжения.

Взбешенные пещерники беспорядочной толпой ринулись им навстречу. Но они были слишком дики и невежественны, понятия не имели о тактике, а потому попросту громоздились в кучу, мешая друг другу наносить удары. Первая и Красавчик успели продвинуться на половину расстояния до могильника, прежде чем пещерники остановили их, навалившись всей массой.

Однако теперь в ходе сражения наметился перелом. Отчаяние придавало пещерникам силы. К тому же по мере отдаления от узкого входа пещеры Великаны все больше рисковали оказаться в полном окружении. Их попытка вызволить друзей была чистейшим безумием. Через несколько мгновений Великанов ждала смерть.

Удержавший Ковенанта пещерник вновь обернулся к нему и вновь занес каменный нож. Глаза его полыхали яростью, на остром осколке камня играли блики скальных огней.

– Кости! – истошно завопил Линден. – Кости! Хватайте кости!

В следующий миг какой-то пещерник ударил ее так сильно, что она упала в бассейн, прямо к ногам Ковенанта. Упала и затихла, словно расшиблась насмерть.

Ковенант так и не понял ее, зато пещерники поняли прекрасно. Испустив дикий вой, они бросились в битву с удвоенной яростью. Нацеленное в сердце Ковенанта каменное острие дрогнуло.

Ковенант не мог разглядеть Первую и Красавчика среди бешено наседавших пещерников, но неожиданно пещерятник потряс боевой клич меченосицы:

– Камень и Море!

Сила ее порыва казалась всесокрушающей. Предоставив Красавчика самому себе, она, словно мусор, стряхнула вцепившихся в нее тварей, и в фонтанах крови, прорубая себе дорогу, устремилась к кургану. Оставшись один, Красавчик должен был погибнуть. Но этого не произошло, ибо пещерники, все до единого, устремились за Первой. Теперь топоры ее мужа поражали их сзади.