–Неужели положат еще килограмм колбасы! – радостно- недоверчиво сказала Магда и вопросительно посмотрела на Хартмана.
–Килограмм лучшей брауншвейгской колбасы, швейцарский шоколад, венгерское вино- все продукты со специальных складов, предназначенных для старших офицеров Германской армии. – быстро подтвердил Хартман, едва сдерживая ликование в голосе.
Станислав Хартман действительно был недоучившимся студентом, изгнанным из альма-матер незадолго до начала войны по причине полной неуспеваемости. Его отец, владелец небольшой фирмы по поставке строительного оборудования, хорошенько всыпал проштрафившемуся отпрыску, но с приходом немцев было решено отправить Станислава на службу поближе к новой администрации в надежде завести нужные знакомства. На месте служащего биржи труда Станислав Хартман проработал всего неделю и изо всех сил хотел выполнить поручение начальства подобрать нескольких “девух6” для утех старших офицеров. Эта рыжая Магда Езерницкая хоть и была уже немолода, целых тридцати двух лет, но что называется “вся в соку”, к тому же прекрасно говорит по-немецки, к тому же актриса…Несомненно, это ему очень скоро зачтется. А там последует повышение по службе, может быть даже перевод в Вавельский замок, в аппарат самого генерал-губернатора. От открывавшихся перспектив кружило голову! Он представил себе, как он в новенькой, с иголочки, серой форме гонит по Кракову на черном Хорьхе, и на мгновение зажмурился. А девки будут сами лезть к нему в постель, ища его благосклонности, и никто больше не осмелится называть его “глистом”, как это было в школе! А что, если… А что, если он подберет для господ офицеров какую-нибудь другую девку, а эту рыжую оставит себе! Она же не сможет отказать ему, он же не последний человек в новой власти! Лишиться девственности с этой явно многоопытной женщиной показалось ему необыкновенно заманчивым. Он представил, как она покорно снимает с себя одежду и чуть не взвыл от нахлынувшего желания…
–А вы, молодой человек, только расово полноценны или еще и умственно, и сексуально? – спросила вдруг Магда, прервав его мысли. – Судя по всему, с этим у вас большие проблемы.
–Что?!– раздосадовано закричал он. – Вы забываете, что разговариваете с высокопоставленным сотрудником городской управы! Да я с вами знаете, что сделаю?!
–Единственное, на что вы способны – это пожаловаться на меня своему начальству. Но от вас воняет потом и селедкой, которую вы ели на обед, и этого не скроет даже ваш дешевый одеколон. Так что никто из немцев не будет вас слушать. Вы бы видели, какую брезгливую мину скорчил это унтер-офицер, когда вы предложили ему кофе…
–Заткнись! Я отправлю тебя на каменоломню, чертова рыжая курва! Посмотрим, что станет там с твоими нежными пальцами!
Он был красный от бессильной злобы, но прежде всего Магда прочитала в его глазах страх и удивление. Удивление от того, что эта рыжая сука его не боится! А страх – от поразившей его чудовищной мысли – а что, если новые хозяева не так всесильны, как кажутся? И что тогда будет с ним самим?!
– А еще у тебя маленький член из-за обильной мастурбации. А девчонок ты сам боишься, дабы не осрамится в постели? Может быть, ты вообще не в теме? Третий пол? – продолжала ворковать Магда, намеренно выводя его из себя.
–Заткнись! – едва слышно прохрипел Станислав Хартман. Он был в ее руках. Подчинить себе волю трусливого и слабого человека не составило труда. Сил Магды хватило бы, чтобы заставить его делать, что угодно, но его воля была ей не нужна. Ей была нужна его жизнь.
Когда за Магдой закрылась дверь, Станислав Хартман долго сидел в пустой комнате, не имея сил позвать следующего посетителя, и старался прийти в себя. Его рубашка была мокрой от пота, зубы мелко стучали от внезапно наступившего озноба, но самое главное- об ушедшей посетительнице он не помнил ничего, кроме страшного ведьмина оскала на ее уродливом лице.
А Магда шла по оживленной улице, с трудом передвигая ноги. В ее сумочке было предписание явится на рабочее место в городскую каменоломню, выписанное этим ублюдком Хартманом, но это, как раз, заботило Магду менее всего. Каменоломня так каменоломня. Мышцы ее тела наливались свинцовой болью, лицо горело, а сердце бешено билось в груди. Иногда Магда делала остановки, чтобы унять головокружение и тошноту. Она знала – это была плата за ее ведьмину силу, которая, найдя выход, обрекала ее человеческую оболочку на физические страдания.... Так же Магда знала, что в тот день, когда закончится ее магическая сила, не будет и самой Магды.
Глава 4.
–Вам мешает, что я курю? – усмехнулась Магда, увидев, что сидящий рядом молодой человек в рабочей стеганой телогрейке рассеянно смотрит на нее. На Краковской каменоломне, куда Магду и пару десятков других рабочих отвозил каждое утро потрепанный коричневый автобус, наступил перерыв. По счастью для Магды, вместо лопаты и лома ей вручили карандаш и конторскую книгу, куда надлежало записывать количество тележек с дробленым камнем и их вес. Сидеть на морозе на фанерном ящике с конторской книгой на коленях было холодно и неудобно, руки в рукавицах с трудом удерживали огрызок карандаша, но Магда не жаловалась. Она с неподдельным интересом наблюдала за рабочими, прислушивалась к их разговорам и на удивление почти не сожалела о театральной жизни.
–Нет! Что вы! – замахал руками тот, как бы пытаясь отогнать столь несуразное предположение.
–Тогда, не желаете ли? У меня еще остались кубинские. Отличный табак. – Магда вытащила из кармана ярко-красную упаковку и протянула рабочему.
–Нет! Нет! Спасибо… Я не курю. – как бы извиняясь, заговорил молодой человек. – Честно говоря, пытался начать, но как-то не втянулся. Не так давно… Еще в гимназии. Но, может быть, попробую еще…
Тут Магда повнимательнее пригляделась к собеседнику. Было похоже, что ему не больше двадцати лет, хотя выглядел он несколько старше. Он был высоким, с приятной полуулыбкой на губах и ранними залысинами. Было видно, что рабочая смена на каменоломне довольно сильно изнурила его – он снял перепачканные каменной пылью брезентовые рукавицы и внимательно осмотрел распухшие и покрасневшие ладони… И еще Магда сразу заметила, что молодой рабочий бросает на нее взгляды полные обожания, и по-видимому, сам не отдает себе в этом отчет. Еще, чего доброго, действительно начнет курить, чтобы произвести впечатление на рыжую незнакомку…
–Я тоже раньше почти не курила. Хотя у нас в театре все дымят, как уланы Пилсудского. А сейчас курю почти постоянно. По-моему, в такое время сигареты – это как старый друг, который всегда рядом, чтобы ни случилось…– глубоко вздохнула Магда и тряхнув копной волос широко улыбнулась собеседнику.
От ее улыбки молодой человек довольно заметно смутился, но быстро взял себя в руки.
–Так вы служите в театре? – заинтересованно спросил он, явно радуясь, что сидящая перед ним женщина сама подсказала тему для разговора.
–До войны… Была актрисой в театре Миллениум…Амплуа веселой содержанки. Может быть, видели на афишах- Магда Езерницка. Но сейчас театр закрыт.
–А я Войтыла. Кароль. Я недавно в Кракове. Мы с отцом перебрались из Водовиц. Я начал учиться на факультете польской филологии, но тут…– с этими словами Кароль беспомощно развел руками.
–Отец болеет. Приходиться крутиться, чтобы заработать на жизнь. – пояснил он.
–Вы непохожи на человека, предназначение которого таскать камни. – сказала Магда.
–Скорее их собирать. – усмехнулся молодой человек.
–Вам, наверное, очень тяжело без театра. – осторожно добавил он. – Я ни в коем случае не считаю себя профессиональным актером, но в гимназии занимался в театральной студии. И в Кракове – в студенческом театре. Даже пытался режиссировать собственные пьесы.
Магда сразу поняла, что Кароль не слишком привык рассказывать о себе незнакомым людям, поэтому, произнося это, он смущался, словно признавался в чем-то недостойном.
