— Доктор Локсли другой ориентации, — поджав губы, кивнула брюнетка, видя ошарашенные глаза Эшли. — Да, жаль. Такой мужчина пропадает.

Её прямо-таки душил смех, но усилием воли, она подавила этот порыв. Не хватало ещё опозориться…

— А как же? А он вчера так разговаривал…

— Это он специально, чтобы слухи не ходили. Только я тебе ничего не говорила, — хитро улыбнулась Миллс.

Огонёк, ещё недавно полыхающий в ярких глазах, потух. И Реджина почувствовала облегчение, но предпочла не вдаваться в причины такой реакции. Просто здорово было пошутить, убедила она себя.

— Да, конечно. Всё утро потратила на это, — подавленно выдавила Эшли и обвела себя руками.

— Ну ничего, — ободряюще пропела Миллс и развернулась, улыбаясь до ушей, как чеширский кот. Ну или кошка, в этом случае.

Разумеется настроение поднялось до максимума, и гордой походкой она прошла к лифту, встречая там не менее улыбчивого Робина. Вот же чёрт! Светловолосый стоял в серых брюках и белой рубашке с закатанными рукавами.

Как же ему она шла.

Миллс пожалела, что убрала очки в сумку, ведь так откровенно пялиться нельзя. Сильные руки мужчины слишком притягивали взор карих глаз, как назло сознание подкидывало картинки недавнего ночного секса с ним. Как эти руки вытворяли…

— Мисс Миллс, только Вас жду, — вклинился хриплый голос в её порочные мысли.

Двери лифта распахнулись, и он указал на свободную кабинку. Реджина закатила глаза и нервно хмыкнула.

— Зря, я, пожалуй, по лестнице, — и поспешно обошла его, приближаясь к широкой двери отделения.

Робин вскинул вопросительно бровь, что лишь добавило ему сексуальности.

— А зря, — крикнул он ей вдогонку, — очень зря.

***

Эмма Свон приехала в больницу раньше своей смены – дома было скучно и пусто. Она уже давно хотела завести себе собачку, да хоть какое-то живое существо, чтобы было к кому возвращаться после тяжёлых смен, но всё же не решалась сделать это, ведь иногда приходилось оставаться в больнице дольше, чем на двое суток. А мы ответственны за тех, кого приручили, так что мучить бедное животное не входило в её планы.

Свон проверила кабинет Реджины, желая с ней поговорить, но там брюнетку не нашла. В графике операций у подруги стояла одна, и то запланированная на вечер, поэтому блондинка безуспешно куролесила по больнице, пытаясь найти её.

В ноздри забивался привычный запах лекарств и хлорки, которой, видимо, снова воспользовалась их санитарка.

— Келли, — крикнула Эмма, увидев, как по коридору идет рыжеволосая анестезиолог. Рыжая копна подпрыгнула при резком повороте, и голубые глаза уставились на девушку. — Привет.

— Привет, — улыбнулась девушка.

Она была милой и слишком юной, но от этого не менее профессиональной.

— Слушай, ты Миллс не видела? Уже час ищу, она как сквозь землю провалилась.

Келли усмехнулась:

— На галерее сидит.

Эмма опешила.

— У кого? — зная брюнетку, не поняла блондинка. Миллс редко смотрела на ход операции.

— Так у Локсли, — ответила коллега.

— Спасибо, — удивлённо проговорила Эмма, и рыжая спокойно продолжила свой путь, кивнув на прощание.

Свон быстро направилась к графику, выискивая глазами графу доктора Локсли — операция на мозгу, кавернозная ангиома. Вопрос, что там забыла Миллс, так и остался открытым. Поправив белый халат, блондинка направилась туда.

Зашла на галерею, находя Миллс сидящей в первых рядах и сверху наблюдающей за работой Робина Локсли. Нога на ногу, расслаблено сидит, но глаза сосредоточены на нём. В помещении было достаточно светло, отовсюду светили специальные светодиодные светильники, и яркий бьющий свет резал глаза.

Эмма тихонько подкралась, пугая тем самым подругу. Реджина же вздрогнула, заметив её.

— Что ты здесь делаешь? У тебя смена через три часа, — зашипела приглушённо она.

— Мне дома делать нечего, — пожала плечами блондинка. Скрестила руки и направила свой пристальный взгляд на операционную, — А вот, что здесь делаешь ты?

Реджина скривила губы и процедила:

— Стало интересно, как скоро он облажается.

— Да что ты? — скептически усмехнулась Эмма, возвращая острый взор брюнетке.

— Красотка, я всё слышу, — раздался ироничный голос Робина сквозь приборы. Миллс совсем забыла про это. Их взоры встретились на секунду, и он вернулся к работе, что-то делая инструментами в мозгу пациента. — Не дождёшься, — добавил уверенно он.

Пока алые губы растягивались в хищной улыбке. В операционной находился ассистент и пара интернов, наблюдающих за работой нейрохирурга.

— Свон, а давай переспим? — зелёные глаза округлились, Эмма знала, что весь их разговор слышен, но потом кажется поняла, чего она добивалась.

Из динамиков послышался весёлый смех, разрезающий устоявшуюся тишину.

— Ребят, жара пошла, — пошутил Локсли, поглядывая на своих подчинённых.

— Прямо здесь? — начала расстёгивать пуговки на халате блондинка, игриво улыбаясь.

— Ну можем прямо здесь, если ты не стесняешься, — воодушевилась Миллс, разводя ноги и проводя руками от коленок вверх.

— Девчонки, погодите, я закончу с ангиомой, — все три пары глаз были направлены на галерею, пока голубые с сожалением смотрели на раскрытый мозг.

Массивное прозрачное стекло не скрывало того, что происходило на галерее, поэтому персонал в операционной заинтересованно улыбался и Робин не был исключением, хотя они и мешали ему сосредоточиться.

— Ты знаешь, что я никогда не стесняюсь, — Эмма вплотную подошла к сидящей Реджине, вставая между её разведённых коленей. Положила свои руки брюнетке на шею, большими пальцами приподнимая голову за подбородок и склоняясь к губам.

Уже чуть касаясь их, начала шептать:

— Мечтай дальше, — отстранилась и засмеялась. — Точно не здесь.

— Девчонки, давайте без меня начинайте. Я позже присоединюсь, — под хохот интернов и ассистента, бросил с виду расстроенный Робин.

Но все понимали, что он шутил, хотя Миллс сомневалась в этом. С этого наглого типа станется.

— Мы с Эммой предпочитаем вдвоём, — выпалила дерзко брюнетка и встала, смотря в упор на Локсли, склонившегося над пациентом.

— Многое теряете, — буркнул тот, не отрываясь от работы, а Эмма с Реджиной вышли из галереи, смеясь в голос.

***

— Роуз, доложи мне насчёт его состояния, — сказала устало Миллс, скидывая грязный халат после операции в мусорный контейнер.

Маска, так же, полетела туда, пока белокурая головка кивала. Реджина устала стоять, и всё, о чем она мечтала, это упасть на кровать, растянувшись на мягком матрасе — спина невыносимо ныла. Почему именно сегодня парень решил броситься под машину и переломать всё, что можно, Миллс не знала. Она вышла, направляясь в дежурку, где сейчас всё равно никого не было.

— Значит, мы целуемся, но не встречаемся, — раздался над ухом бархатный голос, и Миллс вздрогнула, одаривая его владельца злым взглядом. Локсли шёл рядом, улыбаясь.

— Отстань.

— Не пойми не так. Мне нравится целоваться. Я только за. Побольше поцелуев.

— Я не понимаю, о чём ты, — выдавила измученная Реджина и покачала головой. Войдя в дежурку и наткнувшись на пустые кровати, она мысленно застонала от облегчения.

Локсли зашёл следом, закрывая дверь, и резко прижал брюнетку к стене, упираясь руками по бокам от её головы. Дыхание резко сбилось, но Реджина и виду не подала, заглядывая в глаза напротив.

— А мы это повторим? Если да, надо захватить презервативы.

— Замолчи, — Локсли резко впился в её губы, их языки сплелись, начиная борьбу.

Его руки в секунду оказались на её ягодицах, сжимая мягкие полушария. Первый стон затерялся в поцелуе, тонкие пальцы зарылись в жёстких волосах, царапая кожу на затылке. Миллс резко оттолкнула его, натыкаясь на непонимание в глазах. Он был уверен – оба хотели этого. Реджина подошла к двери, прокручивая замок.

— Дверь нужно закрывать, — пояснила она, подходя ближе и соблазнительно улыбаясь, закусила губу.