— Я знал, что ты не выдержишь, да и как тут устоять-то, — победно произнёс мужчина, покорно следуя за ней.

— Действительно, — буркнула она, спустившись на лифте на последний этаж.

Они оказались в пустом помещении с табличкой сверху на двери «морг». Здесь витал удушающий запах сырости и плесени, хотя чему удивляться, это же подвал. Тёмный и мрачный.

— Морг… Зачем мы тут? Острых ощущений захотела? — Робин медленно приблизился к ней, опаляя горячим дыханием кожу и прижимая девушку к стене.

Реджина попыталась скрыть слабый вдох, который сделала невольно, желая ощутить его неповторимый аромат: смесь кедра и древесины, перечной мяты и табака.

Крышесносный концентрат!

Прочистив горло, женщина выпалила:

— А это затем, мистер Локсли, если Вы меня бесить не перестанете, Вы там быстрее коматозного дедушки из 45 палаты окажитесь! — она упёрлась ладонями в его мощную грудь.

Робин ласково промурлыкал в ответ, словно и не услышал угрозы:

— Ты знала, что когда нервничаешь, у тебя бровь дёргается, — он, как бы невзначай, заправил ей прядку волос за ушко, — И ты очень милая.

«Зубы заговаривает, подлец!»

— На Вы попрошу. Мы с Вами на брудершафт не пили, — огрызнулась Реджина и оттолкнула его наконец.

Смерив мужчину злым взглядом, брюнетка отошла к лифту и нажала на красную мигающую кнопку.

— Не пили, да, но после того, что мы делали…— тихо проговорил Локсли, стоя позади.

По её спине прокатился рой мурашек, словно тысячи мелких колючих паучков. Противно и… Возбуждающе, такое странное сочетание.

— Захлопнись! — двери лифта раскрылись, и Реджина шустро заскочила в кабинку, когда Робин последовал следом.

— Перевес, — ляпнула она и оттолкнула его, заметив удивление в бирюзовых глазах.

Локсли изумлённо замер, даже не предпринимая попыток попасть в лифт.

— Какой перевес?

Реджина приторно улыбнулась, створки наконец захлопнулись, и брюнетка начала подниматься на нужный этаж, шумно выдыхая.

***

Эмма скучающе обвела буфет глазами, сидя за пустым столиком в углу. Здесь, как всегда, было многолюдно: лишь парочка мест оказались свободными, за остальными же сидели её коллеги, и словно никогда не обедали раньше, решили все выбраться сюда.

Зал был украшен нежными постельными тонами, на стенах висели постеры огромных размеров с изображениями врачей и пациентов, а так же, правилами поведения в общественном месте. Сотрудникам на выбор предлагалась любая еда, которую только можно пожелать.

Позади Эммы, грустно наблюдающей за счастливыми посетителями, приглушённо гудел телевизор: транслировалось очередное новомодное шоу.

После недавней операции — опухоли у плода, находящегося внутри матери, еда вообще не лезла ей в горло. Блондинка прокручивала недавние моменты с её «другом» Джонсом и совершенно не понимала, к чему ведут их отношения, а их, кстати, и не было.

Так они всего лишь уже достаточно длительное время спят друг с другом…

— Что с тобой? — вспомнишь лучик, вот и солнце: Киллиан явно в хорошем настроении уселся напротив неё, обеспокоенно вглядываясь в лазурные глаза.

— Устала, — вздохнула она, звонко положив вилку на стол.

— Где твоя подруженция? Не издевайся над курицей, лучше дай мне. Я голодный и простоял в операционной 3 часа, — Свон отрешённо пододвинула свой обед к нему и стала за ним наблюдать, изучая черты лица мужчины.

Он был красивым: глубокие тёмные глаза, волосы, как самая беспроглядная ночь, и пухлые губы, притягивающие к себе. Не только её, они манили всех женщин, готовых на всё ради одной лишь улыбки, небрежно брошенной им.

— Так, где наша любительница приключений на свою попку? — повторил Киллиан, отвлекая Эмму от навязчивых мыслей.

— Насколько я знаю, она ампутирует руку, — Джонс ожидающе посмотрел на неё, откусывая кусочек курицы, — Мужчина молодой, попал в аварию, а руку сохранить нельзя, там одно мясо.

— Жалко, — пробубнил собеседник с набитым ртом.

— Угу, — кивнула Свон.

— Давай лучше о хорошем. О нас, — Эмма закатила глаза, — Почему ты не хочешь, чтобы мы встречались? Эм, мы спим вместе 3 месяца. По-моему, здесь уже попахивает большим, чем просто сексом.

«Ну вот, опять началось… Ни к чему хорошему этот разговор не приведёт! Да он вообще ни к чему не приведёт».

— Киллиан, отвали по-хорошему, пока эта курица не застряла у тебя там, где не надо, — Свон едко стрельнула своими зелёными глазами, и Киллиан тяжело проглотил кусочек мяса.

«Нет, так не пойдёт. Сколько можно игнорировать то, что между нами происходит?!», в который раз подумал Джонс.

— Давай так, у тебя есть минута. Ты говоришь всё, что думаешь обо мне.

— Я в 20 секунд уложусь, — блондинка придвинулась ближе к нему, — Ты заносчивый, самоуверенный, превышающий полномочия тип, у тебя мания величия и ты не думаешь ни о ком, кроме себя…

Было заметно, как мужчина опустил плечи и глаза его потухли.

— Но я…

— Заткнись! У меня ещё 10 секунд. Ты бабник, — закончила Эмма метким фактом.

Она видела, как расстроили его слова, сказанные ею. Но лучше правда, чем горькая ложь. А пока для неё видна именно такая правда.

— Ты испортила мне аппетит, — проворчал Киллиан и отодвинул обед.

Эмма хмыкнула.

— Я старалась, — она вышла из-за стола и направилась на выход, чувствуя, как его внимательный взор прожигает её спину.

***

Разъярённая Реджина шла к ординаторской только с одной целью — придушить Робина. Мало того, что им дали одну операцию, так как у мужчины было обнаружено гнойное расплавление межпозвоночного диска, и им пришлось одновременно работать.

Было тяжело, учитывая, как сильно её бесил доктор Локсли, подкатывая к рыжей девушке анестезиологу, Келли Уэст, и украдкой наблюдающий за поведением Реджины, которая хотела скальпелем исполосовать его всего.

Она распахнула дверь, извещая о своём прибытии, и также громко захлопнула её. Карие глаза убийственно смотрели в откровенно смеющиеся голубые. Робин лежал на диване, подперев голову рукой.

— Что это было? — выпалила брюнетка, останавливаясь на миг, а потом двинулась к нему.

— Где? — всё он понимал, но ему нравилось доводить её.

— Не беси меня! — она встала напротив, уперев руки в бока, — «Какие у тебя красивые глаза», «такая красивая, да ещё и умная, да Реджина?», «Келли, а что Вы делаете сегодня вечером?» — передразнила она его, кривляясь и взмахивая руками в возмущении.

Локсли, скрывая смех, принял сидячее положение.

— А тебя это так волнует? — серьёзным тоном спросил он.

— Вообще всё равно! Просто на операции принято оперировать, а не охмурять рыженьких девиц, — Реджина отошла к кухонному гарнитуру, облокотившись на него своей пятой точкой, — Не смотри на меня так.

Мужчина вскинул бровь. Такая она сводила его с ума.

— Как? — Робин поднялся, подходя к ней, скрестил руки на груди и встал почти вплотную.

— Сделаем вид, что ничего не было, — пробормотала Миллс, закусывая губку и отводя взгляд.

— Чего не было? — Локсли усмехнулся, — Сделаем вид, что не спала со мной, или это не ты утром меня выгнала? Знаешь, мне эти воспоминания очень дороги.

— Нет никаких воспоминаний. Ничего не было. Ясно?

— Сама пригласила, а теперь хочешь забыть, — он уже открыто лыбился, внутри смеясь над тем, как мило она бесится.

— Я? — негодующе фыркнула брюнетка.

— Я был пьян, уязвим, хорош собой. Ты мной воспользовалась, — продолжал издеваться блондин.

— Это я была пьяна, а ты не настолько уж и хорош, — в защитном жесте вскинулась Реджина.

— Прошлой ночью я был хорош. Хочешь воспользоваться этим ещё раз? Сегодня вечером?

Заговорщический взгляд буравил её до самого основания.

— Нет. И не смотри так.

— Как? — усмехнулся Робин.

— Будто видел меня голой, — процедила Миллс.

— А, прости, сексом же в одежде занимаются, — Реджина схватила рядом лежащее полотенце, и Робин начал отдаляться, поднимая руки вверх.